Долгая воскресная ночь - Вильямс Чарльз

Скэнлон о чем-то спросил меня, я даже не расслышал.

— Что?

Он бросил на меня угрюмый взгляд и саркастически промолвил:

— Извините, Варрен, за надоедливые и дурацкие расспросы! Но дело, видите ли, в том, что в этом городе убиты два человека, и люди почему-то разнервничались: хотят знать, кто это сделал.

— Прекрасно. Удовлетворите их любопытство.

— Готовы ли вы сделать заявление?

— Я только тем и занимаюсь с той минуты, как меня сюда притащили, — заявляю, что ни в чем не виноват. Но у вас в голове мои ответы никак не умещаются; в одно ухо влетают, из другого вылетают!

Семь часов тридцать девять минут.

— Долго вы еще будете упрямиться?

— Так долго, пока способен дышать. Я же объяснил, как все произошло.

— Вы были единственным в городе, кто знал, что ваша жена вернулась домой. Как мог убить ее кто-либо другой?

— Фрэнс ему позвонила. В тот момент, когда я вышел из дома с Малхолендом.

— Ну да! И позвала пробить себе голову каминными щипцами. Вот уж поистине железная логика!

Я подробно рассказал шерифу о последней семейной сцене.

— Может быть, по моему поведению Фрэнс — мир ее памяти! — и впрямь решила, что я прикончил Робертса. Увидела у меня в руках зажигалку, о которой говорила Дорис. А это была новая зажигалка. Во всяком случае, Фрэнс решила, что пора сматываться. Но денег-то у нее не было ни цента, где же ей раздобыть их на дорогу? Не у меня же! Вот она и позвонила тому типу.

— Но зачем же ему понадобилось ее убивать, раз миссис все одно уезжала из города? Что она могла ему сделать?

— Мистер Икс не доверял ей. Ведь та была слишком неосторожной. Вы же ознакомились с ее досье. Рано или поздно Фрэнс бы попалась. Но самое важное — мистер ее ненавидел. Вот почему так изуродовал ей лицо. И чтобы в газеты не попало.

Семь часов сорок четыре минуты.

Мои руки, скованные наручниками, безвольно и устало лежали на столе. Настенные часы висели прямо перед глазами: прошло уже девять минут… Нет, десять.

Зазвонил телефон, и звонок его прозвучал словно взрыв бомбы. Если он вдруг не взвоет, не подпрыгнет до потолка, решил я, значит, у него вообще нет нервов. Или же он невиновен. Я опять взглянул на него. Лицо Джорджа выглядело по-прежнему абсолютно спокойным, словно он ничего и не слышал. Ан нет! Слегка повернул голову и смотрит, как Скэнлон снимает трубку.

— Контора шерифа. Скэнлон у телефона.

Все внимательно наблюдали за ним.

— Да, да, знаю, — сказал шериф.

Скосив глаза, я заметил, что Джордж достал из пачки еще одну сигарету. Но тут же, увидев, что предыдущая еще дымится в пепельнице, сунул ее обратно.

— …Но черт побери, дорогая! Я никуда не могу отлучиться. Да, да, прекрасно знаю, что еще не завтракал. И не спал, да, тоже знаю. И мне вовсе не надо об этом напоминать. Нет, я отсюда не двинусь, пока не покончу с делом.

Скэнлон повесил трубку.

Джордж отогнул манжету и посмотрел на часы.

— Кстати, насчет завтрака, шериф. Вы наверное, еще долго намерены терзать Джона?

— С такими темпами, конечно, придется повозиться, — ответил Скэнлон с сокрушенным видом.

Джордж поднялся со стула.

— В таком случае думаю, вы не посетуете, если я добегу до Фуллера, проглочу кусок-другой. Пришел к вам, знаете, тоже на голодный желудок.

Он повернулся в мою сторону.

— Пока что я не могу быть ничем вам полезен, Джон. Минут через двадцать вернусь. Не возражаете?

— Нет. — Что мне оставалось говорить?

— Может быть, попросить у Фуллера принести вам поесть?

— Нет, спасибо. Знаете, не могу даже думать о еде…

Джордж удалился. После того как дверь захлопнулась за ним, наступило общее молчание. Скэнлон и Малхоленд обменялись красноречивыми взглядами. Шериф кивнул головой. Малхоленд вышел, и тут же вошла Барбара. Она, наверное, ждала где-нибудь в соседней комнате. Подойдя к столу, Барбара села рядом со мной.

