Иуда Искариот - Юрий Вахтин

 - …Милочка моя, у нас у всех народных судей в производстве по несколько дел сразу. Что делать?! И условия у нас для всех одинаковые, - резко начал Меркулов, но, помолчав секунду, уже мягче добавил. – Хорошо, я посмотрю, может, что-нибудь придумаю. Но учтите, Лариса Сергеевна, только из-за того, что Вы молодой судья, и делаю я это в последний раз, - добавил Меркулов и положил трубку.

 Дело передали другому судье. Процесс прошел за три дня, хотя в деле было масса неясностей, даже время и место получения второй взятки не совпадало у некоторых свидетелей. По делу шло три эпизода получения взяток. Парфенов получил шесть лет, написал кассационную жалобу в Верховный суд, где срок снизили до трех лет с отбыванием наказания на стройках народного хозяйства или «химию», как говорили в народе. Парфенов отбывал наказание в областном райцентре, где работал зав гаражом при железнодорожной больнице.

Глава 19

 Защита дипломов закончилась. Вчерашние студенты отмечали, ждали распределения, искали работу. Жизнь шла своим чередом, кто-то поступил в аспирантуру, среди них и Вика Нестерова, хотя большими успехами в учебе она не отличалась, но как она сама сказала: «цели добиваются не самые талантливые, а самые настойчивые и трудолюбивые». Сразу после сдачи последнего экзамена Вика пришла к Виктору:

 - Котик, я сдала документы в аспирантуру. Как ты на это смотришь?

 - Положительно, конечно. А как же Сахалин? Мы почти все уладили, нас берут в экспедицию в октябре.

 - Поедем, любимый, обязательно поедем и на Сахалин, и еще во многие неизвестные места, но я думаю, знания не бывают лишними. А ты, котик, примешь предложение отца, он говорил тебе, что устроит на хорошую должность, на новую стройку.

 - Но, стройка это временно – когда-то она закончится, - попытался возразить Виктор.

 - Все в этом мире временно, Витюшка. Еще пару лет строительство будет. Как раз я закончу аспирантуру.

 - Викуль, ты говоришь, как будто ты уже зачислена. Я слышал в этом году, как никогда много желающих поступать в аспирантуру, - Виктор колебался, хотя умная Вика понимала: он согласен, он просто не сможет поступить вопреки ее решению.

 - Если не получится поступить – поедем на Сахалин. Если я поступаю учиться, ты пойдешь работать на стройку. Договорились? Кто-то должен кормить нашу семью, - ответить Виктор не успел, Вика бросилась ему на шею и закрыла его губы своими. – И не возражай мне, - прошептала она. – Вы хотите меня одну оставить? Вы не любите меня, Виктор Иванович, Вы совсем не любите свою маленькую кошечку.

 Голова у Виктора пошла кругом. От желания энергии этой хрупкой девчонки у него – здорового мужчины задрожали ноги.

 - Котик, я хочу тебя. Я люблю тебя. Бери меня, - шептала Вика…

 Вечером Виктор позвонил отцу:

 - Пап, - Виктор обычно называл его отец. Захаров - старший понял, что-то серьезное. Он будет о чем-то просить, что за всю жизнь Виктора было всего несколько раз, еще в детстве и юности. Никогда не о чем Захаров - младший старался отца не просить. Нет, не потому, что не уважал, таков характер Виктора – всего добиваться самому. – Пап, я вот, что хотел тебя спросить, - неуверенным голосом начал разговор Виктор.

 - Говори, сынок, я слушаю, - весело ответил Иван Егорович, довольный обращением сына, даже еще не зная, о чем сын хочет его просить.

 - Ты говорил, что у вас на стройке… - так же неуверенно продолжал сын.

 - Что на стройке, Витюш? Смелее, ты как не родной. Что тебе надо на стройке, арматура? - пошутил отец.

 - Зачем мне арматура? – не понял шутку Виктор, который, видимо, очень волновался, обращаясь к отцу.

 - Как зачем? Продашь. Деньги на свадьбу не нужны тебе? – так же шутливо ответил отец.

 - Нет, пап. Со свадьбой мы решили подождать. Вика поступает в аспирантуру. Еще два года будет учиться, а я не хочу уезжать без нее на Сахалин.

 - Господи! – догадался Иван Егорович. – Витенька, ты так обрадовал меня. Тебе нужна работа на стройке? Нам как раз нужен инженер-геодезист, - Захаров-старший был в хорошем настроении. – Завтра же тебя трудоустроим. Утром подходи в контору. Завтра же, нечего сидеть -  работать, работать и еще раз работать, как говорил наш учитель.

 - Он про учебу говорил, отец, - уже пошутил Виктор, - ваш учитель.

 - Да, сынок, коли речь зашла об учителе. Ты не надумал вступать в КПСС?

