Родовое проклятие - Нора Робертс

Она занялась чайником, а он уперся взглядом ей в спину и решил не говорить, что точно такие же выражения он только что слышал от Фина.

Коннор подумывал, не завалиться ли в паб. Надоело колдовать, заклинать, смешивать зелья. Хотелось света, музыки, разговора, который бы не вертелся вокруг белого и черного, а то и вовсе конца всему, что он знает.

Всему, что он любит.

А если там окажется Элис, можно будет проверить, не отпала ли у нее охота.

Надо же человеку отвлечься, когда сама его жизнь висит на волоске! Отвлечься, развлечься, получить немного тепла. Услышать сладкий стон женщины в своей постели.

А больше всего человеку — мужчине — требуется удрать из дома, когда три самые дорогие ему женщины устроили там сборище клуш, посвященное подготовке к свадьбе. Конечно, слово «клуша» он ни за что не рискнул бы произнести вслух, ему его шкура пока еще дорога.

Но Коннору хватило нескольких шагов, чтобы понять, что никакой паб, толпа друзей и никакая Элис ему не нужны. Вот почему, направляясь к своему пикапу, он достал телефон и набрал сообщение Фину.

В доме одни бабы и разговоры о свадьбе. Если ты у себя, я сейчас буду.

Не успел он завести мотор, как пришел ответ:

Валяй, несчастный.

Он хохотнул и отрулил от дома.

Будет неплохо, решил Коннор, проведя большую часть дня с сестрой за колдовскими книгами и магией крови, оказаться в мужском доме и в мужской компании. Наверняка и Бойл подвалит, они пропустят по паре пива, возможно даже, погоняют в снукер у Фина в так называемой «игровой».

В порядке противоядия от долгого и не вполне приятного дня.

Он поехал лесной дорогой, через зеленую чащу. Вечерние краски меркли, спускались сумерки. Рыжим пятном мелькнула и пропала в кустах лиса, он успел лишь разглядеть, что в зубах у нее еще бьется добыча.

Природа — это не только красота, но и жестокость, это Коннор усвоил с детства.

И для того чтобы эта лиса выжила, полевка должна была умереть. Таков порядок вещей. Для того чтобы выжили они, придется умереть Кэвону. Вот почему он, Коннор, который никогда не вступал в драку, если мог решить дело миром, который в жизни никого не обидел, теперь готов убить без колебаний и сожалений. И больше того — убьет, ясное дело, с гадким наслаждением.

Но нет, сегодня он не станет думать о Кэвоне, об убийстве или о выживании. Сегодня ему нужны только его друзья, пиво и разве что снукер.

Не доезжая с полкилометра до дома Фина, пикап чихнул, дернулся и заглох.

— Вот черт!

Бензина было достаточно, он только вчера залил полный бак. И меньше месяца, как возил машину на полный техосмотр, где проверили все — от двигателя до глушителя.

Машинка должна бежать бодро, как козочка.

Ругаясь, Коннор достал из бардачка фонарь и вылез из машины, чтобы открыть капот.

В двигателях он немного разбирался — как и в трубах, в плотницком или строительном деле, в электропроводке. Если бы его сердцем и умом не завладели ловчие птицы, он бы, возможно, открыл свой бизнес как мастер на все руки.

Умелые руки оказывались весьма кстати в ситуациях подобных этой.

Коннор посветил фонариком на мотор, проверил контакты аккумулятора, затем карбюратор, щелкнул пальцами, чтобы ключ повернулся в зажигании, и стал смотреть, как мотор с противным непонятным скрежетом тщетно пытается завестись.

Все было как будто в полном порядке.

Конечно, можно все бросить, запереть машину и добраться к друзьям, пиву и бильярдному столу пешком.

Но это был вопрос чести.

Поэтому Коннор проверил топливный шланг, еще раз убедился, что контакты аккумулятора в порядке, и совершенно не замечал, как землю заволакивало туманом.

— Ну что за черт!

Он раскрыл ладони над мотором, чтобы сделать последнюю, колдовскую, проверку, прежде чем окончательно сдаться.

И почувствовал в воздухе какой-то мерзкий дым.

Медленно развернувшись, Коннор увидел, что стоит по щиколотку в тумане, который при каждом движении обдает его ледяным холодом. Его обступили тени, темным пологом закрывшие деревья, дорогу и весь мир. За ними не видно было даже неба.

Он явился в облике человека, с красным камнем на шее, который сверкал особенно ярко на фоне внезапно спустившейся кромешной тьмы.

— Один, юный Коннор?

— Как и ты.

Кэвон развел руками и улыбнулся.

— Вот мне любопытно: тебе ведь, чтобы попасть из одного места в другое, никакой машины не нужно. Достаточно лишь…

Кэвон простер руки, воздел выше. И переместился на пару футов без каких-либо видимых усилий.

— Такие, как мы, слишком высоко ценим свой дар, свое искусство, чтобы растрачивать его по мелочам. У меня есть ноги, а при необходимости — машина или конь.

— А в результате ты застрял здесь один, один посреди дороги.

— У меня и семья, и друзья совсем рядом, только кликни. — Говоря это, он предпринял попытку пробиться к ним энергетическим полем, но понял, что эту толстую и плотную стену тумана ему не преодолеть. — А что есть у тебя, Кэвон?

— Власть. — Он произносил это слово с каким-то жадным благоговением. — Власть, которая выше твоего понимания.

— А еще — логово по ту сторону реки, где ты прячешься, один, в темноте. Я же сяду у теплого огня, при свете и пропущу пивка с друзьями и родными.

— Ты из них самый слабый. — Слова сожаления монотонными каплями дождя срывались с его языка. — И ты это знаешь. И они это знают. Ты годишься только для веселья. И для работы. Но из вашей троицы ты самый слабый. У твоего отца хватило ума передать амулет не тебе, а сестре. Не единственному сыну, заметь, а девчонке!

— И из этого ты делаешь вывод о моей слабости?

— Да я это знаю! Ну чем ты можешь похвастаться? Только тем, что дала тебе тетка — и то из жалости. Даже твоя приехавшая издалека сестренка способна на большее. Твоя энергетика — ничто, ты сам — ничто, эдакий шут, прислуживающий другим, которых ты напыщенно именуешь семьей и друзьями. Твой большой друг Финбар выбирает тебя себе в партнеры, поскольку ты не имеешь над ним никакой власти, — и вот ты пашешь на него за зарплату по его прихоти. Ты ничто, и вся твоя сила — ноль!

Колдун говорил, а сам подступал ближе, и красный камень испускал ритмичное мерцание, словно это билось живое сердце.

— Я нечто большее, чем тебе кажется, — возразил Коннор.

— И что же ты такое, мальчик?

— Я — Коннор из рода О'Дуайеров. Я один из трех. Я часть Смуглой Ведьмы Мейо. — Коннор вгляделся в темные глаза колдуна и прочел в них решимость. — Мне подвластен огонь. — Он выбросил вперед правую руку, на ладони возник огненный шар. — И воздух. — Выставил один палец, чуть покрутил — и образовался маленький вихрь. — Земля, — продолжал он, и земля задрожала. — Вода. — Пролился дождь, такой горячий, что, падая на землю, капли шипели. — И ястреб.