Тринадцать полнолуний - Эра Рок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Благодарим вас за любезное приглашение. Мы согласны, — переглянулись наши герои, — у нас есть, чем отблагодарить вас за вашу доброту.
— Не стоит благодарностей, вы, правда, очень мне понравились. Садитесь, пора ехать, надо до ночи найти ночлег.
Гарнидупс помог Альэре сесть в карету, и путешественники отправились в путь. — А теперь, давайте познакомимся поближе. Имя вашей очаровательно спутницы я знаю, а как зовут вас, молодой человек?
— Позвольте представиться, меня зовут Гарнидупс.
— Какакое необычное сочетание, никогда не слышала ничего подобного. Кто же мог дать вам такие имена? Что за чудесная фантазия. В вашем имени я слышу треск огненного пламени. Но вы знаете, огонь может быть не только созидающим, но и разрушающим, — женщина пригляделась к Гарнидупсу, — у вас очень красивое, мужественное лицо, выразительные глаза. Да-да, я не ошиблась, в ваших глазах даже золотистые искорки. В вашем взгляде чувствуется огромная внутренняя сила.
Женщина пристально посмотрела на Альэру. Та смущённо потупила взгляд.
— Дитя моё, не смущайтесь. Вы очаровательны, полная противоположность вашему, не знаю, кем вы друг другу приходитесь, спутнику. Потрясающие глаза, цвета моря, синего неба. Вы нежны, как цветок. Вы прекрасно дополняете друг друга. Скажите, вы брат с сестрой или помолвлены?
— Мы дальние родственники, судя по тому, что сказал нам старый человек, в чьём доме мы жили с младенчества.
— Простите меня, старую болтунью, не в праве я вмешиваться в ваши отношения. Моё любопытство вышло за рамки приличий. Расспрашиваю вас, а сама о себе ни слова не сказала. Я графиня Выбровская, Агнесса Стефановна, вдова.
— Простите мою бестактность. Вы сказали, что живёте одна, а дети?
— О, это трагедия всей моей жизни. Очень давно, страшное горе обрушилось на меня, — на глаза графини навернулись слёзы, — извините, до сих пор, как вспомню, так сердце сжимается от боли. Мои дети и супруг погибли в морской пучине.
Графиня вытерла кружевным платком глаза и отвернулась к окошку. Гарнидупс переглянулись с Альэрой.
— Ничего, ничего, не обращайте внимания, случившегося не исправишь, — улыбнулась дрожащими губами графиня, вздохнула, — с тех пор, я одна, не выхожу в свет и у себя никого не принимаю. Но вы молоды, у вас всё впереди.
Она взяла за руки наших героев, одобрительно сжала их:
— Вас ждёт большое, светлое будущее. Я чувствую это. Вы замечательные, добрые, у вас всё будет хорошо.
Хотела отпустить руки Гарнидупса и Альэры, но задержала взгляд на руке парня. Гарнидупс почувствовал, как задрожала рука графини. Она вздрогнула, подняла на него глаза: — Какое у вас приметное пятнышко на мизинце, — чуть слышно прошептала она, — нет — нет, не может быть, бред, просто невероятно.
— О чём вы? Что вас так поразило? — Гарнидупс оглядел свою руку.
— Нет-нет, пустяки, не обращайте внимания, это просто нелепо, верить в подобное, это просто совпадение, — уговаривала сама себя графиня.
— Да что случилось, что привело вас в такое волнение? — спросил Гарнидупс.
— У нас долгий путь, как-нибудь, потом, я вам расскажу, — улыбнулась графиня.
Карета катила по пыльной дороге, унося наших героев всё дальше и дальше от того места, где довелось им прожить короткий отрезок своей жизни.
Действительно, долгий путь был. Ночь сменяла день, а день ночь. Останавливались на ночлег в придорожных гостиницах, меняли коней и ехали дальше. Графине надо отдать должное, она не досаждала расспросами о их происхождении, что было на руку Гарнидупсу. Врать он не хотел, а достойных ответов ещё не придумал.
На одном из ночлегов, сидя за гостиничным столом, Гарнидупс обратил внимание, что мужчина, управлявший лошадьми, ведёт себя, как воспитанный человек, с приличными манерами.
— Позвольте задать вам вопрос, графиня, — получив от графини утвердительный кивок головой, — ваш кучер выглядит, как образованный человек, у всех ваших слуг такие манеры?
— Вы наблюдательны, молодой человек, Борислав не просто кучер, он мой дворецкий. Мой покойный муж привёл меня, молодую жену, в свой родовой замок. Семья Борислава не одно поколение прислуживала роду Выбровских. А после того, как случилось несчастье с моим мужем, Борислав был единственным, кто разделил со мной это горе. Я отпустила всех слуг, а их у нас было немало. Род Выбровских один из старейших в нашем городе, и всегда вёл светский образ жизни. Почти каждый день балы, приёмы. А когда это произошло, я прекратила всяческое общение с людьми нашего круга. Слишком тяжела была эта утрата, что бы продолжать жить, так как раньше. Но Борислав остался со мной, он привязан к этому дому, вырос в нём. И мужа моего он любил, как брата, они были почти одного возраста, росли вместе, вместе играли. У графини Выбровской, кроме моего мужа, больше не было детей, поэтому к Бориславу она относилась как ко второму сыну и так же обучала его манерам и наукам, как и моего мужа. Я подозреваю, что он, тайно любил меня, когда-то, но разница наших происхождений не позволяла ему открыться. А теперь мы состарились и доживаем свои дни под одной крышей. — Вы не рассказывали нам, что вас толкнуло на такой далёкий от вашего дома, путь?
