Страницы олимпийского дневника - Александр Кулешов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не претендую на полный и всеобъемлющий анализ наших неудач. Конечно, повинны в них далеко не только тренеры. Разве не должны нести ответственность за срывы те люди, по чьей вине закрываются катки в наших городах, срываются или оказёниваются соревнования по зимним видам спорта? Одним словом, предстоит во всём очень серьёзно, со знанием дела, с исследовательской дотошностью разобраться. Ибо, не сделав этого, мы не сможем восстановить утраченных позиций.
Сейчас мы ругаем наших конькобежцев и лыжников за то, что они выступили хуже, чем ожидалось. Но ведь в их активе всё-таки есть медали призёров. Я же хочу остановиться на виде, где медалями, как говорится, и не пахнет. Речь идёт о горнолыжном спорте. Мы привезли в Гренобль команду горнолыжников, состоящую из девяти человек. Ни один из них не принёс сборному коллективу ни одного зачётного очка. Более того, самое высшее достижение горнолыжников — 19-е место Альфины Сухановой в женском слаломе. В скоростном спуске она была 29-й, в слаломе-гиганте — 34-й. Ещё хуже результаты у мужчин. Лучший из них — Василий Мельников — 26-е место в слаломе, 45-е — в слаломе-гиганте.
Не слишком ли мы смирились с затянувшимся отставанием в этом виде спорта? Не пора ли нарушить укоренившееся спокойствие, очень схожее с беззаботностью и безответственностью. Нужно найти пути для изменения ситуации в этом виде спорта.
Уже много высказывалось в нашей печати недоумений, обид, критических замечаний по поводу того, что Россия, где санки исстари были частью быта народа, любимым развлечением миллионов ребятишек, не участвует именно в состязаниях спортивных саней и близкому к ним виду — бобслею. Разве трудно найти в нашей стране поклонников этих увлекательных, красивых и динамичных видов спорта? Думаю, не трудно. Верится и в другое: начни мы развивать санный спорт и бобслей, наши атлеты в короткие сроки сумели бы достигнуть высот международного класса. А ведь только в Гренобле в бобслее и санном спорте разыгрывалось по 5 медалей золотых, серебряных и бронзовых и 110 очков (из общего числа 770) в неофициальном командном зачёте.
В дни ожесточённой борьбы, происходившей на снежных и ледяных трассах Гренобля, мы, советские журналисты, занялись ещё одним делом — определением представительства в сборной команде страны. В ней по одному представителю Казахстана, Белоруссии, Украины, Латвии, Эстонии, остальные — посланцы РСФСР. Стало быть, именно на спортсменов России ложится наибольшая ответственность.
Ну, а что происходит в нашем, российском доме? Разве можно смириться с тем, что Горький, город замечательных конькобежных традиций, не был представлен в Гренобле ни одним мастером ледяных дорожек? Что Свердловск дал в сборную лишь одного конькобежца Бориса Гуляева? Разве можно считать нормальным, что только одним спортсменом в сборной страны представлены Иркутск и Киров, Кировск и Омск?
Ну, а что можно сказать о таких больших городах, как Куйбышев, Хабаровск, Ульяновск, Тула, Воронеж и многих других, олимпийский вклад которых равен нулю? Разве здесь не бывает зимы? Разве не работают в этих и им подобных крупнейших спортивных центрах многочисленные специалисты по зимним видам спорта? Да, мы часто ругаем тех, кто недостаточно хорошо выступил на состязаниях. А давайте спросим и с тех, кто из года в год ничего не делает в области развития зимних видов спорта, кто пренебрегает подготовкой классных конькобежцев, лыжников, фигуристов… Давайте вообще взглянем всесторонне на то, кто виноват в тех горьких минутах, которые выпали на нашу долю в столице X Белой олимпиады.
В дни Олимпийских игр мы не раз слышали произносимое на всех языках мира слово «талант». Речь шла о том, что при современном развитии спорта победа на высшем уровне приходит лишь к особо одарённым юношам и девушкам. Значит, всем нам предстоит увеличить усилия по розыску талантов. И здесь, как и во многих других вопросах, слово за наукой, за тренерами, работающими с молодёжью.
В Гренобле, пожалуй, самыми весёлыми, самыми радостными выглядели норвежцы. Ещё бы: они победили, победили заслуженно. Кстати, когда стали известны итоги Игр, многие из норвежских журналистов подходили к нам, жали руки, благодарили:
— Мы многому научились у вас, — говорили они.
Следует обратить внимание и на этот факт. Видимо, необходимо самым пристальным образом изучить, что сумели перенять другие страны у нас, чему можем и должны поучиться мы у других. А то, что хорошему учиться никогда не зазорно, — аксиома.
