Я – джедай! - Майкл Стэкпол

Голографический Бодо Баас протянул в ее сторону свою когтистую лапу.

– Для нас нет эмоций, а только покой, – напомнил он.

Тионне взглянула на него глазами, полными слез.

– Это так ужасно… Ты даже представить себе не можешь.

Виртуальный джедай покачал головой:

– По ком пролиты эти слезы – по твоему павшему товарищу или по тебе?

– Что? – голос ее сорвался от страха.

Она громко шмыгнула носом и ткнула пальцем в голограмму, но краем глаза увидела меня, и слова, которые она приготовила для Бааса, застряли у нее в горле. Вместо ответа, она кивнула мне, и ее всю передернуло.

– И как только кто-то мог сделать такое с Ганторисом?

Я кивком поприветствовал Бодо Бааса, затем стал на колени рядом с Тионне и обхватил ее руками, позволив потоку слез пролиться на мою тунику. Она вцепилась в меня изо всех сил и уткнулась лицом в плечо. Я погладил ее волосы и едва поборол искушение поцеловать густые пряди на затылке.

– Успокойся, Тионне. То, что произошло с Ганторисом, было просто жутко, но это не повториться ни с кем другим.

Мой взгляд наткнулся на нечеловеческие глаза Бодо Бааса:

– Ты, джедай, говоришь слишком конкретно о том, в чем есть много непознанного.

Я ответил строкой из Кодекса:

– Нет неведения, только знания.

– Да, – прошипел хранитель. – У тебя есть вопросы ко мне?

– Одну секунду… – я опустил руки на плечи Тионне и слегка оттолкнул ее. – Ты не могла бы помочь мне с Холокроном? Ты ведь в нем получше моего должна разбираться.

Она снова шмыгнула, затем утерла слезы своими изящными длинными пальцами.

– Как ты можешь оставаться спокойным после того, что ты увидел?

Какое-то мгновение я держал в руках не ее, а бестелесный призрак моего отца.

– Прошлое готовит нас к настоящему. Не хотелось бы этого говорить, но я видел трупы пострашнее. То, что я увидел в комнате Ганториса, было омерзительно. И меня это тоже напугало, но я прилагаю все усилия, чтобы не потерять контроль над собой.

Тионне всхлипнула и села, прислонившись к холодной каменной стене крошечной комнатки. Она сложила руки на груди и уставилась на основание каменного пьедестала, на котором лежал Холокрон.

– Ты, должно быть, считаешь меня слабой.

– Ни в коем случае.

– Не лги. Вчера вечером тебе пришлось спасать меня, а сейчас ты нашел меня здесь, а я… – она осуждающе на меня посмотрела. – Не понимаю, как тебе удается скрывать свое презрение ко мне.

– Ты можешь считать, что я его скрываю, а можешь поверить и в то, что его на самом деле нет, – я с трудом заставил себя остаться спокойным. Второй выбор окажется верным.

Она протянула мне руку, и я сжал ее в своей ладони.

Тионне закрыла глаза, и я почувствовал, как ее сознание устремилось ко мне. Прикосновение ее разума показалось после мощного вторжения Люка робким шепотом, но все же проникло в мои поверхностные мысли. Я сознательно оставил их открытыми для нее, а под ними укрепил слой той личности, что носила имя Кейран Халкион. И хотя я старался не пускать ее глубже, она проскользнула в мои сокровенные мысли и нырнула в сердце.

Она вздрогнула и разорвала контакт, затем ошарашенно воззрилась на меня:

– Тебе нанесли удар, сильный удар.

Я пожал плечами:

– Я выжил.

– Но большая часть твоего "я" осталась скрытой, – она подмигнула мне. Учитель признался нам, что Дарт Вейдер – его отец. Что за секреты у тебя? Неужели еще страшнее, раз ты боишься ими поделиться?

– Не страшнее, а просто скучнее. Они отвлекли бы тебя от занятий, а здесь работы и так хватает.

Тионне улыбнулась, и я обрадовался, увидев, как снова оживает ее лицо.

– Они могли бы отвлечь других, но не меня. Я планирую слагать песни о подвигах джедаев, поэтому мне необходимо знать все о Кейране Халкионе.

Не успел я возразить, что ничего такого во мне особенного нет, как заговорил Бодо Баас:

– Кейран Халкион был прославленным кореллианским джедаем. Он благополучно положил конец селонианской секте «Афаратху», которая наводила ужас на систему Корел.

Холокрон проиллюстрировал эти слова Бааса изображением мужчины более крепкого, чем у меня, телосложения, с такими же усиками и бородкой, как отрастил недавно я. Его длинные черные волосы были собраны в хвостик на затылке, а в руке он держал лазерный меч с серебристым клинком.

