Тень заговора - Злата Иволга

лилию и бросил ее в черную воду. И яд обернулся целительной влагой, озеро засияло кристальной чистотой, и от него по всем источникам потекла свежая вода, изгоняющая отраву и оживляющая землю.

Люди увидели это и узнали, что король жив и свободен. А Пескаторе вернулся к великой реке, чтобы поблагодарить духа Джильяце, и его родители были вместе с ним. Но вместо старухи к принцу вышла молодая и прекрасная девушка, ведь, очистившись от яда, Джильяце вновь ожила, и на реке всюду расцвели белые лилии. Пескаторе просил прекрасную деву стать его женой, и она отдала ему свое сердце.

А Просперо и Вирту покинули этот мир, без страха и сомнения оставив благословенный край в руках своего сына и владычицы реки. Они лишь молили Млета даровать им возможность увидеть внуков, когда придет время. И Бог в милости своей оставил для них открытой дверь в мир духов. С тех пор Просперо или Вирту приходят к своим потомкам из династии Пескаторе в образе Зимородка и хранят нашу землю от бедствий.

Фрейлины дружно вздохнули, а прелестная Иоганна шмыгнула носиком.

— Чем вы тут занимаетесь, дамы? — раздался голос обер-фрейлины, который прозвучал неожиданно громко. Лючано чуть вздрогнул. — Ее величество не будет ждать вас весь вечер. Немедленно поднимайтесь и следуйте за мной.

Дамы, шурша роскошными платьями, послушно последовали за Матильдой, словно выводок цыплят за наседкой. В дверях обер-фрейлина чуть дотронулась до локтя Лючано.

— Очень интересная история, дорогая. Однако у многих наших дам слабые нервы.

— Они будут плохо спать ночью? — спросил Лючано и прикусил губу, чтобы не рассмеяться в голос.

— Ну, вы и проказница, — покачала головой Матильда, пристально посмотрев на Лючано. На его взгляд, слишком пристально.

Глава 4

Постоялый двор, Купеческий квартал, столица, Илеханд

Королевский ужин был скучным и бестолковым. Но все имеет свой конец. Теперь с чистой совестью можно было отправиться на встречу с Кьярой, о которой граф Риччи договорился еще перед ужином. Марио распорядился, чтобы его не беспокоили до утра, запер дверь своих апартаментов и лихо выпрыгнул из окна на улицу, правда, предварительно применив замедляющее заклинание. Он быстрым шагом дошел до угла и настороженно осмотрелся: все было тихо, только где-то далеко пели песни. Забор он преодолел, не прибегая к помощи магии. Подумав о вежливых гвардейцах, граф тихо выругался и поспешил покинуть центральную улицу, где располагалось посольство. Мимо, словно доказывая его последние мысли, бодро промаршировал патруль. Нет, это не государство, а какая-то казарма.

Еще в посольстве граф успел поинтересоваться, где в столице можно найти дешевые, но не очень грязные гостиницы, и получил пару адресов. Один из них был как раз тем, который назвала Кьяра. Главное преимущество места, где она остановилась, заключалось, по ее словам, в том, что там не задают лишних вопросов.

Марио посмотрел на мрачные серые здания, окружавшие небольшую улицу, и тяжело вздохнул. Он-то как раз считал, что вопросы задавать нужно и, более того, полезно для здоровья. Конечно, подумал граф, кидая монету трактирщику и проходя в темный коридор, ведущий к комнатам, Кьяра не выглядела особо опасной, если не принимать во внимание кучу оружия, висящую на ней… и Зигфрида Корфа. Но Риччи не привык доверять первому впечатлению. Он должен лучше узнать Кьяру.

На стук в дверь откликнулись почти сразу.

— Не очень-то ты осторожна, — заметил Марио, проходя в комнату, освещенную одинокой свечой.

— Я, кроме тебя, никого не жду, — отозвалась Кьяра.

Она была одета в темные штаны, но на сей раз прицепила юбку-хвост, которую так любили местные дамы. Колет отсутствовал. Точнее, висел на спинке стула. Разглядывая белую нижнюю рубашку, Марио большим усилием воли придержал язык, лишний раз напомнив себе, что пора привыкнуть к илехандским обычаям. Однако Кьяра заметила его взгляд.

— Опять не по душе мой наряд? Извини, платьев я с собой не захватила.

— У меня сегодня нет желания спорить, — сказал Марио, успокоив разыгравшееся воображение и небрежным движением снимая шляпу. — Я могу присесть?

Кьяра указала на кресло, а сама придвинула ближе стул, на котором сидела, закинув ногу на ногу. Казалось, ей даже нравилось сбивать с толку своего гостя.

— Ты узнал что-нибудь? — спросила она.

— Да. Только тебе это не понравится. Я должен прочитать содержимое шкатулки. Ты не захотела открывать ее в прошлый раз, и я понимаю: мы были знакомы несколько часов.

— А сейчас срок увеличился еще на несколько, — усмехнулась Кьяра.

— Ты попросила меня о помощи. Мне пришлось поднять некоторые свои записи, чтобы вспомнить, что я слышал о подобных шкатулках. Этот образец сделан так, чтобы посторонний человек вообще не догадался, для чего она предназначена. То, что ты ее открыла, можешь считать невероятным везением. В подобных шкатулках держали тексты особых заклинаний, которые по тем или иным причинам не могли записать на бумаге. Насколько я понял, ты не будешь держать шкатулку у себя как сувенир, а намерена передать ее в другие руки.

— И ты считаешь, что я не должна этого делать?

— Я не настаиваю, чтобы ты ослушалась приказа. — Марио заметил, как Кьяра поморщилась. — Но было бы не лишним знать, что находится в шкатулке, прежде чем везти ее в Морскую Длань. Неизвестно, в чьи руки она оттуда отправится.

Кьяра внимательно смотрела на него. Граф понимал, что молчание кончится либо ее согласием, либо тем, что чересчур любопытного мага выставят за дверь. Последний вариант его более чем не устраивал: дело было не столько в шкатулке, сколько в самой Кьяре. Марио неудержимо влекла эта загадочная девушка. И чем дальше, чем больше. Это чувство почти подавило ощущение скрытой опасности, которому Марио привык доверять еще с учебы. Поэты назвали бы Кьяру «роковой красавицей». Большие глаза цвета темного раухтопаза завораживали, заставляя мысли путаться. Пушистые черные ресницы отбрасывали длинные тени на бледные щеки и высокие скулы, чуть тронутые розовым румянцем. Четко очерченные карминовые губы были строго сжаты, но Марио поймал себя на мысли, что представляет себе их чувственно приоткрытыми. Темные блестящие локоны небрежно рассыпались по плечам, подчеркивая хрупкость и изящность фигурки. Отогнав фантазии, Марио заставил себя улыбнуться и осведомился светским тоном:

— Хочу узнать кое-что. Откуда у тебя тусарское имя?

Она расслабленно откинулась на спинку стула, явно обрадовавшись перемене темы.

— Мы с тобой земляки, сиятельный граф.

— Но я никогда не видел, чтобы тусарские женщины одевались так странно и носили оружие, — засмеялся Марио.

— Я покинула Тусар, когда мне было пять лет. Мои родители умерли, и дядя увез меня с няней в Морскую Длань. Через