Кровавый след - Таня Хафф

выдернул из-под стола стул и плюхнулся на него. – И его поступки не будут управлять стаей. Мы будем жить так, как живем сейчас. – Он ткнул пальцем в Вики. – А вы его найдете!

«Он злится не на меня, – поняла Вики, – а на самого себя. На то, что не может защитить свою семью».

И все-таки жар его взгляда заставил ее отвести глаза.

– Найду, – сказала Вики, стараясь не возмущаться силой направленной на нее ярости.

«Остается только надеяться, что я найду его вовремя».

Обед начался как атака; мясо, разорванное сверкающими зубами, явно заменяло вражеское горло. К счастью для Вики, все успокоились довольно быстро, поскольку вервольфы не могли долго оставаться в одном настроении. Особенно младший, который часто отвлекался на более насущные проблемы: например, кто забыл достать масло из холодильника и где соль. Вся семья ела в человеческом обличье и более или менее по-человечески.

– Это облегчает жизнь детям, когда они возвращаются в школу, – объяснила Надин, вкладывая вилку в руку Дэниела.

К салату подали холодную баранину, жирную и не очень вкусную, но Вики почувствовала такое облегчение оттого, что баранина вареная, а не сырая, что с удовольствием съела все.

– Мисс Нельсон сегодня утром ходила к Карлу Бину, – внезапно объявил Питер.

– К Бину? – Дональд взглянул сперва на Стюарта, уши которого снова оттянулись назад, затем – на Вики. – Зачем?

– Мне важно было поговорить с соседями, – объяснила Вики, бросив взгляд на альфу. – Чтобы узнать, что они видели.

– Бин не появлялся здесь уже много лет, – решительно сказала Надин. – С тех пор как Стюарт прогнал его за то, что старик напугал девочек. Дженнифер месяцами снились кошмары о его боге.

Стюарт фыркнул.

– Бог! Он не узнал бы настоящего бога, даже если бы бог укусил его за задницу. Старый дурак – травоядный.

Вики моргнула.

– В смысле?

– Он вегетарианец, – перевела Роза.

– Он вам так сказал?

– В этом не было необходимости. – Стюарт с хрустом разгрыз кость и высосал костный мозг. – От него пахнет, как от травоядного.

Дональд бросил на стол краюшку хлеба и вытер руки о голые бедра.

– Однажды он остановил меня в городе и заявил, что разводить животных только для того, чтобы их убивать, – грешно.

– Мне он тоже однажды так сказал, но я ответил, что убивать животных легче, чем есть их живьем. – Питер подбросил редиску в воздух, схватил зубами и с громким хрустом разгрыз.

– Фу, Питер, какая гадость!

Дженнифер, глядя на кузена, скорчила гримаску отвращения, но тот лишь ухмыльнулся и продолжал поглощать обед.

– Вы же не подозреваете старика Бина, Вики? – тихо спросила Роза, стараясь пробиться сквозь общий шум за столом.

Подозревала ли она Карла Бина? Живя неподалеку, тот имел возможность случайно раскрыть секрет вервольфов и добраться до дерева, с которого были сделаны выстрелы. Для своего возраста он оставался в хорошей физической форме, а глубоко укоренившиеся религиозные убеждения, как доказывала история, служили испытанным и верным мотивом для совершения убийства. Однако Вики считала, что Бин не притворялся, когда выказал отвращение к убийствам, а кроме следов кроссовок, которые носили все подряд, не было улик, связывающих его с преступлениями. Она не забывала и того, что Карл Бин ей понравился, как бы субъективно это ни выглядело. У хороших копов вырабатывается чутье к определенным чертам характера, и мерзкие типы, даже умело притворяющиеся, вызывают у полицейских подсознательную тревогу. Бин казался порядочным человеком, а такие люди – редкость. С другой стороны, следующим наиболее вероятным подозреваемым был офицер полиции, и Вики не хотелось верить в виновность Барри Ву.

Она взглянула через стол на Колина. Хоть и крупнее дяди и отца, Колин все равно был невысоким, жилистым парнем и, вероятно, не попал бы в полицию при прежних требованиях к росту. Он выглядел так, словно кто-то вонзил нож ему в сердце и медленно поворачивал в ране. Усевшись за стол, Колин не сказал и двух слов.

Подозревала ли Вики старика Бина? Нет. И в то же время она не хотела подозревать и напарника Колина. Но она не могла полностью исключить из списка подозреваемых ни одного из них, пока убийца не найден. Очень многие имели доступ в заповедный лес, и, несмотря на статистику, самые очевидные подозреваемые не всегда оказывались виновными.

