Мытарь - Андрей Фролов

Но Яна не сваливала. И не собиралась. Ну, точно. Полная энергии и бодрости, похожая на очень стройную и вызывающую батарейку, она уверенно топала впереди, ведя Андрея на север и лишь изредка отворачивая чуть влево на одной ей известных ориентирах. И фыркнула, уже так знакомо, когда Андрей предложил ей карту.

Четверть. Она хотела четверть. Андрей обреченно замотал головой, радуясь, что ни крыса, ни девушка его сейчас не видят, и выдернул ногу из настойчиво вцепившегося в нее побега. Четверть чего бы то ни было. А что самое смешное?

Она до сих пор, невзирая на яростные попытки Андрея доказать обратное или подсунуть альтернативную брехню, была уверена в том, что он один в этих лесах лишь потому, что решил воспользоваться собственными полномочиями для... как она сказала? А, обогащения материального, вот. В смысле, узнал про местного кулака и двинул в леса, чтоб старость себе обеспечить. И хоть тресни. А она хочет четверть. За помощь.

Даже когда Андрей решился применить последнее, припасенное в рукаве так сказать, средство и рассказал про конфликт с военными, про возможное преследование и потерю машины, Яну это не остановило. Она еще немного пофыркала по адресу армейцев, наградив всю их братию рядом нелестных эпитетов, и заявила, что если раньше-то сосать их заставляла, то теперь, когда она внештатный сотрудник финансовой полиции... В общем, пусть отдыхают. Андрея это сразило наповал. Добило.

Убежать? Пристрелить? Даже откровенное хамство не помогло – она и сама была еще та штучка, непробиваемая, все прекрасно понимающая и в долгу не остающаяся. В конце концов час препирательств привел к тому, что теперь шли они на север к Болотному вдвоем. Еда еще была (этого добра с запасом, жесть легкая, взял побольше на всякий случай), а вот запасы воды кончились еще ночью. Всего-то фляга осталась, да у Яны было немного, и Андрей очень рассчитывал найти водокачку. Тем не менее пошли быстро, срезая угол и обходя как подозрительные, так и поселения вообще – не горит. Подробностей операции, конечно, полицейский не рассказал. Убрали место стоянки, закопали мусор и пошли.

Андрей вздохнул, разглядывая, как растворяется в воздухе пар дыхания. Еще и голова снова заболела... Вообще, потеплело. Сначала, утром, в обвалившемся с небес тумане, они изрядно побряцали зубами, кутаясь в спальники и стараясь отловить крохи утерянного за ночь тепла. А потом распогодилось. Небо, лицом ни капельки не изменившееся со вчерашнего дня, словно решив порадовать людишек, чуть приподнялось над землей. Этого вполне хватило, чтоб почувствовать, что задышал ось легче. Дождь не шел, снег кончился еще ночью, да и не снег это еще был, так, а ветер почти не пробирался за холмы, по которым они топали вот уже два часа. Так что можно было даже осторожно предположить, что стало тепло. И даже шапку снять, что Яна сразу же и сделала, перехватив волосы повязкой.

Думать было лень. Вернее, просто тяжело. Гораздо приятнее было вот так шагать и шагать, впитывая утреннюю свежесть каждым глотком. Где-то там, на задворках сознания, маячил неясной, но пугающей тенью Шелест со своими стрелками, недалеко так. Безобидно. Пролетел однажды, часа полтора как, где-то к западу вертолет, и все. Русский «авось» сейчас владел Андреем. И его это устраивало.

Хорошая штука – марш. Не бегом, конечно, просто быстро. Попадай в ритм, про дыхание не забывай, и все будет хорошо. Самое время побыть наедине с собой. Андрей послушно поворачивал, спускался и поднимался, миновал ручьи и овражки вслед за черно-зеленым рюкзаком Яны, окруженный воспоминаниями и неспешными мыслями.

А вот мысли о правильности сделанного выбора больше не возвращались – вот что делают с мужчиной, не уверенным в собственной правоте, поддерживающая его женщина и хороший отдых. Это просто стало восприниматься как должное. Как самостоятельно выбранное проклятие.

Вспомнился Павел, как он там? Лексеич и Назаров, гады, что засунули его в эту «миссию индивидуального расследования» и пьют себе спокойно коньяк в офисе. А кто еще? Ну, может, пацан этот, сын Демина, хороший мальчишка... Ребята, с которыми в баню они ходят, коллеги, девушка одна, из книжного через дорогу от дома. Еще? Да все. Некого больше вспоминать, некого. И вроде не замкнутый никакой он, нелюдимым не назовешь, просто так вышло как-то. Как всегда в моменты выветряющегося похмелья, в душе образовалась пустота, дышащая холодом. Все последние несколько лет один. И неплохо вроде... только тяжело. Но это пройдет вместе с похмельем. Хотя на это он надеется с самого момента расставания. Светка же сказала: пройдет, значит – должно.