Я пишу эти строки в Гренобле. Приглушённо и деловито звучит голос в приёмнике:
— Сегодня мэр города принял делегацию японского города Саппоро, где состоятся XI зимние Олимпийские игры.
Да, на повестке дня Саппоро. Этот город стал для нас на четыре года точкой притяжения. Есть у нашего народа хорошая поговорка: на ошибках учатся. Только детально изучив ошибки, допущенные по дороге в Гренобль и в самом Гренобле, мы сумеем вновь перейти в наступление и завоевать в мировом зимнем спорте позиции, на которые имеем право!
Мехико
1968
«ДЕРЕВЕНСКИЕ» БУДНИ
Когда в 1956 г. я впервые поселился в Олимпийской деревне Мельбурна, она действительно чем-то напоминала деревню. Двухэтажные домишки, лужайки, дорожки.
С тех пор я дважды каждый високосный год обживал такую деревню и с каждым разом убеждался в том, что название «деревня» уходит в прошлое. Всё меньше зелени, всё больше асфальта, всё выше дома.
Олимпийская деревня имени Мигэля Гидальго в Мехико была уже совсем высокой (кто знает, может быть, лет через двадцать она вообще будет состоять из одного небоскрёба?). Десятиэтажные дома — кирпич, бетон, стекло. Асфальтированные магистрали, бесконечные машины… Ну какая же это деревня?
Скорее новый городской квартал, видный издалека, красно-белым пятном выделяющийся на фоне зелёной равнины. Конечно, всё имеет свои удобства. Чем выше дома, тем меньше территория деревни, всё компактно.
Наша делегация, например, занимала один дом целиком. Обратной стороной он выходил на широкую улицу. За улицей размещался интернациональный клуб. А за ним голубел бассейн.
Днём здесь царят нега и лень. Разморённые солнцем возлежат на шезлонгах олимпийцы. Загорелые и прекрасные, словно античные статуи, они подобны богам на Олимпе. Всё ещё впереди. Игры начнутся через полмесяца — можно расслабиться. Это через полмесяца, после того, как запылает огонь на Университетском стадионе, всех отсюда как ветром сдует. Куда только денется олимпийское спокойствие! Опустеет бассейн, без дела будут стоять шезлонги…
Но это потом. А пока у бассейна оживлённо. Вот греческий дискобол (с отнюдь не классической фигурой, а похожий скорее на пивную бочку). Он поднимается на вышку и, подобно мешку с песком, летит в воду, обрызгивая всех кругом.
А вот изящные американские гимнастки совершают прыжки в воду. Эх, если б они так же хорошо освоили гимнастические упражнения! В тени древней пирамиды, откопанной на территории деревни, отдыхает Леонид Жаботинский. Дальновидные коллекционеры автографов уже роятся возле него, словно пчёлы на пасеке. Неторопливым движением Леонид проставляет свою подпись в протянутых альбомах и блокнотах.
Раздаётся визг — это немецкие легкоатлеты, раскачав, швыряют в воду своего коллегу.
Медленно, уже сотый раз бороздит бассейн из конца в конец одинокий нигериец.
И только пловцов здесь не бывает — они плавают в иных краях, в отведённых для тренировок водах. Вся лужайка, окружающая бассейн, в свою очередь, окружена посетителями. Они толпятся здесь целыми семьями: папа, мама, полдюжины детей, расфранчённые, счастливые, преисполненные гордости за своё привилегированное положение. Ведь подавляющее большинство тех, кто мечтает попасть в Олимпийскую деревню (а их десятки тысяч), могут, заплатив свои песо и выстояв длиннющую очередь, лишь проехаться по ней в специальном трамвайчике или машине.
Тем временем в самом просторном здании интерклуба ведутся неторопливые беседы, за столами для пинг-понга оживлённые баталии, у барьера, за которым стоят хостессы, — лёгкий флирт.
Хостессы, или, как они официально называются в Мехико, адъютанты, — очаровательные девушки. Они в полосатых платьях (за что прозваны «зебрами») и таких же накидках — серых, если обслуживают деревню, синих — спортсооружения, оранжевых — прессу, наконец, красных, если сопровождают членов Международного олимпийского комитета и почётных гостей. На груди у них, как у бравых офицеров, красуются колодки — цветные флажки обозначают языки, которыми владеет хостесса. Около них всегда собираются спортсмены поболтать, посмеяться, поухаживать.
Иногда дело оборачивается серьёзно. Так, познакомившись с одной из них, тренер итальянских пловцов влюбился, а через две недели, к концу Игр, была сыграна свадьба.