Его невинная заложница (СИ) - Лавли Рос

Мы уже ближе друг к другу.

Уже прочнее связаны и больше не рвемся прочь.

Я вижу перед собой не только свое наказание или свою защиту, но и мужчину, к которому меня тянет. А я перестаю быть заложницей. Я еще сомневаюсь, что значу для этого сложного, жестокого и безумно сильного мужчины, но чувствую, что он сам ищет ответ. И тоже тянется мне навстречу.

— Тебе пришлось дотрагиваться до него, — бросает Арман хрипло. — До этого урода.

Арман обхватывает мое запястье и тянет наверх. Я непроизвольно кривлюсь, вспоминая, как расстегнула брюки Дикого, и прячу глаза.

— Я должен был так поступить.

— Я понимаю, — я киваю. — Это из-за других.

— Это оказалось сложнее, чем я думал. Стоять и смотреть, как ты возишься с ним.

Я слышу, как Арман сглатывает, и поднимая глаза. Под натянутой кожей ходят желваки, а в глазах полыхают искры ненависти. Боже… Он явно едва сдержался, чтобы не добить Дикого прямо там, на глазах всей своры. И он ведь убьет его, как только разберется со Стасом и получит передышку.

— Ты очень сильная, Катя. Ты держишься.

Арман перебирает мои пальцы и с силой нажимает. Он делает мне больно, увлекаясь, но я молча терплю. Я понимаю, что он хочет “стереть” следы Дикого с моей кожи, осторожность отказывает ему и он сминает мою плоть, обжигая горячим прикосновением.

— Арман, — я зову его, когда больше не могу терпеть. — Я могу вымыть руки.

— Что?

— После него. Так будет проще…

Арман щурит глаза и выглядит так, будто я сказала дикость. А потом делает то, от чего у меня перехватывает дыхание. Он поднимает мои пальцы к своим губам и целует, влажно касаясь языком. Он смотрит мне прямо в глаза, а второй рукой обнимает за талию, словно боится, что я упаду. Я прогибаюсь и растворяюсь в его черном взгляде, в том, что он делает сейчас со мной.

— Ты чистая, Катя, — добавляет Арман. — Для меня ты чистая.

Арман выводит меня из душевой. Я сажусь на кровати и ищу глазами то Ровного, то Дикого. Я хочу поговорить с Ровным о сестре и в то же время проверяю, где Дикий и кто крутится рядом с ним. Арман приставил к нему кого-то из парней, чтобы приглядывал, а потом до меня донеслись отголоски разговора, что, может, получится перебросить Дикого в другое место. Поближе к врачу.

Ближе к вечеру Арман поднимается наверх по своим делам, а Ровный сразу же подходит ко мне. Садится на противоположную кровать и крупным силуэтом прячет от любопытных глаз.

— Арман послал? — спрашиваю тихо.

— Да, ему спокойнее будет, если я рядом посижу.

— Мне тоже, — я подтягиваю одеяло и утыкаюсь спиной в стенку. — Мы можем поговорить о Яне?

Я перехожу на едва разборчивый шепот, но по глазам Ровного понимаю, что он всё понял. Он кивает мне.

— Ты думаешь, она жива? — спрашиваю главное, что меня беспокоит, и скручиваю одеяло до хруста.

Я боюсь его ответа.

Боюсь, что сестра натворила непоправимых глупостей.

— Она жива, — Ровный кивает. — Свидетельство о смерти внесли в реестр задним числом. И ее видели накануне. За день до того, как люди Армана забрали тебя. Она вышла из “Ночной бабочки” через служебный вход, прошла на другую сторону перекрестка и села в черный Лексус.

— Сама села? Ее не заставляли?

— Нет, — Ровный усмехается и смотрит на меня, как на несмышленого наивного ребенка. — Она всё сама, Катя. И не из-за угроз.

— С чего ты взял?

— Человек, который видел ее, описал водителя. Он долго молчал, потому что боялся, но я потолковал с ним по душам и он перестал отнекиваться.

“По душам” звучит угрожающе, и я перевожу взгляд на крупные мозолистые руки Ровного. Он точно умеет убеждать и доставать правду.

— За рулем был личный водитель Стаса. У него татуировка как пасть льва на тыльной стороне ладони, трудно спутать.

— И что это значит, Ровный?