— Переключите телефон на внутреннюю радиостанцию! — приказал Скэнлон Бриллу.

Тот чуть ли не бегом бросился в личный кабинет шерифа, оставив дверь за собой открытой. Мы втроем — Барбара, шериф и я — остались сидеть на своих местах, уставившись на телефон. Скэнлон пристально посмотрел на Барбару, глаза его блестели жестко, словно острые стекла.

— Никогда не думал, что мне придется идти на такую авантюру. Если бы у меня в душе не горела искра надежды, что вы правы, я бы без лишних фокусов упрятал вас за решетку! Вас, мадам, вас! Вместе с вашим обожаемым Джоном Варреном!

Барбара ничего не ответила. Лишь посмотрела на меня и попыталась улыбнуться. Но у нее ничего не получилось. Прошла минута или две. В воскресное утро в столь ранний час за две-три минуты можно домчаться в любой конец города. Все должно произойти именно за эти несколько минут.

Минута. Еще минута… Я то и дело посматривал на телефон и на Барбару. Она опустила голову, плотно закрыла глаза. Руки ее лежали на столе, пальцы тихонько выстукивали какой-то странный ритм.

Зазвонил телефон. Барбара затаила дыхание. Потом закашлялась, на ощупь вытащила из сумочки платок, прижала к губам.

Скэнлон снял трубку. Послушал, затем поблагодарил телефонистку и сказал Бриллу:

— Уличная кабина на углу Клебурн-стрит и Мэсон.

Барбара закрыла лицо руками, сдерживая рыдания.

Я слышал, как Брилл повторил сказанное шерифом по другому телефону, видимо, патрульной автомашине. Скэнлон продолжал слушать. Брилл вышел из кабинета, схватил трубку параллельного телефона. Мгновение спустя Скэнлон жестом указал мне на наушник и прижал палец к губам. Брилл поднес поближе телефонный аппарат и приложил к моему уху наушник. Я услышал мужской голос.

— …Вы всерьез полагаете, что конверт еще там?

Да, разговаривал Джордж.

— Право, не совсем уверен в этом, — отвечал другой мужской голос. — Как уже сказал, я только-только собирался в контору, чтобы проверить корзину.

— А я больше чем уверен, что там нет никакого конверта! Ведь прошло столько времени. Вы, часом, не любитель пари, мистер Денман?

— Почему же нет? Ей-богу, я не прочь иногда побиться об заклад, особенно если ставка стоит того. А что?

— Могу спорить на что угодно, вам ничего не найти в своей конторе.

— Хм… На что угодно? А если поконкретнее?

— Скажем, две тысячи долларов.

— Ну, ну, мистер Рэндалл! Несерьезно! Судя по всему, там запахло жареным, а вы требуете, чтобы я уничтожил важную улику.

— А кто говорит, что надо уничтожать какую-то улику? Я ничего подобного не говорил, а я уверен, что предмет сей был выброшен еще пять дней тому назад! И ничего более! Ставка четыре тысячи долларов против одного, что вы ничего не найдете!

— Пять.

— О`кэй. Но поймите меня правильно, ни цента больше.

Тут послышался какой-то шум.

— Я держу его! — хриплым голосом произнес Малхоленд. — Не уйдет, негодяй!

— Хорошо, давайте мистера Икс сюда! — со вздохом облегчения произнес Скэнлон. Потом добавил в трубку: — Спасибо, Денман!

— Чего там! — послышался смешок. — Наш долг помогать полиции. А счет направляю миссис Райан, предупредите ее, что сумма крупная! Услуги классных специалистов — штука дорогая!

Скэнлон повесил трубку. Брилл взял наушник, положил его на стол и снял с меня наручники. Руки мои совсем онемели, запястья отекли. Я потряс кистями, чтобы восстановить кровообращение, затем правой рукой обнял за плечи Барбару.

Она напряглась всем телом, повернулась ко мне. Подбородок ее дрожал, по щекам катились по-детски крупные слезы.

— Вам… а… а… Вам надо немедленно побриться, — промолвила наконец. — У вас просто ужасный вид!

Барбара вскочила и устремилась к дверям. Спустя несколько минут появилась вновь. Все следы слез на ее лице были ликвидированы. Женщина оставалась женщиной.

— Извините, пожалуйста, за истерику. Наверное, подобные испытания просто не для меня, — сказала Барбара, обращаясь ко мне и Скэнлону.

— Вполне вас понимаю, — меня охватила непонятная нежность. — Мне тоже здорово не по себе.