Авантюристы гражданской войны (историческое расследование) - Виктор Савченко

15 мая по Елизаветграду прокатился страшный еврейский погром. Более трех тысяч евреев (а по некоторым данным, более четырех тысяч) было уничтожено, озверевшие вчерашние красноармейцы убивали женщин, детей, стариков за поддержку "коммунии". Спрятавшихся в подвалах бандиты забрасывали гранатами. Погром коснулся и так называемых "пришельцев с Севера" – русских, несколько сот которых было зверски убито. Бандиты рыскали по городу в поисках жертв и ценностей. Из тюрьмы мятежники выпустили уголовников, которые особенно зверствовали во время погрома.

Весь этот ужас походил на резню в Умани в XVIII веке, во времена гайдаматчины. И на этот раз Умань не избежала страшной участи. 13-15 мая 1919-го года в погромах там погибло около 400 человек.

Волна погромов прокатилась и по другим городам. В Кременчуге погибло 150 евреев, в Новом Буте – 120 человек и в Черкассах – более 600 человек. Командиры григорьевцев в Черкассах призывали каждого повстанца убить не менее 15 евреев. Очевидец пишет: "Нет улицы в Черкассах, где бы не было убито семьи. Погибали русские и евреи… без всякого разбора". В маленьких местечках Черкасского уезда григорьевцы уничтожили еще около тысячи евреев. В Александрии погром унес более 1000 жизней. Удивительно, но с течением времени советской пропаганде удалось адресовать майские 1919 года погромы петлюровцам, а организацию их самому Петлюре.

Особые надежды питал Григорьев на объединение с атаманами Зеленым, Волынцом, Ангелом, с батькой Махно.

Только 10 мая Григорьев заявил Антонову-Овсеенко, что начинает восстание и будет уничтожать всех, кто пришел в Украину с целью эксплуатации. "Правительство авантюриста Раковского я считаю свергнутым, чванливо вещал атаман. – Через два дня возьму Харьков, Екатеринослав, Херсон, Киев и Николаев". Тогда же Григорьев и его сообщники были объявлены вне закона.

10-14 мая григорьевцами были захвачены Умань, Помошная, Новомиргород, Тараща, Корсунь, Александрия, Балта, Ананьев, Кривой Рог, Кобеляки, Яготин, Пятихатки, Хрестиновка, Литин, Липовец, Гребинка. В Павлограде восстали солдаты 14-го полка Красной Армии, прогнав из города ЧК и местную власть. В Казятине перешел на сторону Григорьева Нежинский полк. В Лубнах восстал 1-й полк Червонного казачества, он разгромил ЧК, тюрьму и банк. Даже большевистская партийная организация городка Лубны поддержала Григорьева, за что была распущена по приказу Ворошилова.

В советских источниках того времени сообщалось, что наступление Григорьева на Екатеринослав (Днепропетровск) "застало местные власти врасплох". 11 мая, когда войска атамана подошли к городу, к ним присоединился советский гарнизон Верхнеднепровска. В штабе 2-й советской армии началась паника, и он покинул Екатеринослав, скрывшись на станции Синельникове. Попытки организовать оборону Екатеринослава успеха не имели. Началось общее бегство. 12 мая в городе восстал Черноморский полк матроса Орлова и конный отряд анархиста Максюты; оставшиеся верными большевикам части и советские учреждения быстро покинули город.

Восставшие отдали Екатеринослав во власть Григорьева, разгромили тюрьму и ЧК, назначили своего коменданта города. В штаб восставших вошли Максюта и матрос Орлов. Они стали фактическими правителями Екатеринослава. В городе и его предместьях бандиты убили около 150 русских и 100 евреев.

Только 15 мая "красная" группа А. Пархоменко сумела отбить Екатеринослав. Каждый десятый пленный григорьевец или участник восстания был расстрелян, погиб и Максюта. Несколько тысяч восставших оказались в тюрьме. 16 мая, в преддверии новых расправ, пленные "григорьевцы" подняли бунт в тюрьме и, объединившись с уголовниками, разгромили тюрьму, захватили часть города, снова впустив отряды Григорьева в Екатеринослав, который на несколько дней оказался в руках мятежников.

Паника охватила большевиков, они стали готовиться к эвакуации Киева, Полтавы, Одессы. Велика была опасность перехода всех украинских советских армий на сторону Григорьева. Перепуганные партийные функционеры просили центр разрешить "поделиться" властью с украинскими левыми социалистами. Большевистский лидер В. Затонский писал: "По существу любой наш полк (в мае 1919 г.) мог поднять против нас восстание, и подчас не всегда было понятно, почему та или иная часть борется на нашей стороне, а не против нас".

