Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России - Андрей Аксёнов

по усадьбе, затем – прямо на камеру, потом как бы в нерешительности стоит перед ней, поворачивается и уходит.

Дело в том, что Дранков, не смутившись отказом, скрылся в уличном туалете в усадьбе, расчехлил кинокамеру и принялся ждать. Спустя пару часов Лев Николаевич отправился по нужде. Вот он подходит к туалету. Дергает ручку. Дверь заперта.

После того как Дранков показал эту пленку Льву Николаевичу, тот смилостивился и разрешил снимать себя легально. Так появилось множество съемок Толстого, а оператор приобрел просто космическую славу. Зная его репутацию, столичные газеты начали подозревать его в том, что съемки подложные, а Дранков просто загримировал артиста. В дело пришлось вмешаться Софье Андреевне Толстой – она подтвердила подлинность пленок.

Но этого Дранкову было мало! Он захотел снимать игровое кино.

Что требуется русскому зрителю, Дранков знал хорошо. Выбор его пал на глубоко русские, исторические сюжеты – иностранных мелодрам на рынке и так хватало. Сначала он попытался снять «Бориса Годунова», но первый блин вышел комом и в прокат фильм не пустили. Кинофабрикант не стал унывать и принялся за следующий сюжет. В результате появилась первая русская картина «Стенька Разин». По современным меркам это клип на песню «Из-за острова на стрежень». Съемки проходили не на Волге, где якобы тонула персидская княжна, а на озере Разлив (где позже скрывался Ленин). Артистов петербургского Народного дома одели в оперные костюмы, взятые напрокат. Разбойники на экране осушают взятые также напрокат из театрального реквизита бутафорские кубки, поют, кричат «ура», размахивают кинжалами, княжна танцует… Есть даже спецэффект: Стенька Разин берет на руки княжну, поднимает ее, чтобы бросить в воду… Мгновение – и в руках у Стеньки манекен, который летит в «Волгу». Дранков первым в России догадался сочетать в прокате звук и видеоряд: он записал на пластинку музыку, и по всей России распространилась пленка «Стеньки Разина» с приложением граммофонной записи.

Успех был не просто огромным – ошеломляющим. Во-первых, первая русская кинолента. Во-вторых, по русскому сюжету. В-третьих, про разбойника. В-четвертых, про любовь. Точно в цель!

Недовольны премьерой оказались разве что композитор Михаил Ипполитов-Иванов, у которого Дранков забыл спросить разрешение на использование музыки, и Василий Гончаров, не получивший отчислений как автор сценария. Гончаров подал в суд, но тот решил, что сценарий был написан для театра, а синематограф – просто какой-то ярмарочный аттракцион, дело несерьезное. Иск отклонили, а сам сценарист ушел от Дранкова ко второму самому известному в России киномагнату – Александру Ханжонкову, предложил ему свои услуги и даже принес три сценария для фильмов.

В 1908 году кинофабрика Ханжонкова приступила к производству очередного фильма – «Песни про купца Калашникова» по поэме Лермонтова.

На собственные средства Ханжонков построил в Москве, у Калужской заставы, съемочный павильон. Актеров для постановки набирали по московским театрам, причем не все театральные режиссеры были рады тому, что у них сманивают людей. Станиславский, например, был категорически против участия своих артистов в синематографе.

В 1908 году Ханжонков был еще неопытным кинофабрикантом: например, некоторые съемки велись на фоне кирпичной стены, из-за чего на черно-белой пленке картинка оказывалась темной. Кинематограф тогда был внове, все, кто в нем работал, друг друга знали и заходили в гости – и прямо перед началом съемок к Ханжонкову зашел не кто иной, как Дранков. Его встретили с распростертыми объятиями и без задней мысли рассказали про «серьезнейшую, по силам разве что французам из студии Le Film d'Art да империи Pathé, киноработу по поэме Лермонтова "Песнь про купца Калашникова"». Предвкушая успех, Ханжонков описал коллеге сюжет, сцены, даже костюмы.

Александр Ханжонков

Каково же было его удивление и даже ужас, когда спустя несколько недель он узнал, что студия Дранкова приступила к съемкам такого же кино!

Это означало неминуемый крах киноленты Ханжонкова, а возможно – и всего предприятия: молодого, подающего надежды, но еще не вставшего на ноги. Дранков был известен своей неукротимой энергией и даже лихорадочностью: картины делал сверхбыстро, имел сеть партнеров во всех крупных городах, ленты его разлетались по России мгновенно. А тут еще, как на грех, студия Ханжонкова уже запустила рекламу фильма – получается, бесплатно рекламируя продукцию конкурента.

