Вышел киллер из тумана - Сергей Рокотов

На встречу с Аллой у парка Сокольники он приехал вовремя. Около метро купил пять красивых чайных роз.

А вот и она, уже ждет его. В кремовом брючном костюме, с распущенными темно-каштановыми волосами. Нервничает, волнуется.

Красивая женщина, на нее обращают внимание мужчины.

— Добрый вечер, — подходя к ней, произнес Олег.

— Привет, — улыбнулась Алла.

— Хорошо доехала?

— Нормально, пробки уже рассосались.

— А я вот вообще без пробок, на метро.

Алла промолчала, внимательно поглядела на него своими карими глазами.

— Что-то случилось, Олег? — наконец произнесла она.

— Пойдем в парк, там и поговорим.

Они вошли в парк «Сокольники», медленно зашагали по его цветущим аллеям.

— Аллочка, дело серьезное, очень серьезное, — произнес Олег. — И пожалуй, ты можешь мне помочь в одном вопросе. Только учти… Это небезопасно.

— Я все сделаю для тебя, — тихо сказала она, и у него в этот момент дрогнуло сердце.

— Спасибо.

— Пока не за что. Что я должна сделать?

— Понимаешь… Я знаю, за мной уже следят, я только что это видел. В метро. Возможно, следят и за тобой.

— Даже так?

— Запросто. Я встречался с очень хорошими людьми, с высокими профессионалами своего дела. И они помогут мне. А пока вот что. Я только не знаю, имею ли я право просить тебя об этом. Но мне больше некого…

— Имеешь, — совсем тихо произнесла Алла. — Имеешь. Я недавно кое-что узнала. Таня Осипова нашла дома еще одно письмо от Валерия. Он не хотел ей ничего рассказывать при жизни, не хотел ее волновать, ей и так досталось. А перед смертью написал.

— И что же было в том письме?

— Я помню его дословно. «Танечка, я не могу не сказать тебе перед уходом одну вещь. Незадолго до той аварии меня вызывал к себе Иван Никифорович Фефилов. Он требовал, чтобы я следил за своим шефом, за Олегом Михайловичем, чтобы я о каждом его шаге докладывал ему. Я отказался. Через два дня произошла авария. Это не могло быть случайностью. Олег Михайлович очень хороший человек, добрый и наивный. Мне кажется, что его жизнь тоже может подвергаться опасности. Он белая ворона в этом гадючнике. Пусть бережется Фефилова. Да и Конышеву доверять опасно, не зря именно его определили водителем к Хмельницкому. В банке „Роскапиталинвест“ просто так ничего не делается. Еще раз прости, я понимаю, что своим уходом из жизни я фактически предал тебя, оставил в одиночестве. Но я не мог так жить. Пойми меня тоже. Я люблю тебя. Валера».

Последние слова Алла произносила со слезами в голосе. Закончив рассказ, она зарыдала и прижалась к груди Олега.

— Я не хочу, чтобы с тобой было то же, не хочу! Я люблю тебя… И все сделаю для тебя, — сквозь душившие ее рыдания, говорила она.

— Давай сядем на скамейку, — предложил Олег, обнимая ее. Как он был ей благодарен за ее слова, за ее слезы! Он ведь уже привык быть один на один со своими проблемами. Теперь же чувствовал, что вокруг него люди, единомышленники, друзья. Любимая и любящая его женщина. А уж если Ветров найдет Стрельцова… Тогда они еще повоюют с этим проклятым «Роскапиталинвестом».

Автокатастрофа с Валерием Осиповым и раньше казалась ему крайне подозрительной. Не могло все это быть просто случайным. Теперь же все начинало проясняться. А начальник управления кадров Иван Никифорович Фефилов давно уже вызывал у него смешанное чувство ужаса и брезгливости. Этот динозавр с поросшими жестким волосом огромными ушами казался только что вышедшим из подвалов НКВД, где он собственноручно пытал несчастных заключенных. Да, такие всегда найдут применение своим силам, на них всегда будет спрос.

А теперь это чудовище, очевидно, взялось за него. И борьба с ним будет очень сложной. А может быть, и заведомо обреченной на провал… Ну и пусть так. Ведь обратного пути нет. Даже если бы он изменил своим принципам и согласился сделать то, чего требовал от него Павленко, тот бы уже ни за что не поверил ему. Его доверие было утрачено навсегда одним его словом. Так что путь теперь один — только вперед.

— Я толкаю тебя на опасный путь, Аллочка, — повторил Олег. — Но вот еще что я хотел тебе сказать. Если наша жизнь будет подвергаться серьезной опасности, мы с тобой сможем уехать за границу. Далеко. У меня есть надежные институтские товарищи и в США, и в Австралии. А самый близкий друг Володя Кулагин живет в Нью-Йорке, у него там собственная юридическая фирма. Он мне давно писал, предлагал приехать и работать у него. Уедем. Тем более скоро у нас обоих отпуск.