А тут вот теперь эта...

Андрей остановился, вовремя отшатываясь, чтобы не влететь в спину девушки. Они находились в узкой ложбине, протянувшейся между двумя холмами практически с севера на юг, со всех сторон плотно окруженной березами. Яна извернулась, ловко сбрасывая рюкзак на траву.

– Привал, полиция! – Ох, улыбка. – Минуточек на двадцать.

Ну просто само очарование эта девочка. Андрей изобразил подобие улыбки на своем, уже начавшем порастать колючей гадостью лице, поставил карабин и снял-свалил с плеч ношу, опускаясь следом на землю и облокачиваясь на рюкзак. Девушка зевнула, оглядывая ложбину, выгнула спинку, потерла ладошками лицо и неспешно направилась к склону.

– Пойду пописаю, – доверительно улыбнулась она, и Андрей понимающе так кивнул – конечно, чего там. Теперь он знает, куда она ушла, все открыто и честно. Как только девушка скрылась среди деревьев, скрежеща когтями по водонепроницаемой ткани, из-за спины Андрея на свет появился Гонзо.

– Как идем, штурман? – Андрей положил карабин на колени и наклонил голову, чтобы видеть громоздящегося на левое плечо напарника.

– Согласно моим наблюдениям, – крыса кивнула, – неплохо. Курс она держит, скорость, вижу, тоже приличная. От места вашей стоянки, – он незаметно сделал такое легкое ударение на словах «вашей стоянки», – мы прошли шестнадцать километров. Приложенные сверху метры интересуют?

Андрей покачал головой и вытянул ноги, внезапно (вот тебе человеческая психология) осознав, что порядком устал, а протопано вообще-то немало. Ноги тихонечко гудели, резонируя с гудением головы. Заломило спину.

Потянулся, наслаждаясь усталостью и болью в мышцах, раздумывая, что даже повторить подвиг Яны ему сейчас было бы тяжело, и несколько раз глубоко вдохнул. Покемарить бы часик.

– Ты еще засни. – Девушка в несколько прыжков спустилась с холма и оказалась рядом, присаживаясь на корточки. – Совсем здорово будет для этих солдатиков, что тебя ищут.

– Ты умеешь настроение поднять. – Андрей приподнялся, усаживаясь повыше, а Яна бухнулась рядом, прислоняясь к его правому плечу.

– Расскажи мне про этого капитана.

– Ну, – Андрей задумчиво скосил взгляд и машинально нащупал травинку, – мудак порядочный, это для начала.

– Что вы не поделили?

– Чего? А, не поделили... Да ничего. Понимаешь, просто он не совсем вписывается в мою картину Российской армии, как офицер, да и вообще как человек. Такое чувство, словно он из каменного века, что ли. Или из Средневековья, скорее.

– Он на тебя наехал?

– Полное несоблюдение субординации и возложенных полномочий. В одной только беседе с ним я мог бы при желании зафиксировать штук пять нарушений протокола и инструкций. А если все, о чем он мне там наболтал насчет базы и его власти на этих территориях, хоть наполовину еще и окажется правдой, – Андрей хмыкнул, представляя, какой фурор мог бы вызвать его рапорт в штабе новосибирского командного округа, – вообще тушите свет. Это ж беспредел. Понимаешь, по роду профессии официально я вообще-то наделен необходимыми лицензиями и полномочиями, чтобы...

– Знаешь, Андрей, – неожиданно прервала его Яна, глядя в небо. Она села поудобнее, забросив ногу на ногу, и далеко сплюнула, – в чем твой главный и, возможно, единственный, хотя и очень большой недостаток?

Ага, и она туда же. Еще один любитель покопаться в его внутренностях. Вот сейчас как... Но вместо этого.

– Ну и в чем? – стараясь вложить в эти четыре слова всю небрежность человечества.

– Нудный ты, Андрюха. Только не обижайся. – Она протянула руку и потрепала его по рукаву. – Это так, взгляд со стороны. Но правдивый.

Гонзо, сидевший на левом плече, тихонечко прыснул Андрею в ухо.

– Ты все твердишь, «понимаешь» да «понимаешь», так вот пойми и ты. Ты увяз в том, что считаешь своим видением жизни, ясно?

– Ты что, меня лечишь? – Андрей отстранился, но Яна снова поймала его за рукав и притянула обратно. – Лучше не стоит.

– Да брось ты. Пойми, ты попал в настоящий мир, пусть и отличающийся от привычного. Что с того? Военный дядечка не имеет права так поступать? Так пристрели его, это ж тут принято. Субординация... Эх, тебя б на месяц-другой в деревню пожить...

Андрей снова хмыкнул, еще не хватало, и скосил глаза на рассуждающую в небо Яну.