Среди тех, кто поддержал Григорьева, были команда бронепоезда "Черноморец", воинские части в Кременчуге и Черкассах, моряки и крестьянский полк Одессы, второй полк Таращанской дивизии. А вот известный анархист матрос Железняк (А. Железняков) вывел на фронт против Григорьева бронепоезд "имени тов. Худякова", которым командовал и в котором подобралась команда из анархистов, враждебно настроенных к большевикам.

15 мая началось восстание в Белой Церкви, 16 мая восстали матросы Очакова, и тогда же в Херсоне власть захватил переизбранный исполком Советов во главе с левыми эсерами (украинскими и русскими), которые присоединились к восстанию. На протяжении двух недель Херсон был "независимой советской республикой", которая боролась против большевиков. На сторону мятежников перешел тогда городской гарнизон – 2-й полк и полк им. Дорошенко.

20 мая григорьевцы на один день занимают Винницу и Брацлав. Восстание распространяется на Подолье, где Григорьева поддержали атаманы Волынец, Орлик, Шепель.

В соседнем Николаеве восстали матросы и солдаты гарнизона (5 тысяч человек) во главе с левыми эсерами. Они разогнали ЧК, органы власти, большевистские комитеты и впустили в город григорьевцев. Возглавили восстание матросы Евграфов и Проскуренко (это восстание в 20-х годах называли Южным Кронштадтом).

В Александровске солдаты Красной Армии, посланные на борьбу с Григорьевым, заявили, что воевать с ним не будут, и разогнали ЧК, освободили повстанцев из тюрем. Так же поступил полк 1-й украинской советской армии, посланный против Григорьева. Его солдаты разгромили большевиков в Бердичеве и Казятине и угрожали "пойти на Киев".

В середине мая казалось, что успех сопутствует восставшим, что их поддерживает большинство крестьян центра Украины и часть красноармейцев, преимущественно украинского происхождения. Перед крестьянами Григорьев выступал как защитник православной веры и украинского народа. В своем очередном воззвании он, обманывая крестьян, утверждал, что коммунисты уже разбиты на всех фронтах, а ленинское правительство бежит за границу через Полтавщину!

Для разгрома "григорьевцев" были собраны все силы в Советской Украине, прошла мобилизация коммунистов, рабочих, советских служащих, комсомольцев и членов еврейских социалистических партий. Около 10 тысяч солдат было срочно направлено из России. 14 мая три группы войск (30 тысяч солдат), под командованием К. Ворошилова и А. Пархоменко, начали общее наступление из Киева, Полтавы и Одессы. Стремясь сохранить инициативу в своих руках, Григорьев прибегнул к опыту "молниеносной эшелонной войны". Посадив большую часть своих войск в эшелоны, он двинул их на Полтаву (не дошли 20 км), Киев (не дошли 80 км), на Екатеринослав.

Однако у "эшелонной войны" были и серьезные недостатки: вооруженная сила растворялась в огромном пространстве Украины, атаман эту силу распылил, не выбрав направление главного удара, а только наводнив повстанцами огромный регион от Днестра и Подолья до Днепра, от Черного моря до окрестностей Киева.

И хотя к 15 тысячам григорьевцев присоединилось еще около 8 тысяч красноармейцев и крестьян, им не удалось надолго удержать инициативу в своих руках. Возможно, при умелой агитации украинские советские армии полностью перешли бы на сторону восставших. Но этого не случилось. Григорьев оказался бездарным фельдфебелем, не умевшим ни спланировать военную операцию, ни предвидеть последствия своих действий и к тому же постоянно находившимся в состоянии антисемитского ража. Через пять дней его наступление выдохлось.

18 мая Совет Обороны Советской Украины провозгласил террор против партий украинских левых эсеров и украинских социал-демократов "незалежныкив", которые вдохновляли восставших.

Повстанцы, подогретые антисемитской пропагандой, срывали свою ненависть к диктатуре коммунистов на евреях, которых считали большевиками и виновниками всех своих несчастий.

Григорьев стремился заручиться поддержкой батьки Махно, который пользовался весной 1919 года огромной популярностью в украинских советских армиях. Бригада Махно вошла в феврале 1919 года в ту же дивизию Дыбенко, что и отряды Григорьева. В мае 1919 года батька все еще воевал на стороне "красных" в составе 3-й украинской советской армии, но отношения между ним и большевиками находились на грани разрыва. Дошло до того, что "красные" покушались на его жизнь, и эта неудачная попытка была раскрыта махновской контрразведкой.

У Махно было множество причин выступить против "красных". Он был сельский вождь и защищал крестьян от насилия "военного коммунизма". Но Запорожью, в котором "царствовал" Махно, угрожали белогвардейцы, и Махно все свои силы (около 25 тысяч бойцов) бросил против наступавших на Гуляй-Поле "белых".