— Отпуск это хорошо, друзья — это еще лучше, — тихо произнесла Алла, вытирая слезы с глаз и размазывая по щекам тушь. — Но я ничего не боюсь. Я могу и уехать с тобой на край света, могу и остаться здесь. Я только теперь чувствую, что живу. Когда ты рядом. Говори, что нужно сделать.

— Нужно достать компромат на руководство банка. Ведь все проходит через твоего начальника — главного бухгалтера Софронова. И в его компьютере наверняка есть интереснейшая информация… Такие вот задачи, — попытался улыбнуться он. — Очень рискованное дело. Но иначе мы не сможем бороться…

— Я сделаю, — уверенно произнесла Алла. — Точнее, — уточнила она, все сделаю, если будет хоть какая-нибудь возможность это сделать. Но главное, что Софронов доверяет мне. Полностью доверяет.

— Спасибо тебе.

— Пока не за что.

— За то, что ты хочешь мне помочь. Получится или нет, но бороться-то надо. И еще вот о чем я хочу тебя предупредить. Общаться будем только в случае крайней необходимости. Все мои телефоны прослушиваются. Я надеюсь, что о нашей связи с тобой пока никто ничего не знает. Еще раз прости меня, что подвергаю тебя опасности.

— Прекрати говорить об этом.

— Я не пойду тебя провожать. Так будет лучше.

— Конечно. У меня за углом стоит машина. А ты?

— Я поеду домой на метро.

Олег поцеловал Аллу, проводил ее благодарными глазами, а потом зашел в метро.

Когда Олег вышел на станции «Фрунзенская», поднялся сильный ветер. Собирался пойти дождь.

Весенний ветер развевал его кудрявые с заметной сединой волосы, он шел навстречу ветру и в этот момент чувствовал себя непобедимым. Ему было тревожно и весело на душе.

14

Алла Федоровна Скороходова была в банке «Роскапиталинвест» на прекрасном счету. Ей доверяли все — и Вадим Филиппович Павленко, и его заместители, и даже не верящий никому Фефилов. И разумеется, главный бухгалтер Софронов, по рекомендации которого она и попала в этот банк. Она всем представлялась человеком дела, чуждым всяких сантиментов и угрызений совести. Настоящая современная деловая женщина, которая грамотно и профессионально выполняет все указания руководства. Что она до поры до времени и делала.

Но что самое главное, Алла знала пароль входа в секретную компьютерную программу главного бухгалтера, поскольку иногда замещала шефа в его отсутствие. А Софронов верил ей, как самому себе.

Теперь надо было выбрать момент, чтобы войти в кабинет Софронова и узнать то, о чем просил ее Олег.

А сделать это невероятно трудно.

Положительным моментом было то, что их кабинеты находились рядом в дальнем конце коридора второго этажа здания. И надо улучить момент, когда Софронов на довольно продолжительное время покинет свой кабинет. Но это еще не все. Перед кабинетом Софронова постоянно сидел, как цепной пес, его личный секретарь и доверенное лицо с говорящей, как будто нарочно придуманной фамилией Стальной. И этот Стальной практически никогда не покидал своего боевого поста. Ведь то, что находилось в компьютере Софронова, было сверхсекретной информацией. А миновать этого самого Стального практически невозможно.

И на что она рассчитывала, когда давала обещание Олегу выполнить его просьбу? Тогда Алла находилась словно в какой-то лихорадке от страха за жизнь любимого человека. А когда пришла пора действовать, она поняла, насколько все это сложно, просто невозможно. Как это сделать? Как?!

Она сидела в своем кабинете и напряженно думала. Что делать? Что?

— Алла Федоровна, — услышала она скрипучий голос Софронова, бесшумно вошедшего в ее кабинет в своих мягких ботинках.

— Да, Дмитрий Николаевич, — очнулась она от своих мыслей.

— Алла Федоровна, — недовольным тягучим тоном произнес Софронов, глядя на нее из-под круглых очков. — Вы можете себе представить, Василий Климентьевич Стальной угодил в больницу.

— Да?! — едва скрывая свою радость, приподнялась с места Алла.

— Да, — подтвердил Софронов. — Утром у него случился острый приступ аппендицита. Его увезли в больницу прямо отсюда. А я-то был уверен, что у него нет не только аппендицита, но даже сердца. За все время пребывания в нашем банке он ни разу не брал бюллетень. У него даже простуды не было никогда. Одно слово, Стальной. А вот, оказывается, и на старуху бывает проруха.