Вики снова повернулась к Розе, терпеливо ожидавшей ответа.

– Пока я не получу больше информации, я должна подозревать всех, Роза, даже мистера Кляйнбейна. Речь идет о слишком важных делах, чтобы не быть подозрительной.

Очистив стол от всего, что хотя бы отдаленно напоминало еду, мужчины встали и разошлись кто куда.

Дональд перекинулся, выбежал на крыльцо и рухнул в темный треугольник тени.

Мрак, с разрешения матери, отнес кость в угол и, зажав между передними лапами, грыз, стараясь полностью уничтожить.

Вики встала одновременно с Колином, но тот повернулся и направился к двери, никак не отреагировав на ее оклик.

– Колин! – Даже Вики напряглась от командного голоса Стюарта, а Колин остановился как вкопанный, ссутулив плечи. – Вики хочет с тобой поговорить.

Колин, медленно повернувшись, сверкнул клыками.

– Колин…

Это прозвучало как рык, низкий и угрожающий. Младший вервольф на мгновение заколебался, затем опустил плечи и коротко мотнул головой, приглашая Вики следовать за ним. Невежливо, но сойдет.

Колин начал подниматься по лестнице, и Вики пристроилась в шаге позади него.

– Слишком жарко, чтобы сидеть на улице, поэтому поговорим в моей комнате, – сказал он, не оборачиваясь. – Там дети не будут мешать.

Вики в этом сомневалась, учитывая понятия вервольфов о личном пространстве, но согласилась бы поговорить хоть на крыше, если бы Колину так показалось удобнее.

Комната Колина была одной из трех в пристройке над дровяным сараем, и дверь рядом с его комнатой была первой закрытой дверью, которую Вики увидела в доме.

– Генри, – объяснил Колин, проходя мимо. – Он запирается изнутри.

– Там не спальня…

– Нет. Кладовка. Но в ней нет окна, и, если передвинуть барахло, находится место для раскладушки.

Вики провела ладонью по темному дереву и подумала, может ли Генри чувствовать, что она тут, в коридоре. Интересно, каково это – лежать в темноте.

«Я не видел солнца больше четырехсот лет».

Она вздохнула и вошла в комнату Колина. Тот бросился на кровать, сцепил пальцы за головой и наблюдал за ней прищуренными глазами. Несмотря на расслабленную позу, каждый его мускул гудел от напряжения, готовясь к бою или к бегству. Вики не была уверена, к чему именно, и не хотела выяснять.

– Раньше я тоже отдавала свою форму в прачечную, – сказала она, кивнув на полдюжины чистых форменных рубашек, висящих на дверце шкафа, все еще в пластиковых пакетах.

Убрав пару спортивных штанов со спинки деревянного стула, она села.

– У меня были дела поважнее, чем глажка. Итак, – Вики наклонилась вперед, упершись локтями в колени, – вы думаете, что это сделал ваш напарник?

Глаза Колина сузились еще больше, он оскалил зубы, но не успел пошевелиться, как Вики добавила как ни в чем не бывало:

– Или вы хотите помочь мне доказать, что он этого не делал?

Медленно, не сводя с нее глаз, Колин сел. Вики с самым невозмутимым лицом сносила его озадаченное разглядывание и ждала.

Наконец он произнес:

– Вы не думаете, что это сделал Барри.

– Я ничего подобного не говорила. – Она положила подбородок на сложенные руки. – Но мне хочется верить в его невиновность, а кто лучше вас сможет это доказать? Ради всего святого, Колин, начните думать как коп, а не как… овчарка.

Он вздрогнул.

– У него была возможность убить?

Мгновение Вики сомневалась, что получит ответ, затем Колин сел на кровати, скопировав позу собеседницы, и вздохнул.

– Да. Оба раза, когда случались убийства, у нас были рабочие дни. Он знает ферму и знает заповедник. Вчера вечером мы закончили в одиннадцать, и он легко мог прийти сюда после смены и оставить следы.

– Ладно, это говорит против него, и мы знаем, что у него есть соответствующие навыки…

– Он поедет на следующую Олимпиаду, настолько он хороший стрелок. Но я не смог найти никаких доказательств того, что он пользуется серебряными пулями, а поверьте, я искал.

– У него есть мотив?

Колин покачал головой.

– Откуда мне знать? Если убийца – Ву, может быть, он сумасшедший.

– А это так?

– Что – «так»?