Мои губы неосознанно расползлись в улыбке. Люк сказал, что Кейран Халкион был одним из моих предков. Проблема с «Афаратху» имела место четыре столетия назад и была почти что забыта, пока правители Империи не вытащили ее из пыльных подвалов истории, чтобы посеять ксенофобию среди людей, населявших Кореллию. К счастью для селонианцев, они не оставались воинственными так долго, и лишь немногие видели в них угрозу для нас.

Глаза Тионне возбужденно сверкнули:

– Так это и есть твой секрет? Ты на самом деле – Кейран Халкион? Снова вернулся к нам?

– Думаю, что даже замораживание в карбонитовой камере не сохранило бы меня так долго, – я смущено усмехнулся. – Меня назвали в его честь. Мне многое предстоит сделать, чтобы оправдать это.

– Отлично, мы могли бы все о нем разузнать, если ты не против. Я даже могу сложить о нем балладу.

Я поморщился.

– Многим это может не понравиться, хотя лично я хотел бы узнать про него побольше. На самом деле, я собрался получить у Холокрона иную информацию. Меня интересует все, что в него заложено об этом мире и массасси. Поможешь мне с этим?

– С радостью, – ее волосы засияли зеленым огнем, когда она кивнула. – Мне это на пользу, к тому же отплачу тебе за то, что спас меня в гроте.

– Ты ничем мне не обязана, – протянув вперед правую руку, я сжал ее левое плечо. – И я хочу, чтобы ты знала: я не считаю тебя слабой. Ты по природе более открыта эмоционально и восприимчива, чем я. Вот почему тебе легче открыться перед силой, чем мне. Тебе иногда бывает сложно сконцентрироваться, но легче научиться концентрироваться, чем открываться.

– Ни за что на свете не соглашусь с тобой, Кейран, потому что никогда я не поверю в то, что ты не можешь раскрыть свои эмоции, – ее дружеская улыбка согрела меня. – У тебя здесь есть друзья, с которыми ты можешь быть открытым. Ты можешь верить нам так же, как веришь себе.

– Я знаю, – я ответил ей смелой улыбкой, но я также знал, что не могу раскрыть свое настоящее имя ей или кому-нибудь другому.

Люк Скайуокер был прав, когда предлагал мне избрать другое имя, прав в том, что оно служило бы отвлекающим фактором для всех остальных. Он преследовал еще одну цель, которая базировалась на его мнении о пилотах истребителей и кореллианах. Выдавая меня за другого, он освободил меня от обязанности быть легендой, которой я успел стать, даже если я сам понимал, что моя самооценка служит изолятором между мной и Силой, то Люк понял намного раньше и предпринял шаги по решению этой проблемы еще до того, как успел осознать ее.

Я кивнул Тионне.

– Поверь мне, когда я смогу раскрыться, ты узнаешь об этом первой. Если и суждено появиться на свет балладе об этом Кейране Халкионе, я хочу, чтобы ты написала и исполнила ее.

– С радостью, Кейран, – она подняла взгляд на Бодо Бааса. – А теперь давай посмотрим, что мы сумеем выяснить об этом мире и тех, кто жил здесь нас. Эта планета хранит секретов не меньше, чем ты, и я чувствую, что разгадывание этих головоломок даст мне материал для еще одной баллады.

Глава 15

Трагическая смерть Ганториса сплотила оставшихся учеников. Никто и не думал шептаться о том, какой плохой был Ганторис. Напротив, все старались быть лучше и еще больше поддерживать друг друга. Любая победа для одного – размер не имеет значения – становилась победой для всех. Мы стали не столько командой, сколько союзом равных, связанных одной целью – стать джедаями.

В рамках моего расследования я предложил будущим рыцарям-джедаям быть более наблюдательными. С этой целью я организовал несколько разведывательных походов по округе. Мы начали с того, что изучили данные, собранные разведчиком Альянса, суллустианином по имени Др'уун Уннх, – тот обследовал луну, еще когда Альянс собирался устроить здесь свою базу. Используя эту информацию, мы детально исследовали всю прилегающую территорию, делая подробные записи о флоре, фауне, природных выходах скальных пород на поверхность и различных сооружениях, построенных массасси.

С самого начала Люк принял решение ничего не говорить остальным ученикам о черном человеке и своем сне. Я согласился с этим, прежде всего потому, что паника была бы на руку этому порождению темной стороны. Для борьбы с паникой Люк уделял все больше времени тренировкам техники концентрации и расслабления, а также учил нас более полному слиянию с Силой. Он без устали хвалил нас за каждый шаг вперед. Благодаря этой поддержке у нас у всех сложилось впечатление, что мы делаем заметные успехи, хотя на самом деле наш прогресс был мизерным.