В то время все русские кинофабрики были тесно связаны с иностранными. Все будущие российские киномагнаты начинали с распространения зарубежных фильмов, а позже получали у европейских партнеров и киноаппараты, и пленку, и поддержку. Ханжонков связался со своим партнером, директором туринской Itala film Шаменго, и тот, возмущенный недобросовестностью Дранкова, предложил свои мощности для ускоренного копирования мастер-пленки фильма. Работа закипела. В самые короткие сроки съемки были закончены, пленка – размножена. Но это еще не всё! Чтобы распространить тираж по России, требовалось договориться с сетью сбыта, то есть с кинотеатрами, и отправить пленки им. Ханжонков и Шаменго приняли решение отправлять копии киноленты без договоров, без предоплаты, даже без задатка – под честное слово прокатчиков: в спину уже дышал Дранков. Чтобы распространить фильм как можно быстрее, воспользовались услугами железнодорожных проводников.

В этой битве Александру Ханжонкову удалось победить соперника. Только спустя пару недель у прокатчиков появился фильм-конкурент. Сделанный наспех, только для того, чтобы обойти Ханжонкова, он полностью провалился.

Так началось эпическое противостояние между двумя киномагнатами, за которым следила вся Россия. Ханжонков опубликовал открытое письмо, предупреждая владельцев кинотеатров о бесчестности Дранкова. Теперь создание новых картин тщательно конспирировалось: сценарии скрывали даже от операторов и актеров, названия фильмов на период съемок менялись, актеры получали листок с репликами непосредственно на съемочной площадке, никаких репетиций не было.

Александр Алексеевич Ханжонков был выдающимся кинопродюсером и предпринимателем. Он заслуженно считается основоположником российского кино – но первым он не был. Благородный и религиозный, к делу своему Ханжонков относился щепетильно и честно, был не только успешным коммерсантом, но и энтузиастом кинематографа, за которым видел великое будущее. Многие тогда недооценивали новый вид искусства, считая его «театром для бедных», низкопробным, пошлым аттракционом, который только выжимает эмоции из зрителей.

Ханжонков, напротив, считал, что с помощью кино можно и учить людей, и прививать им благородные чувства, даже несколько лет подряд снимал образовательные ленты себе в убыток. В фирме своей он установил порядки дружеские и открытые, даже называл ее «товариществом на вере».

В 1910 году в голове режиссера и сценариста Василия Гончарова (того самого, что пришел с «Калашниковым» к Ханжонкову) созрела очередная идея, довольно безумная: он предложил шефу снять военный «супербоевик» с настоящими войсками и техникой, длительностью более полутора часов. Тогда фильмы редко шли более получаса, так что это была бы настоящая эпопея. Ханжонков отказался. Гончаров настаивал. Александр Алексеевич психанул, дал режиссеру денег на билет до Петербурга и фрак и сказал: если тот не пробьет вопрос о войсках и технике через самого императора Николая, в Москву может не возвращаться. Гончарову удалось: он добился царской аудиенции, а на ней – разрешения на использование в новом фильме расквартированных в Севастополе военных частей и приписанной к порту военной техники. Ханжонкову оставалось только развести руками и приняться за работу.

Съемки «Обороны Севастополя» начались в январе 1911 года Таких масштабов мир еще не видел. Тысячи статистов, настоящие военные корабли, взрывы, стрельба, кровь, затопление российского флагманского линкора (для затопления его привязали к подводной лодке)… В конце ленты были документальные интервью с ветеранами. В начале ноября фильм был смонтирован и показан самому императору. Николаю II кино понравилось настолько, что он наградил Ханжонкова перстнем со своей руки и орденом Святого Станислава II степени.

Эта картина сделала Александра Алексеевича киномагнатом № 1 в России. Однако в то же самое время Дранков вывел в прокат невероятно успешный многосерийный фильм – и заработал много больше Ханжонкова. Неудивительно: это был первый в России детективный сериал, и назывался он «Сонька Золотая Ручка»[16]. Вышло шесть серий. Успех был такой, что после Дранкова фильмы о похождениях Соньки начали снимать и другие кинопродюсеры. К актрисе Нине Гофман, сыгравшей главную героиню, пришли слава и популярность.

Как видите, два киномагната избрали разные стратегии развития. Противостояние продолжалось.