Холодное золото - Валерий Георгиевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Размышляя обо всем этом, Егоров отправился домой. Дождь по-прежнему лил как из ведра, и пока он добирался до дома, весь промок.
Глава 14
В другом районе Москвы, на Измайловском шоссе, тоже лил дождь, хотя и не такой сильный, как в центре, и дул пронизывающий ветер. Промозглая была погода, ничего не скажешь! Впрочем, в салоне припаркованного у тротуара «Москвича» дождь и холод не чувствовались. Здесь было тепло, уютно. Тихо звучала музыка из радиоприемника. На передних сиденьях сидели двое и вели неспешную беседу.
– Так что, тебе удалось продать камешки? – спросил человек, сидевший на месте водителя.
– Да, я все продал, – ответил тот, кто сидел на месте пассажира. – Правда, для этого пришлось побегать. Четыре места обошел, везде или отказывались брать, или давали совсем смешные деньги. Какие жадюги эти французы, хуже наших, честное слово!
– Но в конце концов дали ту цену, что я назвал? – уточнил водитель.
– Да, я держал планку. Сказал, что за меньшие деньги не отдам. Ну, и последний скупщик согласился, выдал сто пятьдесят тысяч франков.
– Старых или новых?
– Ты что, издеваешься? Новых, конечно. Старые в тысячу раз дешевле, бумага, а не деньги.
– Подожди, а почему сто пятьдесят? Если продать все, должно получиться сто шестьдесят две!
– Так он жемчуг не взял. Сказал, жемчуг сейчас вышел из моды, на рынке искусственного много. Так что ожерелье и серьги я привез назад.
– Значит, жемчуг резко упал в цене… Это надо учесть на будущее. Хорошо, и как ты поступил с деньгами?
– Как договорились, так и поступил. Зашел в банк, снял банковскую ячейку и все в нее положил. Вот ключ от ячейки. Можно в любой момент приехать и взять деньги.
– Это хорошо, что у нас теперь есть эта ячейка, – сказал водитель. – Теперь, когда ты поедешь туда в следующий раз, тебе надо будет захватить с собой те деньги, которые мы выручили в прошлые разы, и положить их туда же.
– А что, здесь мы ничего на себя тратить не будем? – спросил пассажир, и в его голосе чувствовалось разочарование. – Ты вон себе машину купил… Я тоже давно машину хочу. Тем более сейчас совсем новые появились, «Жигули». Классная машина! Надоело на автобусах ездить…
– Опять ты за старое! – в сердцах воскликнул человек, сидевший на сиденье водителя. – Машину тебе, джинсы, браслет золотой… Может, ты еще яхту захочешь? Мы ведь вроде все решили! Здесь ничего не приобретаем, потому что здесь все равно жизни нет. Еще немного накопим бабла и рвем когти. Там, за кордоном будем все приобретать, там будем жизнь налаживать. Здесь все равно развернуться не дадут. Скажи: мы так договорились или нет?
– Да, договорились… – неохотно буркнул пассажир.
– И чтобы я больше не слышал этих разговоров о «Жигулях»! Еще что новое есть? А то мне уже ехать пора.
– Да, тут Игорек тоже из Франции вернулся, мы с ним в гастрономе на Арбате пересеклись. И он мне жаловался, что к нему менты стали проявлять внимание. Ему его друг Николай звонил и рассказал, что к нему подъезжал один с расспросами – что, мол, за человек Леонтьев, чем интересуется, часто ли бывает за рубежом…
– Значит, милиция стала интересоваться Леонтьевым… – задумчиво произнес водитель. – Это интересно… Ну, ментов можно понять: тут у них три убийства, их раскрывать надо, начальство их трясет… А этот твой друг Игорь – подходящий объект, чтобы на него всех этих жмуриков свалить. Ведь он за границу ездит, может там продать награбленное… Слушай, а ведь для нас это отличный вариант! Надо сделать так, чтобы танцора загребли. Для такого дела я бы даже жемчужных сережек не пожалел…
– Ты что, хочешь Игоря подставить? – возмутился пассажир. – Нет, я не согласен! Игорь мне друг, я не буду…
– Еще как будешь! – сказал водитель, и в его голосе прозвучала угроза. – Будешь всех жалеть – самого раздавят, как клопа. Значит, слушай меня внимательно. Давай сделаем так…
И человек на водительском сиденье начал излагать свой план.
На следующий день Егоров с утра снова отправился к своему начальнику полковнику Волкову.
– Ну что, Семен Егорович, вам удалось увидеть того сопровождающего? – спросил капитан, оказавшись в кабинете Волкова.
– Удалось, удалось… – пробормотал полковник. – Правда, видеть я его не видел, мы по телефону говорили…
– И что он рассказал? Что делал Леонтьев в Париже? Какие магазины посещал?
– Ничего он мне толком не рассказал, – ответил Волков. – Как я понял из нашего разговора, этот человек – он, кстати, имеет такой же чин, что и ты, он капитан – на Леонтьева внимания не обращал. У него была другая ориентировка, он там одну балерину пас. Поэтому он не знает, как твой танцор проводил свободное время. На эту информацию мы рассчитывать не можем. А ты что мне расскажешь? Много ли дало наружное наблюдение?
– Ну, оно пока продолжалось всего сутки, – ответил Егоров. – И за эти сутки наблюдение ничего не дало. Леонтьев вел себя как образцовый гражданин, хороший работник и любящий сын. Никаких признаков того, что он занимается сбытом награбленного.
– Ладно, в конце концов, пока это лишь первые сутки наблюдения, – сказал полковник. – Посмотрим, что будет дальше. Лишь бы твой танцор не обнаружил, что мы проявляем к нему повышенное внимание.
– Как же он это заметит? – возразил Егоров. – Ведь наши агенты – не какие-то новички.
– Ладно, продолжай расследование и держи меня в курсе дела, – напутствовал полковник своего подчиненного.
Выйдя из кабинета Волкова, капитан спустился в подвал, в отдел криминалистики. Ночью у него возник один вопрос, и теперь он хотел задать его криминалистам, которые вместе с ним осматривали квартиру Леонидовой.
Бригадой, выезжавшей на квартиру певицы, руководил капитан Зубченко. К нему Егоров и направился.
– Слушай, Андрей, – сказал он, зайдя в лабораторию криминалистов, – скажи мне одну вещь. Вы ведь снимали в квартире певицы отпечатки пальцев?
– Конечно, снимали, – ответил эксперт. – А что именно тебя интересует?
– Много там было людей?
– Полно. У нас хранятся отпечатки пальцев одиннадцати человек.
– А сколько из них вы идентифицировали?
– В смысле, мы знаем,
