Единый - Александр Цзи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты норм? — спросил я.
— А? Не знаю… У меня сейчас типа галлюцинации было.
Я мысленно чертыхнулся.
— Нам только глюков не хватало!
— Не, я сознание не терял, все вроде бы понимал и осознавал. Просто завис немного. Видение было прям очень четкое.
— Что за видение?
Мимо, по другую сторону хрупкого парапета из хромированных трубок, прошел Модератор. Мы умолкли, дождались, пока он отойдет и продолжили перешептываться.
— Да ну, херня какая-то, — отмахнулся Витька. — Это от волнения. Или давление малость упало — такое у меня бывает.
— В мире Поганого поля херни не бывает, — сообщил я. — Особенно если речь о видениях и знаках. Что ты видел?
Витька помолчал, глядя на очередь впереди, пожевал губами. Наконец сказал:
— Привиделось, что они все мертвые… Лежат вповалку, в кровище… Некоторые разодраны в хлам. Как бы месилово здесь было нешуточное… И багровое знамя прямо посреди груды тел, а на нем знак.
— Какой Знак?
— Что-то острое, мудреное…
— Вспомнить можешь?
Витька поморщился, напрягая память.
— Не, не смогу.
— Ладно.
Меня рассказ возбудил и встревожил. После всех приключений я в знаки верил как никто. И в глюки. Но что означает видение Витьки? Вряд ли что-нибудь хорошее, раз речь о мертвецах и кровище…
Перемещаясь дальше к лифтам, я постоянно с тревогой поглядывал на Витьку. Он тер лоб и переносицу и выглядел ошарашенным. Когда он что-то пробормотал под нос, я наклонился к нему:
— Что?
— Мы материализовались, — повторил он. — Мы не переходили через дольмен, мы заново материализовались в этом мире… но то, что нам якобы принадлежало в Скучном мире, со временем рассыпалось в пыль…
— Ты о чем?
Тревога во мне нарастала. Я начал подумывать, не свернуть ли операцию до лучших времен.
Но Витька встряхнулся и улыбнулся мне. На бледных щеках появился румянец.
— Все, вроде отпустило… После глюка какие-то мысли необычные…
— Ты говорил про то, что мы материализовались…
Но тут подошла наша очередь заходить в лифты. Мы поместились в обширной кабине вместе с десятком паломников. В лифте работал кондиционер, но все равно воздух был спертый и попахивало плохо вымытыми и потными человеческими телами. Двери закрылись, кабина вздрогнула и с отчетливым гулом поехала вверх. Скорость увеличивалась, причем рывками, так что нас впечатывало в пол, а в ушах заложило. Строители лифта не озаботились комфортом для людей — удивительно, что кондер поставили.
В лифте, где все прижаты друг к дружке, не поговоришь, и мы молчали — как, собственно, и все остальные. Лифт ехал и ехал, и я вспомнил, что нам предстоит вознестись на огромную высоту. Этот лифт не поднимет нас до самой верхушки, придется пересаживаться на другой лифт.
Я все же исхитрился наклониться и шепнуть на самое ухо Витьки:
— Может, отменим дело?
— Нет, — твердо сказал он. — Я в порядке. Тебя я в глюке видел живым… Ты был рядом, как и всегда.
Я не совсем понял, почему он это сказал. Видно, еще не отошел от галлюцинаторного инсайта.
Я выпрямился и встретился взглядом со стоящей рядом девушкой. Хорошо одетой, почти модно, с золотыми серьгами, макияжем, аккуратно уложенными волосами. Несмотря на всю эту сбрую, было в ее внешности что-то неисправимо деревенское — в круглых глазах, круглых щеках, форме губ и веснушках на шее (на лице они были замазаны тональным кремом). И глядела она на меня хоть и снизу вверх — ввиду разницы в росте, — но при этом насмешливо-высокомерно. Так глядит дама из приличного общества на неуклюжего крестьянина, чудом попавшего на званый ужин и мнущегося в углу, не зная, куда девать руки.
Я в упор уставился на нее, и она, ничуть не смутившись, завела разговор:
— Недавно у нас?
— Впервые.
— Ну как, нравится?
— Очень! — сказал я, напомнив себе, что я — колхозник из Посада, допущенный благим рейтингом в святая святых Сиберии, и должен писать кипятком от восхищения и радости.
Вмешался Витька, звонко заявив:
— Поражаемся величию нашей страны!
— О да! — с придыханием отозвалась ухоженная дама, но тут же вернула на лицо гримасу насмешки и чванства. — Желаю вам приятно и с пользой провести время.
Она отвернулась, а Витька незаметно для окружающих мне подмигнул. Он всем видом демонстрировал, что в порядке, но тревога за него из меня еще не выветрилась — хоть в целом я успокоился.
Лифт, наконец, остановился, постоял, не спеша распахивать двери. Народ, как водится, заволновался, невнятно зашумел, мотнулся к дверям, слегка придавив тех, кто уже там стоял. Затем двери с легким скрежетом распахнулись, и пассажиры хлынули наружу.
Мы очутились на первой смотровой площадке в виде кольцевого помещения. Вместо внешней стены этого кольца протянулись окна от пола до потолка. Отсюда открывался захватывающий вид на весь город. В сумерках тускло блестела гладь большой реки, что раздваивалась, образуя полуостров, на котором и расположились квест-башня и центр Князьграда. Невысокие, максимум десятиэтажные, здания казались кубиками разных оттенков серого. По другую сторону реки, впрочем, торчало несколько небоскребов — их-то я и заметил, когда ехал вслед за Решетниковым по Поганому полю. По дорогам ползли букашки машин — их было очень мало. Автомобильные пробки определенно не являются проблемой столицы Вечной Сиберии. Зато пешеходов хватало. Кое-где на зеленых пятнах парков и аллей люди прямо-таки роились, как пчелы.
Паломники и здесь учудили — одни храбро подошли к стеклянной стене и прилипли к ней лбами, охая и ахая на разные голоса (между прочим, стекло на уровне головы было заляпано такими вот отпечатками жирных лбов), другие шарахнулись в глубь помещения от страха высоты, некоторые даже присели. Немногие сохраняли сдержанность — были здесь, судя по поведению, не впервые. Большинство изголялись каждый во что горазд, проявляя свою дикость.
Мы с Витькой едва глянули в окно и сразу зашагали в поисках лифтов на самый верх. По дороге снова попалась насмешливая дама.
— Желаете подняться еще выше? — осведомилась она на правах старой знакомой.
— Конечно! — воскликнул Витька.
— Лучше оставьте это на потом, — посоветовала дама. — Не надо слишком перенапрягаться за один раз. Вы же раньше не поднимались… м-м-м… выше барака.
Вероятно, не хотела она нас уколоть. Это у нее на автомате выходило, по въевшейся в плоть и кровь привычке. Причем не особо тонко.
— Мы по деревьям лазали еще! — сообщил Витька радостно. — Они повыше бараков будут!
Я усмехнулся, а у дамы немного вытянулось круглое лицо.
— А ты смешной, мальчик! — сдержанно сказала она. — И как только вы улучшили свой рейтинг, чтобы попасть в Князьград?
— Вы же как-то улучшили
