Его невинная заложница (СИ) - Лавли Рос

— Отпусти, пожалуйста, — пытаюсь отбиться локтями, но так, чтобы не задеть его.

— Да ладно? Что, не хочешь?

Одним движением он разворачивает меня к себе, усаживая так, чтобы я отчетливее чувствовала его каменный член. Он упирается им в низ моего живота, а руками пролезает под кофту.

— Не нужно, пожалуйста, сейчас вернется Арман.

Я пытаюсь привести мужчину в чувство, но он, кажется, вовсе не слышит. Только смотрит на меня обезумевшим и полным похоти взглядом.

— Бурый, закрой дверь в душ, — бросает приказ, от которого по телу пробегает импульс дикого страха.

Я дергаюсь сильнее, но кричать все-таки не решаюсь. Их больше, Арман один. Даже если он выйдет, что сделает?

— Дикий, ты уверен? — спрашивает кто-то слева.

— Уверен. Бурый, твою мать, ты бабу хочешь? Закрывай. Позабавимся с этой сучкой.

Я больше не стараюсь не обидеть мужчину и отбиваюсь со всех сил, но меня скручивают сильные руки, вынуждая приткнуться лбом к мужской груди. Еще несколько раз я веду плечами, но это не дает эффекта, пытаюсь поерзать, чтобы освободиться, но единственное, что слышу в ответ:

— Да, да, давай, вот так, приласкай моего малыша.

На глаза наворачиваются слезы, а еще я проклинаю себя за то, что не пошла с Арманом. Ведь я могла. Сейчас уже плевать на все, ведь эти мужчины напрочь забыли о том, что есть Арман и он явно будет против такого развлечения.

На мне рвут майку, больно дергают застежку лифчика и, наконец, отбрасывают его в сторону. Дикий полностью теряет контроль, опрокидывает меня на кровать и кусает куда-то в ключицу. Я же слышу возню и громкий крик Армана:

— Какого хера?

Затем следует сильный удар в дверь, а я кричу, потому что сейчас это единственное, что я могу сделать.

— Арман!

— Дикий, оставь ее, — говорит кто-то, но он не слышит. Вместо этого зажимает мой рот рукой и пробирается к застежке джинс.

— Дикий, его нужно открывать.

Всего через мгновение меня покидает тяжелое тело, я делаю глубокий вдох, отползаю подальше, замечая, какими голодными взглядами меня провожают парни, и только потом замечаю Ровного.

— Какого хрена здесь происходит? — рычит он, смотря на Дикого.

Тот лишь хмыкает, толкает Ровного в грудь и делает шаг ко мне, заставляя поежится под его взглядом и прикрыться найденной простыней.

— Стоять! Арман где?

Все молчат. Кто-то мычит что-то нечленораздельное, другие опускают головы и отводят взгляды. Я же чувствую, как по моему лицу стекает пара одиноких слезинок. Я даже представлять не хочу, что будет дальше, ведь против толпы Дикого их только двое. И только потом, когда я окончательно прихожу в себя, замечаю тех, кто спустился вместе с Ровным. Их гораздо больше, чем тех, кто был с нами. Это не расслабляет меня, а, наоборот, напрягает, но я знаю, что им точно доверяет Арман. Уж им-то точно.

— Арман где? — уже кричит Ровный и толкает Дикого так, что тот отлетает куда-то в угол.

Через секунду я слышу треск, а после в комнату врывается Арман. Его волосы мокрые от воды, грудь вздымается и опускается от бешеного дыхания, взгляд настолько страшный, что мне тут же становится не по себе. Он осматривает комнату, на мгновение задерживает взгляд на мне, на простыне, которую я прижимаю к оголенной груди, а после спокойным, лишенным каких-либо эмоций голосом говорит Ровному:

— Дай-ка мне ствол.



Глава 33

Меня пробирает крупная дрожь. Арман не отступит, я вдруг так ясно слышу это в его голосе, что зажмуриваюсь. Я знаю, что скоро последует выстрел. Но сперва слышу шаги, это Ровный подходит к Арману, пока остальные расступаются и дают ему дорогу, а потом рычание Дикого. Он выплевывает матерные слова и почти скулит, как загнанный зверек.

— Нет, Арман! — вопит он. — Нет!

