Зеркальная страна - Кэрол Джонстон

Эл вообще! Мне отвратителен ее голос, звучащий у меня в голове, – язвительный, насмешливый, презрительный. Меня бесит, что у нее до сих пор получается меня задеть, заставить испытывать такой острый стыд, словно это я пропала без вести.

Швыряю под кровать страницу с фонарем и начинаю метаться по кафе «Клоун» как безумная, открывая шкафы и комоды, заглядывая под элементы декора и книги. В доме много комнат, и поиски сокровищ, которые устраивала Эл, могли длиться вечно: в каждой она прятала по три или четыре подсказки. Сестра злилась, если я находила их не по порядку, но мне осточертело плясать под ее дудку. Изо всех сил дергаю дверцу платяного шкафа. Та не поддается, я тяну сильнее и наконец распахиваю ее с натужным скрипом. Внутри нет ни грима, ни париков, ни комбинезонов. Там совершенно пусто, не считая маленького квадратика бумаги.

Вдруг мне становится очень страшно. Волосы на затылке встают дыбом, словно сзади ко мне тянется длинная костлявая рука.

10 августа 1998 года

Что-то приближается. Оно уже близко.

Иногда мне так страшно, что я забываю, как дышать. Я забываю, что умею дышать.

Колокольчики пугают меня постоянно. На самом деле страшит то, что наступает после того, как они прозвонят, но больше всего я думаю именно про колокольчики. Порой мне чудится звон, когда они молчат. Иногда они мне снятся, и я просыпаюсь у двери, готовая бежать. Или трясу Кэт так сильно, что у нее клацают зубы. Что будет, если ночью МЕРТВЫЕ ОГНИ найдут меня до того, как я успею проснуться? Однажды я проснулась на палубе «Сатисфакции». Ветер дул так сильно, что паруса хлопали, словно простыни, развешенные для просушки в саду. Я знаю, все случилось из-за того, что я пыталась найти папу. Почему же его все нет, а ОН возвращается всегда? Почему возвращается ТОЛЬКО плохое? Теперь чаще. Теперь постоянно.

Я роняю страничку, захлопываю дверцу, бросаюсь к кровати и открываю ноутбук.

«Чего ты хочешь? Прошу, Эл, расскажи мне, что происходит!»

Ответ приходит мгновенно.

«Я не Эл. Эл мертва».

И я не в силах устоять, хотя знаю, что сопротивление – единственный разумный ответ.

«Тогда кто ты, черт бы тебя побрал?»

Ждать приходится почти минуту.

«Я – Мышка».

* * *

– Давай куда-нибудь сходим, – предлагает Росс. – Мне до смерти надоело сидеть в четырех стенах.

И я не отказываюсь, потому что мне тоже надоело. Я готова пойти куда угодно, лишь бы не оставаться здесь.

Собираюсь долго, даже слишком. Надеваю шикарное платье, черное и короткое, отделанное синей шелковой нитью. Укладываю волосы в небрежную высокую прическу. Ногти и губы крашу ярко-красным цветом. Смотрю в зеркало и вижу Эл. Нет, мне просто кажется…

У лестницы меня внезапно охватывает ужасное предчувствие, и я едва не бросаюсь обратно в кафе «Клоун». Невидимые пальцы подталкивают в спину. «Перестань бояться падения, иначе никогда не сможешь летать».

– Готова? – спрашивает Росс из кухни.

Я вцепляюсь в перила. Сердце колотится, голова идет кругом. Наконец застарелый страх и желание упасть исчезают в той же тьме, из которой раздался разъяренный мамин голос.

* * *

Ресторан находится в узком переулке рядом с Лейт-стрит, мощеную мостовую освещают лишь старые викторианские фонари. Открывая дверь, Росс придерживает меня за талию. Внутри людно, но не шумно, и царит уютный полумрак. Стены цвета темного шоколада, на столах скатерти в красно-белую клетку.

Упитанный бородач машет рукой и спешит к нам навстречу.

