Лекарство от любви - Флора Кид

— Стиль жизни? — переспросила Сью. — Что вы имеете в виду?

— Последние четырнадцать лет моей жизни прошли в таком бешеном темпе, что у меня не было времени оставаться самим собой.

— Вы собираетесь поселиться в Ригхолме?

— Возможно. Хотя этот дом слишком большой для холостяка, вам не кажется? Но когда я последний раз жил не один, это вряд ли можно было назвать удачным предприятием, — цинично заметил Саймон. Затем он внимательно взглянул на Сью, и его глаза вновь подернулись загадочной поволокой. — Вы, помнится, говорили, что Ригхолм еще может приносить людям пользу. Что вы хотели этим сказать?

Поезд замедлил ход, приближаясь к Уайтхэвену, и у Сью не оставалось времени на объяснения. Казалось, Саймон понял причину ее колебаний, так как, нагнувшись к ней, решительно произнес:

— Мы где-нибудь пообедаем, как только вы закончите свои покупки, а я схожу в парикмахерскую. Должно быть, вы знаете здесь какой-нибудь хороший ресторан.

Подавив в себе паническое желание обратиться в бегство, Сью назвала ему один из ресторанов и рассказала, как его отыскать.

— Тогда давайте встретимся там в час дня, — предложил Саймон, — и вы посоветуете мне, что сделать с Ригхолмом. Считайте, что таким образом я пытаюсь загладить свою вину перед вами.

Сью не пошла в парикмахерскую, хотя практическая сторона ее натуры говорила ей, что глупо было попадать под влияние мужчины, от которого она решила держаться подальше. И все же она была так поражена переменой в поведении Саймона, что не стала слушаться голоса разума. В смутном, мечтательном состоянии она бродила по городу и незаметно для себя оказалась в гавани.

Странно, но приглашение Саймона отправиться вместе с ним на ленч так подействовало на Сью, что она по-другому стала смотреть на окружающий мир. Она вдруг увидела красоту там, где прежде ее не замечала. Она любовалась изящными фасадами георгианских домиков, разноцветьем тюльпанов, заполонивших клумбы перед мэрией. Внизу, в гавани, ее внимание привлекли парящие над водой чайки, казавшиеся белоснежными на фоне пурпурных облаков. Красота была повсюду, она наполняла радостью ее сердце. Неужели она когда-нибудь переживала нечто подобное? Внезапно Сью вспомнила, когда она в последний раз испытала такой же прилив чувств. Это было на Рождество, когда она предвкушала, как будет танцевать с Марком Пелхэмом.

Это воспоминание встревожило ее. Радость исчезла, словно лопнувший мыльный пузырь. Резко развернувшись, Сью зашагала из гавани назад в город.

Она не повторит дважды одну и ту же ошибку. Было бы непростительной глупостью влюбиться в Саймона Ригга. Он пригласил ее в ресторан только потому, что заинтересовался ее мнением по поводу Ригхолма. Деловой ленч. Она должна помнить это и держать дистанцию.

Большое растрепанное облако на время заслонило солнце, и город сразу утратил свое очарование. Мелкий дождь заморосил по улицам. Сью ускорила шаг, завернула за угол и направилась к ресторану, в котором обещала встретиться с Саймоном.

Ресторан выглядел не слишком презентабельно, но славился отличной кухней. Среди посетителей преобладали женщины из пригородов, приехавшие за покупками. В зале было несколько мужчин, очевидно служащих, если судить по их строгим костюмам и галстукам.

Сью не удивилась, заметив несколько заинтересованных взглядов, устремленных на Саймона, когда они направились к столику у окна. Он был высок и красив, и одежда его отличалась небрежной элегантностью, необычной для Уайтхэвена.

Сидя за столом напротив него, она вновь почувствовала, что не может избавиться от мечтательной задумчивости, вызванной близостью Саймона. Как бы ей хотелось увидеть его в том фильме, о котором рассказывала Джилл! Она представляла его в длинном пышном одеянии из бархата или атласа, отделанном кружевами, и в роскошном парике. Если бы он еще немного отрастил волосы, они бы напоминали один из таких париков. Но хотя сейчас они были короче, чем прежде, его прическа совершенно не походила на короткие стрижки, которые обычно носят мужчины.

Вдруг она осознала, что он о чем-то ее спрашивает, и покраснела, подумав, как нелепы были ее мечтания.

— Простите, я не слышала, что вы сказали, — пробормотала она.

— Я так и понял, — заметил Саймон. — Я спросил, отчего вы так пристально смотрите на меня. Что-нибудь не так? Вы не одобряете работу парикмахера? Или я испачкал нос?

— Ох, нет. Я просто задумалась. — Ей пришло в голову, что если бы она сказала ему правду, он бы безжалостно высмеял ее или начал бы ее презирать. Она показалась бы ему ничуть не лучше, чем восхищавшиеся им девочки-подростки, такие, как Кристи Барнс. А ведь она уже давно не сходила с ума по кинозвездам.

— Задумались? — переспросил Саймон. — А вы уверены в этом? Мне показалось, вы мечтали наяву, представляя меня кем-то другим. Мужчиной ваших грез, вероятно? Полагаю, медсестры тоже иногда мечтают.

— Да, они тоже мечтают, — раздраженно вымолвила Сью, — но мне казалось, мы собирались решить, что делать с Ригхолмом, а не обсуждать мои мечты. Думаю, его можно переоборудовать под санаторий для больных детей, чьи родители не могут позволить себе вывезти их на свежий воздух.

— Итак, мечтательница исчезает, и вместо нее появляется медсестра с исключительно развитым чувством социальной справедливости. — Саймон язвительно скривил губы. — Ваше предложение мне нравится. Но достаточно ли большой у меня дом?

С облегчением почувствовав, что ему не удалось до конца прочитать ее мысли, Сью снова расслабилась.

— Я не знаю. Я никогда не видела его целиком. Сколько в нем комнат?

— Двадцать, включая кухню. Ну, разумеется, еще есть подвал, который тоже можно использовать.

Тот самый подвал, где находился подземный ход, ведущий к морскому берегу, через который Ригги и их союзники Торпы когда-то затаскивали в дом контрабанду. Сью тут же утратила весь свой практицизм и снова превратилась в девочку, всегда мечтавшую увидеть этот пресловутый подземный ход.

— А вы уже были в подвале? Вы не обнаружили там дверь, ведущую в тоннель? — с живостью поинтересовалась она.

Саймон заметил, как заблестели ее глаза и с лица исчезло чопорное выражение, появившееся, едва он упрекнул свою собеседницу в излишней мечтательности. Он был рад этой перемене. Ему не понравилось, как резко она осадила его в ответ на его мягкое подтрунивание.

— Понятия не имею. А что, должна быть какая-то дверь?

— Ну, если верить всем этим историям о Риггах, то корабли, на которых ввозили контрабанду, останавливались за несколько миль от берега, а контрабандисты в маленьких рыбацких лодках подплывали за товаром, привозили его на берег и приносили в дом через подземный ход.