Я заставляю себя открыть глаза и вижу оружие в крупной ладони Армана. Он смотрит только перед собой, я же инстинктивно подаюсь вперед, будто у меня есть шанс остановить его. Я хочу, чтобы Дикого наказали и чтобы он заплатил за все мои слезы, но я не хочу видеть его кровь на руках Армана. Еще и его… Неужели, Арман никогда не вырвется из этого жестокого мира? Он всегда будет приносить боль и страдания? Это чертово заводное колесо, которое ломает и крошит, и которое чудом не прошлось по мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты тронул мое, — бросает Арман надвигаясь на Дикого. — Настроил против меня людей. Решил, что они твои? А?! — Арман повышает голос, но всего на секунду. — Почему тогда тебя никто не защищает сейчас?

Арман оглядывается по сторонам и режет ледяным взглядом воздух. Костяк Дикого смотрит в пол, они были готовы на бунт, только когда их было больше. Сейчас же приходит похмелье, больше нет того пьяного куража и готовности бросить вызов Арману. Парни отступают под одним взглядом вожака и готовы сами держать Дикого, если он прикажет.

— Твой костяк уйдет Ровному, — командует Арман. — Я даю им второй шанс, только потому что мне сейчас нужны люди.

Арман переносит оружие в правую ладонь.

— Мои люди.

Он спускает курок и хлесткий металлический звук оглушает замкнутое пространство. Я всхлипываю, сжимаясь, а потом вздрагиваю от воя Дикого. Он падает на колени, стонет от боли и шипит, накрывая дрожащими ладонями простреленное бедро. Никто из парней не бросается к нему и не старается помочь.

— Катя, — зовет Арман, оборачиваясь ко мне через плечо. — Перевяжи его рану.

Я ловлю его взгляд и немею. Я не ждала такого приказа, но медлить нельзя. В жуткой тишине, которое прерывает лишь загнанное свистящее дыхание Дикого. Я кое-как набрасываю кофту, встаю с кровати и иду к раненому. На мне смотрят все вокруг, считают каждый мой шаг, а я чувствую себя хрупкой и уязвимой. Такой маленькой среди накаченных озлобленных мужчин. Я боюсь сделать что-то не так, у меня ведь ничего нет, я могу попросить аптечку? Чего вообще добивается Арман? И я боюсь приближаться к Дикому. Мне противно и тошно.

— Позволишь себе хоть что-то по отношению к ней, добью как собаку, — предупреждает Арман Дикого.

Дикий рвано кивает и убирает руки с бедра. Он откидывается на металлическую раму кровати и неотрывно смотрит, как я приближаюсь к нему. Он ничего не выражает лицом, не смог бы, даже если захотел, на его лице лишь мука и испарина. А грудь вздымается лихорадочными толчками, он то берет сразу несколько глотков, то затихает.

— Мне нужны лекарства, — произношу тихо и опускаюсь на колени рядом с Диким.

Как заставить себя дотронуться до него?

Боже, как…

Меня мутит.

Это как страшный сон. Он только что пытался изнасиловать меня и терся ширинкой об мое тело, а теперь я должна сама подойти к нему. Коснуться его.

— Ему не нужны лекарства, — отрезает Арман. — Просто сделай так, чтобы он не истек кровью.

Значит мне нужен жгут. Мне плевать на жизнь Дикого, я не буду спасать его по всем правилам, как помогала Арману. Я всего лишь подыгрываю Арману, делаю то, что он приказывает. И начинаю понимать, для чего это все. Он показывает, что я тоже подчиняюсь ему, что он не выделяет меня и не боится пачкать. Он не отдал меня парням, потому что сам не захотел делить свою девку, а мои желания ничего не значат.

Он мой хозяин. И точка.

Он их вожак. И тоже точка.

Я со злостью киваю, принимая правильность его плана, и переношу ладонь на брюки Дикого. Я обхватываю пальцами его ремень, выуживаю язычок и тяну на себя. Еще чуть и с глаз сорвутся слезы, но я заставляю себя не думать, что это Дикий. Что я расстегиваю его брюки и чувствую его жаркие выдохи на своих щеках. Воздух из его легких липкий и противный, он забивается в поры и заставляет меня ежиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я вспоминаю каждый раз, когда он приставал ко мне и зажимал, говорил грязные вещи и обещал использовать как захочет…

Дикий вскрикивает, когда я без осторожности нажимаю на его рану и оплетаю его бедро ремнем.

— Не скули, не будь тут медсестры, ты бы уже сдох, — сплевывает Ровный. — Даже жаль, что Катя не обычная шлюха.