Стробоскоп Панова - Юрий Шиляев

— А ты всегда был дурачком без чувства юмора, — она хотела напеть, как в детстве «Дурачок-чок-чок!», но на душе стало так тоскливо, что Джипси осеклась. Вместо этого просто сказала:

— Сюда невозможно придти по своему желанию. Сюда можно только сбежать. Если я захочу сбежать, возможно, попаду к тебе в гости. В твой мир. А может, ещё в какой другой. От чего ты бежишь сейчас?

— От помолвки, — ответил Айвен, осознавший весь ужас брака по расчёту. Не это ли погубило его родителей? Он слышал, что до свадьбы они не видели друг друга, кажется даже, это был брак, сначала заключённый по доверенности. — Могу я задать вопрос? Возможно, он будет на грани моветона, но всё же?..

Она безразлично пожала плечами:

— Не стесняйся, спрашивай.

— А как у тебя сложилось замужество? — Айвен почему-то был уверен, что Джипси непременно замужем. Такая женщина просто не может быть одинокой. — Помню, мистер Чемберс, твой дед, говорил о юноше, которого звали как-то странно... — он нахмурился, стряхнул с правого плеча букашку, и, вспомнив имя парня, для которого много лет назад, будучи девчонкой, она пудрила носик, произнёс: — Сол, да? Я правильно назвал имя? — Айвен не понимал, почему так мечтает услышать, что Джипси не замужем. Рассудок убеждал в обратном, но почему-то очень хотелось, чтобы она была свободна.

— Сол. Сильвестр Вильгаупт, — девушка грустно усмехнулась. — Знаешь, думая о нём, я постоянно вспоминаю одну дедушкину притчу. Он не рассказывал тебе про черепаху? Нет? Странно, это его любимая сказочка, — воспоминания о самом близком человеке причиняли боль, не смотря на прошедшие со дня его смерти два десятилетия, и Джипси не таясь утёрла слезу. — Про то, как черепаха влюбилась в камень, — прошептала она. — Дедушка говорил, что писал о себе, но мне порой кажется, что он просто видел, какой на самом деле Сол, и предугадал, как у нас сложится. Точнее — не сложится, — Джипси, справившись с эмоциями, глубоко вздохнула. — Итак, сказочка... жила, была черепаха. Она была счастлива, но, однажды подплыла близко к берегу и увидела камень. Такой блестящий, красивый. Она постоянно подплывала к берегу, чтобы полюбоваться им. Однажды, во время шторма, высокая волна выбросила черепаху на берег — на тот самый камень, и она разбила панцирь, ударившись о предмет своей любви. Черепаха истекала кровью, просила помощи, рыдала, но камень был нем и безразличен. Что ж, об него разбиваются вон какие волны, а тут всего лишь невзрачная черепаха... — Девушка умолкла, и Айвену стало жаль её — умную, сильную, решительную — и такую ранимую, такую маленькую и несчастную. Джипси собрала в ладонь щепки, камешки, и, размахнувшись, бросила сор в собеседника: — Не смей меня жалеть, чучело! — Прошипела она, и тут же, другим тоном,добавила:

— Такая вот грустная сказка.

— Всё так плохо? — Айвен почувствовал её боль, ему захотелось утешить Джипси, но он не мог найти слов, а обнять не посмел, особенно — после столь неоднозначного предупреждения.

— Да нет, просто на лирику потянуло, — усмехнувшись, она повела головой, так, будто разминала уставшую шею. — Мы с Солом вместе работаем. Он руководитель проекта, я его заместитель. — Коротко хохотнув, сгорбилась, и вдруг, взглянув на Айвена, жарко и быстро заговорила:

— Я не могу тебе рассказать всего, многое не нужно, а многого ты просто не поймешь. Там, — кивнула в сторону института, — готовится эксперимент, который просто нельзя проводить на Земле. Всю установку надо выносить в космос. И срочно, времени совсем нет!

— Вы смогли бы это сделать?!! — поразился Айвен.

— Когда-нибудь и в вашем мире это будет возможно, — ответила она, заглядывая ему в лицо. — Мы сделали нечто такое, что разнесёт нашу планету, раскатает её на кусочки. И не только планету, вообще всё — мой мир, твой, ещё чей-нибудь.

— Почему? — серьёзно спросил Айвен.

— Потому что энергия рождения равна энергии смерти, — ответила она, и баронет действительно ничего не понял. Но почувствовал её желание изменить что-то и бессилие от невозможности сделать это.

— Мы пытаемся получить неисчерпаемый источник энергии из Ничто. Из пустоты.

— Но пустоты нет. Всё заполнено бесконечно упругой средой — эфиром. Эфир сам не производит работу, а, следовательно, и не обладает энергией

— Детский сад, ясельная группа, — скривилась Джипси. — Видишь ли, весь мир пронизан колебаниями — волнами с определённой частотой. И сам мир тоже лишь рябь колебаний на поверхности великого Ничто. Это Ничто называется вакуум.

— Не думал, что у вас знаменитый спор Гюйгенса и Ньютона решился в пользу Гюйгенса, — возразил Айвен. — Но ведь ваш вакуум это и есть эфир, который пронизывает всё пространство! Некоторые недалёкие поэты выражаются так: наполнить паруса ветром эфира. Мне всегда было смешно это слышать, а по-вашему оказывается, что они были правы?

— Да нет же, нет никакого эфира. Эфир — это совсем не то, что думаете вы. Это не та бесконечно упругая среда, через которую передаются взаимодействия между материальными телами. Не удивляйся, я хорошо знакома с вашими теориями. Кстати, как ты думаешь, где сейчас находишься?

Вопрос выбил Айвена из колеи.

— Это будущее, — сказал он, но прежней уверенности уже не было.

— Хорошо, допустим, что будущее. Тогда ответь, какой, по-твоему, сейчас век?- спросила она.

— Двадцать второй, наверное, — предположил он, снова вглядываясь в высотное здание. — А может, и двадцать третий...

— Тридцатое июля две тысячи двенадцатого года, — чётко выговаривая слова, произнесла она. — Показать календарь или поверишь на слово?

— Поверю, — он действительно поверил, в его мире было тоже тридцатое, и тоже две тысячи двенадцатый год.

— Ты знаешь, что такое параллельные миры?

— Очень смутно, — он покачал головой. Любителем выдуманных сюжетов баронет никогда не был, а научную фантастику не читал по той причине, что ему вполне хватало работы с техникой, чтобы тратить время на развлечения в техническом же жанре литературы.

— У вас есть очень хороший романист, Вадим Панов... — она побледнела, с трудом сделала вдох, боль перекосила лицо, но девушка продолжила: — У нас он тоже был, правда, не писал романы. Он был ведущим специалистом проекта, пока не взорвалась лаборатория, через которую отправился в путешествие по мирам... Так вот,