Немой. В плену его желаний - Элена Макнамара

я купила тогда в магазине. Обжариваю их до золотистой корочки. Сложив приготовленное мясо в глубокую тарелку, выхожу из дома и перехожу через мостик. Немного стушевавшись, мнусь несколько минут возле ворот, но потом беру себя в руки и всё-таки захожу. Приблизившись к двери мастерской, громко стучусь и распахиваю её, не дожидаясь ответа. Вряд ли меня услышат. Там опять работает шлифовальная машинка.

К моему удивлению, они оба – и Макс, и Вадим – сразу смотрят на меня, отвлекшись от своей работы. Макс глубоко вдыхает носом и протягивает с улыбкой:

– Господи… Неужели я попал в рай, и нашлась женщина, которая решила накормить нас?

Я улыбаюсь и перевожу взгляд на Вадима. Он тоже улыбается. Осторожно и как-то неумело. Опустив голову вниз, чтобы никто не заметил. Но всё-таки улыбается. И его улыбка – она просто потрясающая.

Шагаю к ним, держа тарелку перед собой. Ставлю её на какой-то деревянный короб и расплываюсь в широкой улыбке.

– Вот! Угощайтесь!

Макс тут же подходит и хватает кусок мяса с рёбрышками. Вгрызается в него зубами, урча от удовольствия.

Я вновь смотрю на Вадима. Он медлит. Он смотрит не на тарелку, а прожигает меня испепеляющим взглядом.

Громко сглатываю и обнимаю себя за плечи, испытывая неловкость под этим взглядом.

Вадим откладывает шлифовальную машинку. Медленно скользит ладонью по деревянному полотну, проверяя его на гладкость. А у меня от этого простого жеста бегут мурашки по коже…

С некоторой ленцой Вадим приближается к тарелке и всё-таки пробует угощение. Вновь говорит со мной только глазами. И я совершенно точно читаю в его взгляде, что он рад меня видеть. Я уверена в этом.

– О Боже… Только не говорите мне, что я должен сейчас прогуляться, и всё такое, – подаёт голос Максим, о существовании которого я, честно говоря, забыла.

Мы с Вадимом одновременно смотрим на паренька. Я – смущённо. А вот Вадим – так, словно, и правда, просит его уйти.

– Ладно, я погуляю! – говорит Макс с притворным недовольством и закатывает глаза. – Погуляю-погуляю! Но тогда всё это – моё!

Берёт тарелку и бесцеремонно забирает её с собой, покидая мастерскую. На прощанье бросает, что у нас есть полчаса.

Я смущена до такой степени, что и глаз теперь поднять не могу. Ведь не за этим приходила! Всего лишь хотела увидеть Вадима.

Мужчина тут же подходит ко мне ближе и садится на тот самый короб, над которым наверняка и работает в данный период времени. Я всё больше убеждаюсь, что это – будущая кровать, и теперь даже решаюсь спросить об этом.

Провожу ладонью по гладкому дереву и спрашиваю слегка игривым тоном:

– Что это будет в итоге?

– Кровать, – хрипло выдыхает Вадим, протягивая ко мне руку. – Мы можем прямо сейчас её опробовать.

Пальцами тут же забирается за пояс моих шорт. Дёрнув на себя, вынуждает меня приблизиться и оседлать его. Руки мужчины перемещаются на мою попку и нетерпеливо сжимают её.

Несколько мгновений мы смотрим друг другу в глаза, потом Вадим перекладывает руку на мой затылок и вынуждает меня прижаться губами к его губам. Вторую руку он просовывает между нами, и я чувствую, как расстёгивается ширинка его брюк.

Похоже, сегодня мы тоже не будем говорить…

* * *

Чем больше мы проводим времени с Вадимом, тем отчётливее я понимаю, что он не собирается говорить со мной о своей жизни, хотя при любой возможности занимается со мной сексом.

В течение дня непременно приходит в мой дом. И неважно, чем я занята в тот момент: прополкой огорода или готовкой… Без лишних разговоров он срывает мои шорты прямо с трусиками и врывается в меня, каждый раз вышибая стоны из самого нутра… И мне нравится быть с Вадимом.

Но!..

Мне чертовски не нравится, что между нами лишь секс. И никуда дальше мы не двигаемся.

Я постоянно одёргиваю себя – ведь я скоро уеду, и нет смысла привязываться к этому мужчине ещё больше. Но кажется, я уже привязалась к нему так сильно, что отдирать себя от него и от этого места придётся с кровью.

Пытаясь немного отвлечься от своих отнюдь не радужных мыслей, слоняюсь по пригорку возле дома в поисках сотовой связи. Хочу позвонить своему адвокату, чтобы узнать как там у нас дела. До возвращения в город осталось тринадцать дней.

– Алло, Дмитрий Степанович… Это Саша…

– Да, добрый день, Александра. Как раз хотел связаться с Вами.

Слышу извиняющиеся нотки в его голосе, и мне это совсем не нравится.

– Как у нас дела? Вы нашли какие-то зацепки? – выпаливаю я, не сдержавшись.

Потому что у меня-то они есть. А вот у него?

– Нет, к сожалению, ничего невозможно сделать, – отвечает Дмитрий Степанович. – Ваш муж получил право подписи от Вашего отца на законных основаниях. Он имеет все права на фирму независимо от того, разведётесь вы с ним или нет. Всё, что я могу Вам предложить, это постараться найти компромисс с мужем. Возможно, он согласится разделить наследство Вашего отца пополам.

– Моё наследство?! – ядовито выплёвываю я. – Разделить со мной то, что принадлежит мне?!

– Саша, послушайте, – вздохнув, начинает было адвокат, но я его перебиваю.

– Нет, это Вы меня послушайте! Я ничего не отдам своему мужу! Ничего! Он получил право на подпись, когда мой отец уже принимал серьёзные препараты, находясь на лечении. И я могу доказать, что отец находился в тот момент в недостаточно адекватном физическом и психическом состоянии. И правомерность передачи им права подписи моему мужу легко оспорить. Похоже, Вы мне совсем не нужны. Поэтому всего доброго, Дмитрий Степанович.

Сбрасываю вызов. Давно подозревала, что адвокат работает на моего мужа, а теперь буквально убеждена в этом.

Пару дней назад я смогла дозвониться до врача, который лечил отца, и он подтвердил мою теорию о том, что можно попробовать опровергнуть документ, который отец подписал тогда. И врач согласился выступить перед судом, ведь он так же, как и я, был рядом с моим отцом все годы его болезни. Они были друзьями.

Сейчас я чувствую себя немного увереннее, и готова вернуться в город через тринадцать дней. Бороться за компанию отца в суде я тоже смогу!

Убрав телефон в карман шортов, возвращаюсь в дом. Вслед за мной влетает Макс.

– Сашка, есть чё пожрать, а? – с ходу бросает парень, обходя меня и направляясь на кухню. – Этот медведь все бутерброды слопал, пока я на перекур выходил.

Улыбаюсь. Иду следом за Максимом. Он уже шарит по моему холодильнику. Я бесцеремонно