– Росс! – восклицает он. – Ужасно рад видеть, дружище!

Пожимая руку Россу, он внимательно оглядывает меня – испытующе и в то же время бесстрастно.

– Как я слышал, новостей пока нет, – говорит бородач, избегая смотреть мне в глаза, и до меня доходит. Он думает, что я – Эл, и в то же время знает, что это не так.

– Нет, пока ничего, – отвечает Росс. – Извини, это… Хм, это Кэт, сестра-близнец Эл. Кэт, это Мишель. Еще ему принадлежит ресторанчик «Фаволосо» в Старом городе.

Мишель качает головой.

– Да, ужасно, ужасно… – Его взгляд снова скользит по мне. – Поразительно, до чего же вы с сестрой похожи.

– Извини, – повторяет Росс. – Столик мы не заказывали…

– Для вас местечко всегда найдется. Идемте за мной.

Мы долго петляем между столиками, доходим до самого конца помещения. Из кухни доносится приглушенный лязг посуды и голоса. Мишель подводит нас к угловой кабинке.

– Боюсь, здесь немного… м-м…

Да уж, и это еще мягко сказано! Диваны с высокими спинками, по краям столика – две длиннющие свечи, в вазе между ними – красная роза. Других столов поблизости нет. Судя по всему, это романтический уголок для особых событий.

– Сойдет, – Росс кивает. – Спасибо!

Я снимаю плащ и не без удовольствия ловлю на себе восхищенный взгляд Росса. Он прочищает горло и садится.

– Выглядишь отлично.

По рекомендации Мишеля мы заказываем закуску ассорти и бутылку «Фраскати». После его ухода к нашему столику начинается настоящее паломничество официантов. На пятом – подростке с уже второй корзинкой хлеба – я понимаю, что это неспроста. Чувствую себя звездой парада уродцев.

– Сколько раз ты приходил сюда с Эл?

Росс перестает делать вид, будто ничего не замечает, и смущенно потирает лицо.

– Прости, Кэт. Я не ожидал, что получится настолько неловко. Мне очень, очень жаль! Хочешь уйти?

– Нет. Все нормально. – Я злюсь на идиотскую ситуацию, он-то ни при чем… Ох уж эта Эл! История с Мышкой не просто бесит, она выглядит как издевка. На самом деле, Мышка – моя подруга, а не ее. Мышка для кошки, для Кэт. Ее придумала я, чтобы у меня всегда была своя компания, свой друг, готовый выслушать и посочувствовать. И вот теперь Эл решила присвоить даже ее! Так какого черта нам с Россом чувствовать себя виноватыми? Мы-то не сделали ничего плохого!

Закуски приносит официантка, которая изо всех сил старается не глазеть на нас и в результате чуть не роняет тарелку Росса ему на колени. Мне становится смешно, Росс заметно напрягается. Когда девушка уходит, он накидывается на еду с таким видом, словно это его последняя трапеза. Как же мне хочется, чтобы он расслабился! Если б я могла забрать хотя бы частичку его тревог, стресса и боли, взамен отдав свою злость… Впрочем, Росс к моим доводам прислушиваться не желает, поэтому я пытаюсь отвлечь его непринужденной беседой.

– Помнишь Роузмаунт?

Он замирает, не донеся вилку до рта.

– Тюрьму Маршалси?

– Там было не так уж плохо!

– Плохо, если верить Эл.

– Эл склонна к преувеличениям. – Вино помогает немного успокоить нервы и даже бодрит. – Помнишь Шоушенк в Зеркальной стране? Вот где было плохо!

– Конечно, помню. – Росс смотрит на меня слишком пристально. – А ты помнишь?

– Еще бы.

Эл строила из себя Энди Дюфрейна и командовала мне: спрячься там, шпионь здесь, стой на стреме тут… Вспоминаю посыпанный гравием старый двор – единственную часть Зеркальной страны, находившуюся снаружи. Прогулочный плац, по которому Эл заставляла меня маршировать кругами, часами. Иногда