 - Нет. Пока я, отец, наверное, не созрел до этого. У меня еще в голове вместо гимна «Ласковый май».

 - Не надо так над святым, сынок, - уже серьезно сказал Иван Егорович. – Под этот гимн в войну умирать шли строевым шагом, зная, что не придут назад. Это свято, сынок.

 - Прости, отец, я конечно глупость сказал, - быстро поправился Виктор. – Значит, в 8.00 я у вас в конторе. Еще раз прости меня, отец.

 Он положил трубку. Виктор, как большинство молодежи 80-х годов, смотрел на КПСС как на что-то историческое, громадное, не совсем соответствующее духу времени. Годы первых пятилеток войны их поколение, выросшее в мире и не знавшее слова «голод», конечно, представляло смутно. Что двигало Павла Корчагина и его ровесников из последних сил строить светлое будущее? Голодать, замерзать. Жизнь всего одна и прожить ее надо, чтобы не только не было мучительно больно за бесценно прожитые годы, но и хотелось прожить ее в достатке и сытости. Потому что одна она, эта жизнь, у каждого человека. КПСС еще подкидывала своей молодежи исторические стройки типа БАМа, но во главу ложился уже рубль, а не патриотизм. Многие, не скрывая этого, ехали на стройку просто заработать. Как Афганистан не преподносили в центральных СМИ как нечто судьбоносное для нашей страны, до самого вывода войск мало кто искренне считал так, как писали в газетах. Молодые парни шли воевать, выполняя приказ. Афганистан 80-х так и не стал Испанией 30-х.

 Виктор после разговора с отцом задумчиво сидел в кресле. Защелкал замок, зашла, нет, залетела как ветер Вика. Сколько энергии у нее, хотя по росту и телосложению еще совсем девчонка. Наверное, она права – в жизни добиваются всего только энергичные, целеустремленные люди.

 - Витюшка, меня взял под опеку Олег Николаевич, - с порога выпалила Вика.

 - Лобов? – удивленно переспросил Виктор.

 - Да, Олег Николаевич Лобов, - подтвердила Вика.

 - Но почему? Он же химик.

 - На геологическом два профессора и два кандидата, поэтому разрешают профессорам вести двух аспирантов. Лобов будет готовить и вести меня.

 - Но почему тебя Лобов? – Виктор даже побледнел. – Викуль, слишком часто в нашем доме произносится эта фамилия.

 Еще свежа была в памяти история с правами Лобова, и каждое упоминание его фамилии вызывало в душе Виктора невольную дрожь.

 - Лобов меня хорошо знает. Я знаю химию на «отлично», лучше всех в группе сдала. И, наверное, он джентльмен, помнит об утерянных правах, - начала перечислять Вика.

 - Успехи по химии… Котенок, ты сама знаешь – тебе просто повезло. На «отлично» ты знала два билета, и один из них тебе достался. Права для профессора Лобова совсем не проблема. Думаю, получить новые – дело одного дня. В городе очень многие, в том числе и в милицейских кругах, знают Лобова. Он, я помню, еще читает химию по криминалистике в институте МВД.

 - Да, читает. Но кому хочется лишний раз лезть в глаза, а потом быть за это обязанным. Но если Вы категорически против Лобова, я приму Ваш вариант: профессор Генрих Осипович Вайсман. Ваш друг?

 Виктор даже немного обиделся за старого профессора. Студенты часто, учитывая возраст профессора, подшучивали над ним. Хотя такой памяти, такого знания своего предмета, как у Вайсмана не было, наверное, ни у одного из профессоров и доцентов университета. Вайсман знал не только года, но и дни, и месяца рождения и смерти, пожалуй, всех людей, которые, пусть даже однажды, упоминались в истории. Плюс огромная прочитанная литература о великих, как и все художественное, с элементами делала его лекции особенными, их можно было слушать даже три пары подряд.

 Вика обиделась. Она сидела на диване, положив руки между коленей и обиженно вытянув губы трубочкой. Виктору стало жаль ее. Она пришла такая счастливая. Наверное, аспирантура для девчонки из небольшого районного центра был придел юношеских мечтаний.

 - Нет, я ничего не имею против Олега Николаевича, он хорошо знающий свой предмет преподаватель. Но… - Виктор попытался сгладить конфликт.

 - …Но бабник, - перебила Вика. – Вы это мне хотите сказать, Виктор Иванович? Успокойтесь, он помолвлен с Зоей Андреевной Ефимовой. Кто это? Молодой профессор из технологического. На Новый год они планируют свадьбу. Вы неисправимый ревнивец, Виктор Иванович, упрекаете бедную девушку в том, чего она себе никогда не позволит. Потому что любит своего ревнивца и не просто любит, а обожает, - Вика бросилась на шею Виктора. – И становится женщиной только с ним, - продолжала Вика уже полушепотом, томно открыв ротик.