Долгая воскресная ночь - Вильямс Чарльз

Выждали несколько минут. Вокруг спокойно и тихо. Пора отправляться, пока решимость совсем не покинула меня. Тихо открыл дверцу и выскользнул из машины.

— Желаю удачи! — услышал вслед голос Барбары.

Преодолел тротуар и прижался к стене дома у входной двери. Та, разумеется, была заперта и открывалась автоматически по сигналу изнутри. Наугад нажал сразу на несколько кнопок и стал ждать; мускулы вмиг словно бы одеревенели. Наконец дверь, скрипя, открылась. Тихо прикрыл ее за собой и бегом помчался вверх по лестнице, застеленной на несколько пролетов старой, потертой ковровой дорожкой.

Быстро сориентировавшись в коридоре второго этажа, отыскал дверь Дорис — слева, вторая по счету. Резко надавил на кнопку звонка и крепко взялся за ручку. Какое-то время по ту сторону стояла тишина. Мне в голову пришло, что если вдруг дверь у нее снабжена цепочкой, то я пропал.

— Кто там? — спросила Дорис.

Я пробормотал что-то невнятное, рассчитывая на ее любопытство. Ручка медленно повернулась.

Увидя меня, Дорис икнула и в ужасе открыла рот, собираясь, видимо, закричать. Но я бросился на нее и ладонью накрыл лицо. Ударом ноги захлопнул дверь и потащил девушку в комнату, где рядом со старомодной кроватью стояло вытертое кожаное кресло. На столике горела небольшая лампа под розовым абажуром.

«Пока что везет, вот и шума удалось избежать; но не будет же вести бесконечно!» Меня одолевали сомнения.

Комнатка Дорис, очень маленькая, оказалась настолько нашпигована мебелью, что заниматься борьбой здесь нам просто было негде. Я мягко усадил Дорис в кресло, продолжая зажимать ей рот ладонью. Желая облегчить ее участь, пообещал:

— Не бойтесь, плохого ничего не сделаю. Утихомирьтесь — и тут же будете отпущены.

Дорис перестала сопротивляться и дрыгать ногами. Выбеленные перекисью волосы упали ей на лицо, а карие глаза, обычно тусклые и невыразительные, сверкали страхом и злобой.

— Что вы собираетесь со мной делать?

— Задать несколько вопросов, только и всего. Но на сей раз жду точных и правдивых ответов, не то шею сверну! Из-за тебя, дрянь, я попал в жуткое положение, так что давай помогай выкручиваться! Что за мужчина ходил к Фрэнс, когда ты у нее работала?

— Не знаю!

— Сама же говорила, что кто-то ходил?!

Она старательно прятала от меня глаза.

— Я, наверное, просто ошиблась.

— Ничего ты не ошиблась, давай-ка выкладывай все начистоту! Только тебе одной удалось вызнать про него, так что не стесняйся, говори! Ты видела его?

— Нет.

— Ты заходила на квартиру Фрэнс?

— Только раз или два. Вместе с ней.

— А мужской одежды там не заметила? Окурки? Трубку?

Дорис отрицательно завертела головой.

— Понятно. Мы тогда с Фрэнс начали встречаться и часто бывали вместе. Все уже считали нас женихом и невестой. Стало быть, если ты и заметила какие-либо следы мужчины у нее на квартире, то решила, что это я. Так?!

— О боже! Ну конечно, так, наверное, и было…

— Хорошо, допустим. Но когда ты мне позвонила и сказала, что у Фрэнс был кто-то еще, кроме Робертса, то не меня же ты имела в виду, так? Может быть, узнала, что у нее ночевал какой-то мужчина, когда меня не было в городе или когда я наверняка сидел у себя дома, а? Припомни, пожалуйста!

Дорис заколебалась.

— Послушайте… Наверное, я ошибаюсь, но…

— Нет, ты не ошибаешься. Ты абсолютно права, и скажу тебе почему. Я ведь все знаю! Твой парень, как его, Делеван, он же был сильный, здоровый лоб! Настоящий мужчина!

— Ничего я об этом деле не знаю!..

— ….Достаточно сильный, чтобы какая-то бабенка в пятьдесят пять килограммов веса могла его прикончить, а затем затащить в машину и выбросить на помойку. Ты не находишь?

— Я же сказала, что ничего не знаю.

— Возможно. Но держу пари, тебе наверняка известно, куда он в тот вечер собирался пойти, не так ли?

Взгляд ее устремился на дверь, потом обежал всю комнату, словно в поисках выхода.

— Я… Я его в тот вечер даже не видела! Справьтесь в полиции, если хотите, или спросите его мать…

Разбросанные части мозаики-головоломки складывались теперь в ясную картинку. Звено, которого мне так недоставало, наконец нашлось. Все встало на свои места. Я презрительно усмехнулся.

— О`кэй, я тебе верю! Ты ему дважды звонила. Так?

— Да. Он мне назначил свидание. Обещал встретиться после закрытия магазина, но не пришел, обманул!

— Значит, твоего дружка убили именно в тот вечер, когда он не пришел на свидание?

