Тайна долгожителя Жанны Кальман - Валерий Михайлович Новоселов

– Коллеги, мы все работаем с возрастными пациентами и их болезнями. И хотя вокруг нас более всего пациентов, как мы говорим, в возрасте, мы мало обсуждаем саму старость.

– Да, согласен. Это, как минимум, забавный казус. Нет, я не про старость, а про то, что мы мало о ней говорим.

– Забавный или не забавный, господа, но это позволяет сделать вывод, особенно недалеким людям со стороны, что мы не очень думающие люди. Вернее, что наша профессия такова.

– Но я хочу сказать, что врач, особенно хороший – всегда философ. И эта книга доктора с его ироничным взглядом показывает нам это очень хорошо! Итак, коллеги, а давайте обсудим, как мы все, а среди нас много людей в возрасте старости, относимся к ней. Формат дискуссии самый свободный.

– Ох, как я не люблю это слово «старость»!

– Самое главное, господа, помнить, как молодость кратка. Это более важно для всех нас.

– Не уходите от темы. Мы – не все, поэтому должны быть точны в формулировках.

– А где это, коллега, в теме старения и старости Вы видели точные формулировки?

– Да Вы просто как ребенок… про старость, особенно в нашей профессии, все помнят. Что это именно тот фактор, который мы не только не можем изменить, повлияв на него, но именно он является и основным в формировании возрастной патологии.

– Да, коллеги, но мы же не биохакеры, которые дожили до седых волос и только под старость поняли, что жизнь конечна!

– Господа, господа! Остановитесь. Да, старость неприятная штука. Но беда здесь в том, что мы часто не можем помочь с ней.

– Коллега! Не нужно кривить душой. Не часто, а всегда. Слишком мощные и тотальные процессы происходят в организме. И они хорошо предсказуемы, вот печаль! И вторая печаль, что мы не можем на эти процессы влиять, а значит не можем помочь пациентам.

– А что там про хакеров Вы сказали? Я думал, что там сплошь юнцы, уж слишком все как-то по-детсадовски у них звучит.

– А мне сразу становится грустно при слове старость, хотя я и не выгляжу на свои 70 лет. И я пока не заметила особых перемен, а ощущаю я себя на 40!

– Позвольте, позвольте! На сколько, коллега, Вы говорите выглядите?

– Не более, чем на 60!

– Уверяю Вас, на свои 70 Вы и выглядите! Но у Вас очень мудрые глаза. До такого лица, до таких глаз нужно ещё много пострадать и многое простить.

– Вы меня явно расстроили! Мне грустно, ведь я в зеркале вижу себя не более чем на 60 лет.

– Видите, Вы сразу поняли, что старость – есть повод для расстройства. Особенно, если вам на нее указали! Хотя, как многие говорят, любой возраст прекрасен.

– Да, коллеги, при слове «старость» всегда становится немного печально и грустно. Но такова жизнь.

– А я соглашусь с коллегой. Старость всегда грустная, и она никогда не бывает счастливой. Она в лучшем случае бывает спокойной. А в зеркале, коллега, Вы видите себя не так, как это видят со стороны. Поэтому Вы видите 60, а мы видим 70! Хотя в душе Вам может быть и 40.

– Смотрите, господа! Мы уже выявили характеристики старости – это печальный, грустный период, который редко бывает счастливым!

– Необходимо отметить важный момент для активной и достойной жизни пожилого и старого человека. Это его коммуникабельность. Обладая таким качеством, человек и в старости способен общаться с любой возрастной категорией. Он будет всем интересен. И он тогда будет более счастлив.

– Героиня книги доктора Новоселова явно не была коммуникабельной в течении жизни, и только в 110 лет она такой неожиданно стала. Но так не бывает. Наоборот, коммуникабельность людей с возрастом в силу многих причин падает. И уж тем более, у человека, который молчал всю жизнь, а потом её прорвало. Не складывается пазл.

– Вы думаете? Интересных людей по годам не делят. На мой взгляд, возраст вообще не определяет личность. Есть люди, которые интересны и в 40, и в 30 лет. У меня вот аспиранты были – очень интересные люди. А есть люди неинтересные и в 70. Особенно те, от кого идет негатив, жадные, глупые и завистливые. Как демограф из Чикаго.

– Да, но они такие были всегда. Старость не принесла им благородство – они как были завистливы, так и помрут с завистью, что у соседа гроб богаче.

– Нет, господа, не соглашусь тут! Старость, особенно с возрастзависимой патологией клинически продвинутая, просто ужасна. Особенно, если живешь полной жизнью, потом инсульт или инфаркт, и все здоровье как коту под хвост. И как раз то, что эта мадам Кальман жила в старости без болезней вызывает зависть и желание разобраться. И мой вывод – это фокус и обман на доверии.

– Да уж, если Кальман выглядела много моложе своего возраста, то только этим она была интересна всему миру, стране и городу. Всем знакомым. Но этого не было. И именно это, она сожгла.

– Моя мама ушла из жизни в 85, но ее нельзя было назвать бабушкой. Поэтому все от человека зависит, какая у него старость будет. И если он завистливый был в юности и зрелости, то вряд ли он будет другим в старости.

– Вот Кане Танако только что исполнилось 117 лет. Что это полезного всем нам дает? Она настоящий сверхдолгожитель? Или нет? Ничего… это пустые игры для всего населения планеты. Эти рекорды никакого отношения к людям, которые живут 75-85 лет, не имеют.

– Да, как только Кальман стала чемпионкой, она стала вообще не нужна! Автор четко показал, что её никто не изучал и не собирался. Скорее всего, она сама хотела уже умереть.

– А моя бабуля тоже всегда хотела умереть пораньше. Она вдовой была после гибели мужа на фронте, очень сильно по нему тосковала. Особенно первое время, но детей надо было поднимать. Потому и не берегла себя совсем. Так до конца и жила одна, когда все её дети выросли и разлетелись, в своем доме. А в прошлом году видно почувствовала, что умрет – перед смертью вымылась, одела все праздничное. Она просто легла, никому не позвонила даже и тихо ушла в свои реальные 93 года.

– Вот и загадка, ведь кто-то хочет жить долго и не живет. А кто готов уйти пораньше, ан нет, как будто кто-то как держит за руку.

– Про таких моя свекровь говорила – земля не принимает. Но наши родственники уходили из жизни в возрасте 85-93 года, и это реальные возраста.

– Конечно, одинокие и никому не нужные люди живут