Фантом банановой диеты - Алина Кускова

Сделав пару кругов возле магазина, привычно торгующего всем необходимым для жителей близлежащих окрестностей, он встал на стоянке дня транспорта и решил размяться, заглянув внутрь.

Магазин был небольшой по меркам супермаркетов, но возле его касс стояло трое охранников. Они серели одинаковой формой и такими же похожими скучными лицами. Андрей, пройдя поодаль в толпе покупателей, прокричал: «Слон!», но никто на него не среагировал. Зато подбежал мальчуган лет пяти и попросил показать, где дядя увидел это замечательное серое животное, а то в магазине продают только зеленых и красных, игрушечных.

Туровский не нашел ничего лучшего, как подмигнуть мальчугану, и направился дальше.

Выходя из магазина с купленным пивом, он вновь обратил внимание на то, что охранников по-прежнему было трое. И вновь никто не отреагировал на его «Слон!». До вечера еще оставалось время, и Туровский решил поехать к другу– художнику, чтобы уточнить у того некоторые детали. Уезжать из супермаркета он мог с чистой совестью – похититель был практически найден, оставалось его задержать.

Тихий скрип может показаться оглушительным звуком, если он раздается темной ночью в темной комнате с приоткрытой дверью, за которой – полная неизвестность. Или полная свобода?

Алла приоткрыла дверь и выглянула в длинный, бесконечный коридор, слабо освещаемый тусклыми лампочками. Тоннель. Ее ждет свет или тьма? И где те силы из ада, которые закрыли ее в этом длинном коридоре?! Впрочем, они закрыли ее в комнате, из которой ей удалось выйти. Но куда? Звонарева заметалась по коридору, не зная, в которую сторону податься. Вдруг она выберет не то направление и придет прямиком к шантажистам!

Осторожно ступая мягкими тапками по холодному цементному полу, Алла держалась рукой за стену и шла до тех пор, пока рука не нащупала дверь. Она боязливо пригляделась и не поверила своему счастью. На двери красовалась табличка «М», значит, поблизости должна быть и «Ж»! Она находится в общественном заведении, но где оно, общество? Впрочем, есть туалет, это уже что-то.

Мышкой скользнув в нужную дверь, Алла наконец-то попала туда, куда стремилась.

Странное дело – человеческая потребность! Если уж ей приспичит, никакие стены не удержат.

Моя руки под струей теплой воды, она оглядывала стены и поражалась отсутствию окон.

Несмотря на благоприятный исход начатого предприятия, Алле стало не по себе. Казалось, она находится в тюрьме, откуда нет выхода на волю. Если нет окон, придется выбираться через двери. С этой нехитрой мыслью она покинула туалет и пошла по прохладному коридору дальше.

Уж лучше бы ее похитили злые карлики, а не два придурка, бродивших неизвестно где. Куда идти?

Алла остановилась и прислушалась. Где-то вдалеке, как ей с перепугу показалось, раздавались голоса. Это могли быть Слон со Спирей или добрые люди, пришедшие на помощь. Но Алла решила не рисковать. Она направилась в противоположную сторону коридора. Должен же он когда-нибудь закончиться!

Чем дальше она отдалялась от голосов, тем явственней слышался набирающий силу звук работающих агрегатов. Звонарева испугалась. Неужели ее заперли в морге?! И она слышит шум сгорающих в огненной геенне крематория тел? От ужаса у Аллы похолодели пятки, в которые предположительно должна была свалиться душа. Мягкие тапки резко перестали греть, пришлось прислониться к стене и заставить себя не выдумывать всякие глупости.

Голодный организм, который за время диеты так и не свыкся со своим недокормленным состоянием, отозвался на мысли девушки демонстративно – заурчал желудок. В пустом коридоре эхо с подлой любезностью разнесло призывный стон. Алле пришлось не торчать у стены, а быстренько ввалиться в первую попавшуюся дверь, по еще одной счастливой случайности оказавшуюся открытой.

В тусклом свете дежурных лампочек Алла Звонарева с изумлением разглядела торговый зал какого-то магазина. Магазин, судя по залу, был большой, он жил своей привычной ночной жизнью – гудел холодильниками, шелестел вентиляторами, в тусклом сумерке поблескивал продуктами.

Продуктами! Алла не поверила своим глазам, приняв увиденное за воображаемое.

Она знала, такое часто бывает и называется «мираж», особенно в пустынях происходит подобное с несчастными обманутыми путниками. Она закрыла глаза, открыла их вновь, но ничего не исчезло. Караван из продуктов продолжал стоять на том же самом месте и исчезать не собирался.

