Кто не боится молний - Владимир Сергеевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Смотри-ка. — Киреев сунул Медникову пропуск. — Симпатичная.
Медников посмотрел на фотографию, улыбнулся, узнав девушку.
— Глазки как в сказке. Возьми.
— А зачем мне?
— Тебе досталась, ты и возвращай.
— Где же я найду эту Дронкину?
— Вот чудак! В пропуске все сказано. Завтра поедешь на фабрику и найдешь разлюбезную Тоню. Подробно расспросишь, как живет, в чем нуждается! — засмеялся Медников. — Кстати, о здоровье не забудь справиться и о здоровье ее подружки и передашь привет от меня.
— Вас понял, — сказал Киреев. — Это, кажется, главное, что интересует в этом деле лейтенанта Медникова?
— И хорошенько возьми в толк, что подружку зовут Галей, — повторил Медников свою просьбу. — Разберешься в двух именах? Меня интересует, как ты справедливо заметил, именно Галя.
— И кажется, весьма смазливая, — подколол Киреев товарища. — Я заметил, что тебе везет на брюнеток.
— У тебя есть основания так утверждать?
— Опираюсь исключительно на факты. Официантка Катя — брюнетка? Факт. Глаз с тебя не сводит, готова весь полковой рацион перед тобой на стол выставить. А парикмахерша Ира? Тоже брюнетка. Как начнет тебя брить, до того млеет и щечки ладошкой поглаживает: «Не беспокоит?» А сама не дышит, на цыпочках вокруг кресла вышагивает.
— Брось сочинять, — буркнул Медников. — Брюнетки, блондинки — все они на один манер.
— Я не слепой, давно заметил, что любишь ты брюнеток. И Галя тебе понравилась потому, что брюнетка.
— Шаткая почва для обобщений. Перейдем к другому вопросу повестки дня?
— Задело за живое? Да я не осуждаю, красивая девушка.
— Ладно трепаться, ложись спать. Не забудь завтра на фабрику съездить.
Утром во время завтрака офицеры, как обычно, слушали последние известия городского радио. И вдруг в конце диктор сообщил, что вчера некие молодые летчики спасли на реке девушку и скрылись, не назвав своего имени.
— Не из наших ли кто? — оживился младший лейтенант Сенявин. — Вчера многие в город ездили.
Киреев и Медников переглянулись.
— Надо бы выяснить, товарищи, — настаивал младший лейтенант. — Замполит Червонный непременно похвалит за героический поступок и еще благодарственное письмо родителям напишет. Не знаете, ребята, кто бы это мог быть?
— Подумаешь, геройство, — бросил Медников и встал из-за стола, провожаемый преданным взглядом официантки Кати.
Вслед за Медниковым ушел и Киреев.
2
В свободное время Киреев действительно уехал в город разыскивать фабрику «8 Марта» и работницу Антонину Дронкину, чтобы вернуть ей пропуск. Первый же прохожий, к которому обратился Киреев, объяснил ему, каким автобусом нужно ехать, и даже довел до остановки.
Киреев из окна автобуса знакомился с городом. Проехали по широкой улице, потом свернули на зеленый бульвар. Обогнули пруд, поднялись в гору, подкатили к березовой роще, остановились. Киреев, не торопясь, сошел на тротуар, осмотрелся. Увидел кирпичные корпуса фабрики, которые высились на пригорке за березовой рощей. Белые стволы деревьев выстроились, как солдаты, с обеих сторон черной асфальтовой дорожки. Киреев поднялся по крутому склону и подошел к большому двухэтажному зданию, где была проходная.
В проходной стояла высокая пожилая женщина-вахтер в синей куртке, подпоясанной широким желтым ремнем, в коричневом берете, сохранившем форму тарелки.
— Скажите, пожалуйста, — обратился к ней Киреев, — как бы мне повидать Антонину Федоровну Дронкину?
— А никак, — отрезала вахтерша. — Когда сменится, тогда и повидаетесь.
— Я не могу ждать, — попытался объяснить Киреев. — Нельзя ли вызвать ее хотя бы на пять минут?
— Кто же вы ей будете?
— Да как вам сказать, — замялся Киреев, — просто знакомый.
— Ежели ко всем «просто знакомым» вызывать наших девчат, фабрику придется остановить. Понимаете?
— А как же быть? Дело-то минутное. Хотел передать ей пропуск. Он у меня нечаянно остался.
Вахтерша сокрушенно покачала головой:
— Ай да молодежь пошла! То-то она утром плела небылицы. Объяснение про потерю пропуска сочиняла. Оказывается, забыла у кавалера.
Она многозначительно поджала губы, выпятила грудь и во все глаза уставилась на летчика.
— Да вы не так поняли, — пытался объяснить Киреев, чувствуя двусмысленность разговора. — Пропуск у меня оказался, так сказать, по непредвиденному случаю...
— Не глупее других, разбираюсь, — оборвала его вахтерша. — Стойте здесь, не сходите с места.
Она решительно сняла трубку висевшего на стене телефона.
— Товарищ начальник? Боец Чумакова говорит. Тут гражданин какой-то с пропуском Дронкиной. Ну, той самой, Антонины. Уже задержала. Приходите выяснить. Слушаюсь.
Она повесила трубку и строго приказала летчику:
— Начальник охраны придет, ему и объясняйте.
Тут же из другой двери появился начальник охраны — тучный мужчина, прихрамывающий на левую ногу, в зеленой фуражке с малиновым околышем, с подстриженными усами, в роговых очках.
— Вот этот гражданин, — доложила начальнику вахтерша.
— Слушаю вас, — обратился начальник охраны к летчику.
— Я хотел бы повидаться с Дронкиной Антониной Федоровной.
— Из прядильного цеха?
— Вероятно. Кажется, из прядильного, — неуверенно ответил летчик.
— В рабочее время нельзя, — любезно пояснил начальник охраны. — Этак мы всю фабрику без работниц оставим, ежели всех вызывать на свидания. Оно, конечно, к женщинам завсегда тянет мужчину. Однако нельзя. В рабочее время нельзя.
— Да я по делу.
— А зачем она вам?
— Я насчет пропуска. Ну и на словах кое-что передать. Пятиминутное дело, сами посудите.
— Свой пропуск она вчера утопила в реке, когда спасала подругу. Между прочим, тоже нашу работницу. Сережкину, ударницу коммунистического труда.
— Наврала она все, — вступила в разговор вахтерша. — Не утопила она пропуск, у него он в руках, у красавца служивого. Никого она не спасала.
— Это совершенная правда, Чумакова, — строго оборвал ее начальник. — Утром по радио передавали, и сама потерпевшая Сережкина подтверждает, что тонула в реке и что Дронкина спасала ее. Да еще, говорят, какой-то летчик кинулся в воду, а как вытащил Сережкину на берег, убедился, что живая,