— Что вы хотите сказать?

— Видишь ли, дело в том, что у меня тоже намечалось свидание, с Фрэнс. Помнишь?

— Нет. Чего ради я должна помнить о чьих-то свиданиях?

Дорис пыталась храбриться, но по-прежнему избегала моего взгляда.

— Нет, ты прекрасно помнишь. Тогда, в пятницу, после обеда, ты сидела в магазине. А я зашел и пригласил Фрэнс на бал в субботу вечером в Кантри-клуб в Разерфорде.

— Может, так оно и было. Откуда мне знать?

— Ты говорила Делевану, что нас с Фрэнс в субботу вечером не будет дома?

— Столько времени прошло! Я не помню…

— Ты ему об этом говорила?

— Не помню! Разве я записываю все, что говорю?!

— А я утверждаю: ты ему об этом сказала!

— Утверждайте, что хотите! Вы только и думаете, что о своей бесценной персоне да собственных свиданиях! А мне-то до вас какое дело? Даже если бы и помнила, какое это имеет значение?

— Не знаю, — ответил я. — На сей вопрос тебе скорее смог бы ответить Скэнлон. Однако займемся делами посерьезней. Когда в субботу вечером в день убийства Делевана я зашел предупредить Фрэнс, что вынужден срочно уехать и мы не сможем сходить на бал, ты тоже еще сидела в магазине, не так ли? Ты утверждаешь, что в тот вечер не виделась с Делеваном. И сама же минуту назад сказала о попытке дважды до него дозвониться. Стало быть, тебе срочно требовалось сообщить ему нечто важное. Чрезвычайно важное! Так что же?

Дорис не отвечала.

— Тебе не удалось связаться с Делеваном, — продолжал я. — Значит, он не знал, что в субботу вечером Фрэнс вместо того, чтобы отправиться со мной на бал, осталась дома. А на следующее утро его нашли на городской свалке с расколотой башкой. Ты знала, что он намеревался в тот вечер пошарить в магазине?

— Джуниор не хотел совсем…

— Ты утверждаешь, будто Джуниор не хотел! Да он уже отсидел срок за кражу со взломом! Но на сей раз у него нашлась верная подруга, которая обеспечила его ключом от магазина! Или твой дружок опять воспользовался фомкой?

По выражению ее лица все стало понятно, но Дорис еще пыталась отпираться.

— Просто не знаю, о чем вы? Выдумки какие-то…

— Фрэнс не могла прикончить твоего сообщника, вот почему ты и решила, что Фрэнс проводила вечер с каким-то мужчиной! Ты знаешь, кто он?!

— Нет! И вы все равно ничего не сможете доказать! Сплошные выдумки! Никакая я не сообщница! — истошно завопила Дорис. В мгновение ока она вдруг вскочила, захлопнула за собою дверь ванной и защелкнула ее на задвижку.

Мне ничего не оставалось, как броситься вон из комнаты. В коридоре еще стояла предутренняя дремота. Но когда я скатился по лестнице на первый этаж, удача изменила. Какой-то мужчина выскочил в вестибюль, другой высунул голову в коридор. Они, конечно, тут же меня узнали и заголосили как оглашенные. Задержать, впрочем, не пытались, им я представлялся опасным психом, который прикончил уже двоих и запросто мог перерезать горло еще полдюжине. Тот, что оказался в вестибюле, даже отступил в сторону, открывая дорогу. Но я тоже подался влево, чтобы не столкнуться с ним, и врезался в беднягу, словно пушечное ядро. Мы оба свалились на мраморный пол.

Захлопали двери, послышались голоса, и какая-то баба стала визжать, словно сирена при налете бомбардировщиков:

— Полиция! Зовите полицию! На помощь!

В тот самый момент, когда мне удалось наконец выпутаться из чужого халата и вскочить на ноги, сзади набросился какой-то тип посмелей и попытался заломить руки за спину. Пришлось ему врезать, тот упал. Я с размаху наскочил на дверь, забыв, что та открывается вовнутрь, и двинул ее плечом. Стекло разлетелось на куски, осколки с жалобным звоном усеяли пол вестибюля. Дернув дверь на себя, наконец скатился по ступеням вниз. Когда бегом пересекал мостовую, то заметил слева от себя, довольно далеко, машину Барбары, трогающуюся с места. Я сделал ей отчаянный знак рукой, мол, уезжай прочь, и бросился к Вестбюри-стрит. Минуту спустя, обернувшись, через плечо заметил, что автомобиль следует за мной и намерен свернуть на Вестбюри-стрит. Я нырнул в кусты живой изгороди и лег на землю. Машина проехала мимо. Моля небо о том, чтобы Барбара успела покинуть квартал до прибытия полиции, стал потихоньку прикидывать свои шансы на спасение. У перекрестка машина свернула направо. На улице перед зданием, откуда меня только что вынесло, уже собралась толпа. Кругом кричали, там и сям стали вспыхивать окна соседних домов, кто-то бился в истерике, но с места толпа не двигалась.