Я буду смеяться последним - Джеймс Чейз

Я вышел из дома и осмотрелся. Где? В сарае? Войдя туда, я замер на месте. Фургон! Он стоял посередине сарая. Я подошел и заглянул внутрь. Униформа охранников лежала на переднем сиденье. Я глянул на часы. Через час или немногим меньше эти два человека начнут действовать и будут представлять определенную опасность. Если, как и договорено, они погонят фургон в банк, то что они предпримут, когда обнаружат, что не могут попасть вовнутрь? А если их заметит охрана? Ведь это автоматически означает, что будет подан сигнал тревоги.

Мой мозг лихорадочно заработал. Испортить двигатель? Нет, вначале нужно найти могилу Гленды. Я осмотрел все в сарае, но определенно она была похоронена не здесь. И в тот момент, когда я направлялся к двери, чтобы покинуть сарай, я услышал шум двигателя подъезжающей машины. Я осторожно выглянул наружу. Рядом с моей машиной стоял потрепанный «крайслер». Из него вышли двое мужчин, которые должны были сыграть роль охранников. Они замерли, увидев меня. Я приветствовал их небрежным жестом руки. Они видели меня в компании с Гарри, и я надеялся, что эти люди примут меня за полноправного члена банды. Более высокий с подозрением смотрел на меня.

– Все идет нормально?

Я облегченно перевел дух. Определенно они думали, что я работаю на Клауса.

– Операция на время отменяется, – заявил я, держа палец на спусковом крючке пистолета. – Босс приказал мне приехать сюда и предупредить вас. Она переносится на неделю.

Они переглянулись.

– Вы хотите сказать, что фургон будет находиться здесь еще неделю? А деньги? – агрессивно спросил меньший.

– Но ведь вам уже заплатили. Через неделю босс поговорит с вами.

Они переглянулись, потом низенький, улыбаясь, сказал:

– Прекрасно. Скажите боссу, что мы всегда в его распоряжении.

– Я передам ему это.

Усевшись в машину, парочка укатила.

Целый час я провел, осматривая всю территорию, прилегающую к ранчо. Нигде не было видно свежей земли. Усталый и обескураженный, я вернулся в гостиную. Было семь утра. Я рухнул в кресло, находясь в состоянии, близком к отчаянию. Неужели она мертва? Итак, я остался один. Бегство вместе с Глендой было бы волнующим приключением, но перспектива бежать одному не вызывала у меня энтузиазма. Стараясь не думать о Гленде, я проанализировал ситуацию, в которой оказался.

Клаус и трое его сообщников заперты в бункере с сейфами. У них не было ни единого шанса выбраться оттуда. Но у меня тоже положение еще то. Как только на сцену выйдет полиция, копы сразу поймут, что проникнуть туда они смогли только с моей помощью. Только я мог помочь гангстерам проникнуть в бункер самого надежного банка в мире!

Но вдруг мне все это стало безразлично. Без Гленды я не хотел пребывать в состоянии постоянного страха. Билл! Как я смогу ему все объяснить? А Менсон? Ведь нужно сообщить ему, что в его самом надежном банке в мире в настоящий момент хозяйничают гангстеры. Но все же в первую очередь я должен поговорить с Браннингамом. В страхе забыв, что еще нет даже восьми утра, я набрал его домашний номер. Через некоторое время сонный голос недовольно осведомился:

– Кто это?

Я много раз встречался с женой Браннингама на коктейлях. Высокая, худая, старавшаяся не показывать своего возраста женщина лет пятидесяти, она страшно заботилась о своем здоровье. Именно она ответила на мой телефонный звонок.

– Извините меня, миссис Браннингам. Это Ларри Лукас.

– Ларри Лукас? Не ожидала. Вот уже месяц как я вас не видела. Как поживаете? Надеюсь, у вас все в порядке? Хотела бы я, чтобы у меня было все в порядке.

Когда Мэри Браннингам начинала говорить, ее очень трудно было остановить.

– Противный мальчишка, вы меня разбудили! Позвольте сказать одну вещь: уже месяц, как я так хорошо не спала. У меня болят руки. Фаррел храпит, и я целыми днями не могу сомкнуть глаз. Я проконсультировалась на этот счет у доктора Шульца, но он, представьте себе, заявил, что я в прекрасной форме. Ну и врач! Я с трудом таскаю ноги! Что вы на это скажете, Ларри? Вчера я против воли приняла три таблетки снотворного! И знаете, что произошло? Я даже не сомкнула глаз! Они не произвели на меня ни малейшего действия! Я ужасно страдала… Боже мой! За что такие страдания! Вы верите в Бога, Ларри? Думаю, да. Так вот, я обратилась к Богу и тут же уснула. В первый раз за последние месяцы я спала так крепко, и ваш звонок меня разбудил.

– Миссис Браннингам, – как можно более вежливо сказал я, стараясь не закричать на нее, – прошу извинения, что разбудил вас, но мне крайне необходимо поговорить с мистером Браннингамом. У меня очень важное дело.

