Хранитель света и праха - Наташа Мостерт

ПУТЬ: КРАСНАЯ НИТЬ ЯН

Темный свет: Dir. LU4 GB19, Frc: 8 Time: 10, SUs K9 PC2

Белый свет: Mas. GB 20

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Один из бойцов подключил свой айпод к музыкальной системе Миа, и голоса «Чики герлз»[32] заполнили гостиную, усиленные динамиками.

Миа вздохнула. Она с нежностью относилась ко всем ребятам, но их музыкальные вкусы часто вызывали у нее ужас. Оки однажды выбежал на ринг под песню Чесни Хоукса[33]«The One and Only».

Направляясь на кухню проверить пасту, Миа подумала, что интересно было бы узнать, выбрал ли уже для себя песню Ник. Выбор песни, сопровождающей твое появление, — очень важное дело. Бойцы часами решали, какая песня может лучше всего отразить их личное кредо или же напугать соперника до дрожи в коленках.

«Unbreakable» группы «Бон Джови»[34] пользовалась наибольшей популярностью в кругу бойцов, как и «The Final Countdown» группы «Европа». С другой стороны, Билли, ударившийся в христианство, любил выходить на ринг под гимн «Amazing Grace».

«Но Билли — скорее исключение», — думала Миа, глядя на его покрытое веснушками лицо и по-детски наивные глаза.

Высокий и тощий, как жердь, он все еще жил с мамой. В вечер поединка Билли обычно появлялся на арене бледный как смерть, в халате, на котором были вышиты слова: «Иисус — наш Бог», висевшем бесформенной тряпкой на его худощавых плечах. Но потом он выходил на ринг и выбивал из своего противника дух.

Кэролайн, жена Тома Уильямса, много вытерпевшая на своем веку, пришла на кухню вслед за Миа.

— Чем-нибудь помочь, Миа? — спросила она.

— Нет, спасибо, Кэролайн.

Миа, стоявшая у плиты, бросила на нее взгляд через плечо.

— Как у вас дела?

У Тома через две недели должен был состояться поединок, для бедной Кэролайн это означало, что она должна стиснуть зубы и молиться о том, чтобы горькая чаша миновала их.

— Любимые трусы Тома сели в сушилке.

— Ой!

Миа знала, что Том был невероятно суеверен, особенно в преддверии поединка. Сам факт того, что он не сможет надеть свою любимую экипировку, выходя на ринг, был способен повергнуть его в глубочайшее отчаяние. Он соблюдал режим с аскетизмом, которому позавидовал бы самый строгий монах, и, как один из немногих бойцов-вегетарианцев, был помешан на диетах. Миа подумала, что вряд ли Том единственный, кто будет сегодня есть только пасту. Все бойцы были тщеславны, как модели, и очень следили за фигурой. Вот почему она готовила пасту из муки грубого помола, а в соусе не было ни капли сливок. И большинство парней в этот вечер откажутся от пива, а станут потягивать диетическую колу из банок.

— Представь себе, мне пришлось переехать в спальню для гостей. — Голос Кэролайн прервал ее размышления.

Миа искренне удивилась.

— Неужели ваши отношения с Томом столь плохи? — спросила она.

— Да нет. Просто Том не хочет искушений, — Кэролайн фыркнула. — Конечно, все это просто смешно. С его изнурительными тренировками я вполне могла бы разгуливать по дому нагишом, он бы и пальцем не пошевелил. А то, что он выгнал меня из кровати, так это только ради того, чтобы успокоить самого себя: мол, вот какой он молодец, соблюдает режим.

— Осталось потерпеть совсем немного, — улыбнулась Миа.

— Да уж. А знаешь, — Кэролайн заметно оживилась, — секс после поединка — это что-то! Весь тестостерон, весь адреналин, гормоны радости — все так и бурлит…

— Но только в том случае, если он одержит победу, — напомнила Миа.

— Это верно. — Кэролайн кивнула головой. — И как меня угораздило связаться с бойцом, никак не пойму. Для библиотекарши логичнее было бы втрескаться в кого-нибудь типа Вуди Аллена. Мне иногда кажется, что я как Франсуаза Саган. Ты знаешь, она писала, что любит, когда ее мужчины ведут себя по-мужски — решительно и как дети.

Оки просунул голову в дверь, взмахнув дредами.

— Девочки, привет! — Он обезоруживающе улыбнулся. — Там парни пухнут с голоду. Когда будет готова еда? До Рождества?

— Не остри, — Кэролайн запустила в него салфеткой, но Оки успел увернуться, он всегда гордился своей реакцией.

— Да уже почти готово. — Держа дуршлаг над раковиной, Миа спросила у Оки: — Как твое ребро? Лучше?

— Конечно. Ребро идет на поправку.

— Отлично. В таком случае ты можешь сделать кое-что полезное. Вот, — Миа указала на дуршлаг, — вылей-ка мне сюда пасту.

Взяв стопку мисок, Миа направилась в гостиную. Музыку уже выключили, но в комнате было шумно, так как все гости сгрудились перед телевизором и смотрели видеозапись, то издавая вскрики восторга, то постанывая от разочарования. Миа взглянула на экран. Это была старая запись поединка на закрытом ринге между Рэнди Кутюром и Педро Риццо.[35]

— Вот это мужество, — Джей Си тыкал пальцем в экран, где Кутюр лежал на спине, но все еще пытался последним отчаянным ударом поразить Риццо, державшегося на ногах. — Нет даже мысли о том, чтобы отступить и сдаться.

— Возможно, мужество здесь и присутствует, но Рэнди не заслужил победу. Поделом ему.

К ней подошел Ник.

— Тебе помочь, Миа?

— Спасибо. Раздай посуду, — попросила она, — и скажи, пусть идут на кухню. У нас самообслуживание.

Когда Ник брал у нее миски, она заметила, что он едва сдерживает зевоту.

— Ты выглядишь усталым.

— Я просто выжатый лимон. Мой новый партнер по тренировке просто вывернул меня наизнанку сегодня утром.

При его словах ей вдруг вспомнились серые глаза, чувственный рот, сильные руки. А еще ощущение какой-то внутренней силы. При одной мысли об этом человеке у нее перехватило дух. Миа нахмурилась.

— Ты думаешь, это даст результат? — спросила она Ника. — Ну, занятия с ним.

— Если я останусь после них в живых, это даст отличный результат. Но я и не припомню, когда в последний раз был настолько измотан. — Он снова зевнул. — Давай, я разберусь с этими парнями.

Шум заметно стих, как только гости принялись за еду. Когда Миа наблюдала, как мужчины тыкают в миски вилками, наматывая на них макароны, она испытывала чувство удовлетворения. Она ощущала себя этакой матерью-медведицей, кормящей своих медвежат. Она давно знала каждого из этих людей, они были отличными ребятами. Они не вели гламурную жизнь высокооплачиваемых суперзвезд спорта, а работали полицейскими, пожарными, спортивными инструкторами, диджеями, в группе был даже один парикмахер. Но чем бы они ни занимались для того, чтобы оплачивать счета, какой бы суматошной и беспорядочной ни была их личная жизнь, спортивная дисциплина прочно поддерживала их. В доджо дружба была понятием реальным, а не каким-то отвлеченно-виртуальным. Здесь у тебя не было опции «выйти из системы», если ты устал. Тут надо было биться по-настоящему.