— Это привилегия, — Ровный усмехается. — Стас бы не послал за обычной девкой своего водителя, у него до хера людей для разных поручений. Ему ее хочешь за шкирку, хочешь в трех пакетах привезли бы, стоило только отдать приказ. Но нет, за ней приехал личный водитель самого босса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ничего не понимаю…

— А что тут понимать, Катя? Классная у тебя сестра, умеет производить впечатление на больших людей. Подвела Дитмара к могиле и заработала хорошее отношение Стаса. Охеренно хорошее, я бы даже сказал. Она может вовсе его любимица, если на его тачке катается.

— Но он подложил ее под Дитмара?

— Ради дела и больших денег, — Ровный пожимает плечами. — Тем более Стас не сентиментален. Ты же помнишь его?

Конечно, я его помню. Он хотел засунуть член в мой рот.

Я сижу, убитая новостями и подавленная, слова Ровного никак не вяжутся с тем, что я ожидала услышать. Я боялась, что Яну убили или подсадили на наркотики или еще как-то вынудили, но вот так… Она сама участвует в этой игре? Помогает Стасу, как верная девочка?

И ей плевать, что сейчас происходит со мной? Что я отвечаю за ее грехи?

Глава 36

Мы выдвигаемся в путь ближе к ночи. Я не знаю, почему Арман выбирает именно ночное время, но предполагаю, чтобы нас не заметили и не засекли.

— У всех нет мобильников? — спрашивает Ровный перед выходом и, удостоверившись в положительных ответах, дает знак выдвигаться.

Я следую за Арманом, хотя это очень трудно. Он двигается быстро и уверенно, практически не оборачиваясь назад. И я не могу взять его за руку, чтобы не отставать и не падать, потому что пробираться через лес сложно.

В нашей группе десять человек. Арман, я, Ровный и его парни. Остальные тоже разделились на такие группы, чтобы не вызывать подозрений и остаться живыми. Наша группа вооружена до зубов, но мне все равно страшно, поэтому в темноте, когда мы делаем небольшой привал, я беру Армана за руку и крепко ее сжимаю, чувствуя в ответ такое же сжатие.

Я не вижу его лица, но знаю, что он поддерживает и ободряет меня. Это придает мне сил идти дальше.

— Устала? — спрашивает едва слышно.

— Да. И замерзла.

— Еще немного, — обещает он, и мы выдвигаемся снова.

На этот раз идем всего пару часов и, наконец добираемся до автомобилей. Когда я забираюсь на заднее сидение и прижимаюсь к телу Армана, мне кажется, что ничего приятнее в мире не существует. Мужчина прижимает меня к себе за плечи, обнимает и устраивает так, чтобы мне было удобно.

— Ехать долго, — сразу предупреждает он и просит поспать.

Заснуть получается не сразу: мне все время кажется, что нас кто-то преследует, но когда машина, наконец, останавливается, понимаю, что все в порядке. Нас никто не преследовал.

— Катя, — меня будит Арман. — Вставай, приехали.

Мы выходим из машины. Из-за сна я не сразу понимаю, что приехали мы в отель. В довольно недешевый отель. И заходим мы с черного хода. У Армана откуда-то в руках ключи от номера. Мы пробираемся по лестнице и заходим в номер.

— Ты побудешь здесь, — говорит он. — Через полчаса я приду. Мне нужно поговорить с Ровным.

Я киваю и вхожу внутрь, после чего за мной закрывается дверь. Арман проворачивает ключ несколько раз, и я остаюсь одна. Включаю свет и ошарашенно смотрю на номер. Это далеко не тот номер, в котором мы были раньше. Здесь все сделано по первому разряду: огромные панорамные окна, широкая евро-кровать, ворсистые белые ковры, на которые мне первые несколько минут даже страшно наступать, большая люстра под потолком, а еще обстановка такая, что я задерживаю дыхание. Здесь все по стандарту Люкс.

Я обхожу номер, осматриваю идеальную ванную комнату с большим джакузи, коридор со шкафом-купе. Мне кажется, что я попала в параллельную реальность. У Армана действительно столько денег, что он может позволить себе номер в таком отеле? Или это временно для прикрытия, потому что именно здесь нас точно никто не будет искать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За мыслями я не замечаю, как несколько раз обхожу номер, провожу руками по дорогим поверхностям столов, присаживаюсь на мягкую кровать и под конец захожу в ванную. Всего пару минут раздумываю, принимать ли ванну, после чего решаю, что да. Я нормально не мылась несколько дней, поэтому возможность принять джакузи выше того, что мне нужно подождать Армана, к тому же не было никаких указаний.