– Вы хотите поговорить с Фаррелом?

– Да, – по моему лицу стекали крупные капли пота.

– Это в самом деле так серьезно?

– Серьезнее некуда, миссис Браннингам. Мне нужно срочно с ним связаться.

– Но ведь сегодня воскресенье, Ларри, отнюдь не понедельник. А ведь в понедельник у меня назначена встреча с парикмахером. В девять утра. Я так занята…

– Сегодня воскресенье.

– Зачем вы повышаете тон, Ларри? У меня и так нервы на пределе. Что может произойти серьезного в банке? Тем более, что по воскресеньям он закрыт! По крайней мере, я так думаю.

Я с трудом сдерживался.

– Мне нужно срочно переговорить с мистером Браннингамом. Не скажете ли вы, где я могу его найти?

– Он уехал играть в гольф. Вы что, не знаете, что по воскресеньям Фаррел играет в гольф? Или, по крайней мере, он говорит мне, что играет в гольф. – В ее голосе начали проскальзывать обиженные нотки. – Он никогда не говорит со мной о делах. Знаете, временами он ведет себя, как и все мужчины после двадцати пяти лет супружеской жизни…

– Вы не знаете, где я могу его найти? – с раздражением прервал я этот словесный фонтан.

– Если дело серьезное, хотя я не понимаю, какие могут быть дела в воскресенье, вы можете спросить о его местонахождении у секретарши. Она в гораздо большей степени в курсе дел моего мужа. Это ужасно, не так ли? Девчонка знает больше, чем…

– Благодарю вас, миссис Браннингам, – я положил трубку.

Через несколько минут я нашел домашний номер Лоис Шелтон в телефонном справочнике и тут же позвонил Лоис. Она почти немедленно сняла трубку.

– Это Ларри, Лоис. Мне нужно срочно дозвониться до Браннингама. Вы не знаете, где он?

– Это действительно так важно?

– Ничего нет важнее. Вопрос касается банка в Шаронвилле. Я не могу сказать больше. Мистер Браннингам хотел бы, чтобы все было в секрете. Мне нужно как можно скорее переговорить с ним.

– Я посмотрю, смогу ли я связаться с ним. Дайте мне ваш номер, я перезвоню.

– А вы не могли бы сообщить мне его номер?

– Нет, я вас вызову.

Я продиктовал ей номер, записанный на телефоне.

– Вы уверены, что дело не может подождать до завтра? Ф.Б. всегда выходит из себя, когда его беспокоят по пустякам.

– Он будет вне себя, если вы не сообщите о том, что я хочу с ним поговорить. Торопитесь, Лоис, я жду.

Положив трубку, я принялся терпеливо ждать.

Ожидая звонка, я вдруг вспомнил о фотографиях, которые прислал мне Клаус. Скорее всего, они должны были находиться где-то здесь. Я обыскал ящик стола. Один из них был заперт, и я отправился на кухню в поисках нужного инструмента. Найдя отвертку, я вернулся в гостиную и за несколько минут открыл ящик. Там лежали копии моих записей и мое послание Браннингаму. В конверте я обнаружил фотографии, которыми меня шантажировали, и негативы. Я прошел на кухню, зажег газ и уничтожил все вещественные доказательства, за которые мог получить длительный срок тюремного заключения.

Звонка Лоис все не было. От нечего делать я обыскал все шкафы и обнаружил лопату, упакованную в пластиковый мешок. Именно этой лопатой выкопали могилу Марша. Я взял тряпку, протер лопату, затем протер письменный стол, подлокотники кресла и телефонную трубку. Это было все, что можно было сделать.

На моих часах было 8.05. Я подумал о Клаусе, Джо, Бенни и Гарри, запертых в бункере с сейфами. Затем мои мысли вернулись к Гленде. Сидя за письменным столом, я погрузился в воспоминания.

Телефонный звонок оторвал меня от размышлений. Я схватил трубку. На сей раз это была Лоис.

– Очень жаль, мистер Лукас, но он не отвечает. Я звонила три раза. Или он не хочет снимать трубку, или его нет.

– Позвоните еще, – нетерпеливо сказал я. – Это очень важно. Я подожду.

– Но я не могу. Моя мать больна, и я хочу пойти навестить ее. Мой поезд отходит буквально через несколько минут.

– В таком случае дайте мне его номер. Я позвоню сам.

– Не могу. – Помолчав, она добавила: – Ларри, он не играет в гольф. Время от времени он проводит уик-энд, не играя в гольф. Надеюсь, я выразилась достаточно ясно?

Я едва верил своим ушам. Вот это да! А ведь я всегда считал Браннингама человеком высоких моральных и нравственных принципов!

– Мне на это наплевать! Разговор не терпит проволочек. Это очень важно. Происходят вещи, которые могут отразиться на репутации банка. Большего я сказать не могу.