Ворошилов - Владислав Кардашов

Тем временем полиция нащупывает группу большевиков в Царицыне, начинаются обыски и аресты. Кроме того, Ворошилову грозит призыв в армию, и он решает уклониться от мобилизации: большевик Ворошилов не мог служить ненавистному ему делу и предпринял все, что было в его силах, чтобы положить конец империалистической войне. Но не пройдет и трех лет, большевик Ворошилов возьмет в руки оружие и пойдет без сомнений и колебаний сражаться с врагами новой России, и с тех пор на целые полстолетия отдаст он всю свою энергию армии государства рабочих и крестьян. Ждать этого не так уж долго…

В мае 1915 года Ворошиловы переезжают в Петроград — так с августа 1914 года стала именоваться столица империи. Устроиться на работу ему и здесь было нелегко, но все же Ворошилов получил место котельного мастера на небольшом заводике Сургайло в самом конце Лиговского проспекта. Добираться на работу приходилось долго, так как жили Ворошиловы в другом конце города — на Васильевском острове.

В Петрограде революционную пропаганду вести было еще сложнее, чем в провинции, здесь Жандармы были особенно бдительны. И все же большевики не сложили орудия: на протяжении всей войны в столице существовал Петербургский комитет большевиков[9]. Много раз за это время полиция арестовывала его членов — и неизменно, спустя не слишком продолжительный срок, комитет возрождался, появлялись новые активисты. В городе имелись районные большевистские комитеты.

Осторожно, осмотрительно устанавливает Ворошилов связи с товарищами-революционерами, начинает присматриваться к обстановке и переходит к революционной пропаганде. В сферу его влияния нападают несколько солдат лейб-гвардии Измайловского полка — это знакомство впоследствии пригодится. Выполнять задания Петербургского комитета приходится чрезвычайно осторожно, так как полиция неотступно следит за Ворошиловым. На квартире у него не раз делают обыск, и, если бы нашлись подходящие улики, арест и высылка были бы неизбежны.

К осени 1916 года все в России предвещало приближение революции. Революция была неизбежна, она была не за горами.

Надвигался 1917 год, за двенадцать месяцев которого Россия испытает два извержения народного вулкана: первый из них уничтожит династию Романовых, второй — сметет власть буржуазии. Судьба предоставила Ворошилову возможность и счастье быть сопричастным к этим великим событиям.

Тревожен предреволюционный Петроград. Каждый день, проезжая утром по его улицам, видит Ворошилов огромные хвосты у хлебных лавок: в городе, особенно в рабочих районах, недостает хлеба. Зима в этом году суровая, на морозе часами выстаивают в очередях женщины, подростки, старики, и разговоры их таковы, что охранное отделение охватывает страх: эти очереди хуже для него, чем десятки тысяч революционных листовок, хуже митингов! Все чаще, громче и требовательнее звучит: «Хлеба!» — грозное предзнаменование для власть имущих в России.

Празднование Международного дня работниц — 23 февраля 1917 года — петроградские большевики намеревались использовать для организации собраний и митингов и на них потребовать прекращения войны и улучшения условий жизни рабочих. Трудящиеся массы Петрограда живо откликнулись на призывы большевиков.

Утром 23 февраля Ворошилов добрался до работы спокойно, но уже среди дня одно за другим стали поступать сообщения о митингах и демонстрациях на Выборгской стороне, у Нарвских ворот, о том, что рабочие со всех концов города идут к Невскому, что начались стычки с полицией…

Движением пролетарских масс столицы руководили большевики. В этот день Бюро ЦК РСДРП (б) и Петербургский комитет решили всеми силами способствовать начавшимся революционным выступлениям. Поздно вечером на Выборгской стороне состоялось совещание большевиков, где было решено продолжать забастовку, организовывать демонстрации в центре города, вооружать рабочих и усилить агитацию среди солдат гарнизона.

С утра 25 февраля город весь был наполнен атмосферой необычайности, невиданности. Заводы стояли, трамваи перестали ходить. На улицах то здесь, то там скапливались группы оживленных, жестикулирующих людей, и городовые-одиночки не пытались их разогнать. Незнакомые люди запросто заговаривали друг с другом, обменивались рассказами о событиях, о столкновениях с полицией.

Этот день был знаменательным: впервые в значительных размерах обнаружилось нежелание войск идти против демонстрантов. Они, правда, еще разгоняли манифестации, в некоторых местах даже стреляли в них, но все очевиднее было: опора правительства совсем ненадежна. Понимая это, Петербургский комитет большевиков в специальной листовке призывал гарнизон столицы к единению с рабочими и совместному свержению самодержавия. Все большевики, которые имели хоть какие-нибудь связи с солдатами, были направлены в казармы. Среди солдат Петроградского гарнизона вели пропагандистскую работу опытные большевики: Н. А. Милютин, Г. В. Емин, С. И. Петриковский, С. А. Черепанов и другие. В Измайловский полк был послан Ворошилов. Нелегко было пробраться в казармы, еще труднее — начать разговор с солдатами. Офицеры пытались помешать, но их время уже ушло, и в ближайшие дни солдаты Измайловского полка показали, что не пропали даром слова Ворошилова.

Воскресенье, 26 февраля. Заводы и предприятия не работают, не торгуют магазины, не ходят трамваи. С утра в центре Петрограда тихо, безлюдно, и генерал Хабалов, командующий Петроградским военным округом, отправляет царю в ставку радостную телеграмму: «Сегодня, 26 февраля, с утра в городе спокойно». Но это затишье перед бурей. С середины дня рабочие окраин вновь прорвались в центр города, и мостовая обильно обагрилась их кровью: выполняя волю царя, войска во многих местах стреляли в народ. Таким путем властям удалось к вечеру разогнать демонстрантов. Но это была пиррова победа.

Вечером этого дня Выборгский районный комитет большевиков вместе с представителями Бюро ЦК и уцелевшими от ареста членами ЦК решил осуществить вооруженное восстание и наметил план действий: братание с солдатами, разоружение полиции, захват складов с оружием и вооружение рабочих. Вместе с товарищами-большевиками готовил восстание и Ворошилов.

Даже для того, кто пережил четыре предыдущих дня революции, вид города в понедельник, вид заполнявшей его улицы толпы, предвещал нечто необыкновенное. Ворошилов с трудом продирался сквозь толпу, направляясь к Измайловским казармам, а навстречу один за другим неслись автомобили, легковые и грузовики, переполненные сидящими и стоящими солдатами, рабочими, студентами. Все возбуждены до крайности, винтовки и револьверы в их руках направлены угрожающе в разные стороны, вот-вот раздадутся выстрелы…