— Вы не корректны, молодой человек, намекаете на мою старость?
— Что вы, и в мыслях не было. Вы прекрасно выглядите. В вас завидный запас жизненной силы, вы молоды душой, а это самое главное, что тело, бренная оболочка.
— Вы не по годам рассудительны, Гарнидупс, мне нравиться это ваше качество. А дело в том, что у меня был младший брат. Очень давно, он ушёл в монастырь и посвятил себя служению богу. А недавно, я получила известие, он умер, при довольно странных обстоятельствах. Года мои немолодые и пока в силе, я решила съездить на его могилу, узнать причину смерти и попрощаться с ним, хоть и с опозданием. Очень странная смерть. Я говорила с настоятелем монастыря, брат был найден в своей келье, с искажённым от страха лицом. Что произошло, никто не знает. Теперь, я осталась единственной наследницей. Мне всё это ни к чему, всё равно оставлять наследство не кому. А вы обратили внимание на хозяев нашего пристанища? Странные люди, вроде хозяйство у них доброе, налаженное, помощников нет, видимо, со всем сами управляются. А у женщины такие печальные глаза.
В самом деле, хозяева гостиницы были весьма колоритными фигурами. Женщина была большого роста, крупная. Маленькие, прищуренные глазки совершенно не сочетались со скуластым лицом. Крупный, мясистый нос, в мелкой сетке кровяных сосудиков, занимал половину лица, скорбные складки от крыльев носа спускались к уголкам пухлых губ большого рта. Жидкие волосы были собраны на затылке в тщедушный пучок. Одета она была в льняную рубашку, заправленную в коричневую домотканную юбку. Засаленный передник завершал гардероб. Не смотря на внешне неприглядный вид хозяйки, еда, поданная гостям, была на удивление вкусна. Всё было очень чисто, ни крошки, ни соринки, ни пылинки.
— Да, я заметила, что во взгляде женщины и как она, порой, задумчиво смотрит в окно, подперев рукой щёку, таится печаль. Видимо, что-то произошло в этой семье, что не даёт покоя нашей хозяйке, а спрашивать неудобно, — тихонько сказала Альэра.
— Я не увидел детей, может в этом кроиться причина тоски? — предположил Гарнидупс.
Зашёл хозяин и гости замолчали. Мужчина был под стать своей супруге. Огромного роста, богатырского телосложения. Совершенно седые волосы, густой шевелюрой спускались до плеч, смешиваясь с окладистой бородой. Большие, натруженные руки, в бороздках вен, было очевидно, привыкли к любой работе. Он подошёл к своей жене, сказал ей что-то и вышел на улицу. Женщина подошла к гостям: — Муж мой говорит, что подправить надо колеса у вашей кареты. Он у меня на все руки мастер и по кузнечному делу и к лошадям подход имеет. Так что, переночуете, а утром дальше поедете. Комнаты ваши готовы, отдыхайте.
— Ну что ж, время действительно позднее. Надо хорошенько выспаться перед последним переездом, уже скоро конец нашего пути, — сказала графиня, — Борислав, помоги мне подняться по лестнице и захвати мои вещи.
Всё стихло в доме, только на улице было слышно, как хозяин стучит молотком, правя колеса кареты. Комнаты на втором этаже, в которые определили на ночлег наших путешественников, по чистоте не уступали нижнему помещению, где ужинали путники. Кровати были заправлены накрахмаленным постельным бельём, кувшины и медные тазы для умывания сверкали начищенными боками.
Альэра умылась, расчесала волосы, заплела их в косу и, предчувствуя долгожданный ночной отдых, с наслаждением, вытянулась на кровати. Прохладно-чистое, крахмальное бельё пахло свежестью цветущих лугов и жаркого солнца. От усталости пережитого за день, она быстро уснула. В эту ночь ей приснился довольно странный сон. Чёрное, бескрайнее поле простиралось от горизонта до горизонта. Посередине стоял каменный столб. Казалось что, огромного великана кто-то, ещё больший, закопал в землю и погребённый смог высвободить руку. Но только один палец торчал над землёй, указывая в небесную высь. На этом столбе-пальце сидел человек, лица не было видно, оно было скрыто капюшоном, только тонкие губы, и немного щеки, с приметным коричневым пятнышком. А к столбу, со всех сторон света, как натянутые струны, тянулись тонкие нити. Человек дёрнул одну нить, и откуда-то, из-за горизонта, по этой нити к нему стал приближаться большой паук, кативший перед собой серебристый шар, больше его размером раза в три. Когда паук докатил до человека шар, тот взял его в руку, поднёс к лицу, улыбнулся и положил в сумку, висевшую у него на боку. Потом всё повторилось снова, уже другой паук, по другой нити, принёс ему такой же шар. Видимо, человек вошёл во вкус, провёл рукой по всем струнам — нитям и со всех сторон к нему такие же пауки понесли свою поклажу. Человек поднял лицо небу и захохотал.