Алла прислушалась. Инородных звуков, кроме присущих ночному торговому залу, слышно не было. Она прекрасно понимала, что шантажисты могут спохватиться и вернуться за забытой пленкой. Они не обнаружат беглянки и пустятся в погоню. Конечно же в этот самый торговый зал. Наверняка магазин на ночь закрывается. Другого выхода у нее нет. Впрочем, Алла так думала в комнатухе, и как хорошо, что она ошиблась!

Другой выход Алла решила поискать позже, тем более что в зале она увидела окна, сквозь которые едва прорывалась темнота. Значит, все происходило не ночью, а вечером. Рядом с магазином еще могли находиться люди. Но выбраться через окна не представлялось никакой возможности – они располагались слишком высоко от пола, прямо под потолком. Проектировщики как чувствовали, что в магазине попадет в ловушку Алла Звонарева, и не дали ей возможности нормально выбраться на свободу из окна. Решетку она перепилила бы ножом, нож нашла бы в торговом зале. Как пилить решетку, Алла видела в одном сериале про уголовников. Вроде у них нож назывался рашпилем, или так звали одного из них. Вспомнив про преступников, Алла поежилась. Вместо ножа в зале нужно поискать телефон, подсказал ей трезвый внутренний голос.

И Алла отправилась на поиски.

Она медленно и тихо двигалась мимо стойки с кондитерскими изделиями и ловила носом будоражащие воображение запахи. Если она остановится и только понюхает вон то ванильное печенье, много времени не потеряет. А почему только понюхает? Этот магазин ей должен за моральный ущерб! Вполне вероятно, что после заточения Звонарева начнет заикаться, дергаться в нервном тике и хромать правой ногой. Если выберется наружу. Алла с мрачной решимостью взяла с полки печенье и вскрыла коробку. Ничего страшного не случилось, печеньем больше, печеньем меньше, покупатель даже не заметит. А вдруг заметит? Нужно доесть пачку, остатки – это улики.

Алла принялась быстро уничтожать печенье. Всухомятку оно шло плохо, крошки застревали в горле. Алла, прижимая упаковку печенья к сердцу, бросилась искать по магазину соки. Ей повезло, они стояли почти рядом, в красивых упаковках с аппетитными фруктами на картинках. Если она выпьет одну литровочку клубничного, ничего страшного точно не случится, а моральный ущерб хоть чем-то компенсирует.

С другой стороны, Звонареву все равно никто не видит! Камеры? Да наплевать! Где тут колбасный отдел?

Одержимая внезапно пришедшими мыслями о колбасе, подгоняемая собственным желудком, Алла направилась на поиски. С одухотворенным лицом, на котором отразилась вся бесконечная грусть последних дней, Алла остановилась перед прилавком, от которого так вкусно пахло, что она решила наесться во что бы то ни стало. Наесться и умереть. Это было ее последнее желание перед линчеванием.

Все равно, думала Алла Звонарева, разрывая руками палку сырокопченой колбасы, ее никто не любит. Ни профессор, которому она была так признательна и выполняла практически все, что тому приходило в умную голову. Ни его жена, ее тетка, которая вместе со своим братом так легко подставила ее шантажистам. Кстати, о брате. Владимир Воеводин ее тоже не любит!

Алла зубами остервенело оторвала кусок колбасы и принялась жевать и стонать от наслаждения. Как давно ей не было так хорошо!

Воеводин не любит точно, раз он сам подставил ее бандитам, назначив липовое свидание в три часа ночи. Что ж, гибель Аллы будет на его совести! Она точно погибнет от переедания в этом жутком супермаркете. Семейка Воронцовых вдоволь насмеется над ее безжизненным объевшимся телом.

Воронцовы ее тоже еле терпели.

Машка! Вот она оказалась не такой подлой, как думала Алла. Подлым оказался Воеводин.

Алла всхлипнула и потянулась за молочными сосисками. Холодная сосиска мигом оказалась в желудке. Блаженство! И черт с ними, с этими Воронцовыми, Ображенскими, Сурковой…

А! Туровский! Вот кто по ней пустит скупую мужскую слезу.

Сам виноват! Опоздал, не спас, а она его так ждала.

Она ждала?

Алла отбросила сосиски в сторону и поплелась в рыбный отдел, тяжело вздыхая на ходу.

Она действительно ждала Туровского, верила в него, думала о нем. Пусть не так много, как о Воеводине, но думала же! И дело здесь не в личной привязанности, Аллу, как она только что поняла, никто не любил. Дело в том, что этот хлыщ и бабский угодник Туровский был частным сыщиком.

А сыщики должны заниматься сыском. Он и должен был ее искать.