Авиатор: назад в СССР 10 - Михаил Дорин

в коридор. Вернулась она через минуту с доктором, который тоже оказался кубинцем.

— Камарадес, чем обязан? — спросил он уставшим голосом.

— Мы ищем лётчика по имени Фронте, — сказал я и поставил на стул авоську с фруктами.

— А… этот. Он уже отошёл, — сказал доктор, и у нас возникло непонимание сказанного.

— Как отошёл? А когда придёт? — уточнил Бардин.

— Всё. Не будет его больше, — ответил врач.

Как-то тоскливо и уныло стало на душе. Не уберегли парня, который полетел на подмогу. В итоге сам погиб.

— Раны оказались серьёзные? — спросил я.

— Не совсем. Он сам попросился уйти. Это было его желание, — сказал кубинец.

— Как это его желание⁈ — воскликнул Марик. — Вы сами дали ему уйти?

— А что здесь такого? Зачем человека задерживать?

— Вы — скотина! — крикнул Бардин и ломанулся на врача.

Я в последний момент успел остановить его и попытался объяснить.

В эту самую минуту на пороге появился и мой подопечный. Одна нога в гипсе, голова перемотана, и он уже одет в свою одежду.

— Мештре Родио! — улыбнулся он и подошёл ко мне. — Вы меня спасли и пришли проведать?

Кажется, нам всем стоит поработать над знанием португальского и испанского.

Проведав Фронте, мы вернулись на аэродром. Здесь продолжали работать техники, отмывая самолёты и устраняя неисправности. А нас в очередной раз ожидали в классе предполётных указаний.

— Разрешите войти? — спросил я, но внутри уже сидело много наших соотечественников.

На первой парте сидел Совенко, который разочарованно покачал головой. Похоже, что кто-то более высокого чина и звания приехал.

— Проходите, товарищи лётчики. Есть большой разговор, — произнёс спокойным голосом высокий гость.

Мы быстро вошли в кабинет и сели на свои места.

— Итак, обстановка сейчас в Анголе требует от вас и от меня, как от представителя военного и политического руководства страны, серьёзных решений. Думаю, вы понимаете, о чём я, — сказал гость и стал показывать на карте основные направления движения ангольских войск.

Пока я слабо понимал, что же такого нового этот товарищ нам показывает и рассказывает. Я даже его имени и должности не знаю.

— А что случилось? — шёпотом спросил я у Гусько, но тот промолчал.

— Молодой человек, у вас вопросы? — спросил у меня гость.

— Так точно, — встал я и представился. — Мы опоздали к началу разговора. Хотелось бы знать его суть.

Гость покачал головой, а я поймал на себе гневный взгляд Совенко.

— Пока я ничего ещё не говорил. Но вы правы. Стоит начать с главного.

Гость надел очки и вновь встал за трибуну, развернув папку с документами.

— Сегодня утром, военно-воздушные силы ЮАР нанесли серию ударов по нескольким объектам правительственных войск Анголы. В том числе, поражены объекты гражданской инфраструктуры. В результате налёта, уничтожены десять самолётов ВВС и ПВО Анголы на базах в Менонге и Куито-Куанавале. Но главное — то, что был сбит наш Ан-26. На борту были 25 человек и экипаж. Все погибли.

— Товарищ… — начал говорить я, но мне высокий гость не был известен.

— Генерал-армии Варенников, слушаю вас, молодой человек.

— Товарищ генерал, кто был на борту?

Варенников сделал паузу, а потом тяжело вздохнул.

— На борту были только советские граждане, которых эвакуировали из провинции Куадо Кубанго.

Глава 12

В такие моменты пытаешься представить себя на месте тех людей, которые ушли в этот последний полёт. Мысли каждого, кто сидел за штурвалом или следил за показаниями приборов. Почувствовать, о чём думали в момент крушения пассажиры в грузовой кабине. В Анголе мне удалось подобное пережить и своей жизнью я обязан не только счастливому случаю, но и экипажу, который мне поблагодарить не удастся.

— В числе 25 человек были как военнослужащие, так и гражданский персонал. Известно, что были и жёны с детьми, — сказал Варенников и снял очки.

Он сильно зажмурился и поднял глаза к потолку. Военачальник его масштаба не мог в этот момент поддаваться чувствам. Да и любой из сидящих в этом классе должен быть сдержан в эмоциях.

Я посмотрел на первые ряды, где сидело всё командование советской военной миссии в Анголе. Каждый из этих высших и старших офицеров знал информацию о сбитом Ан-26. Однако и они вели себя молчаливо, пребывая в недоумении. Шокированными им быть запрещено.

Варенников положил очки на трибуну и прошёлся вдоль карты.

Генерал армии Варенников Валентин Иванович — удивительной судьбы человек. Ветеран Великой Отечественной войны, прошагавший с Советской Армией от Сталинграда до ступеней Рейхстага.

После войны был на разных командных должностях, а на момент этой встречи Валентин Иванович должен был быть начальником Главного оперативного управления — первым заместителем начальника Генерального штаба ВС СССР.

Свою звезду Героя Советского Союза он получит только в 1988 году за Афганистан. Правда, как сейчас будет обстоять дело с этой наградой, неизвестно, ведь получил он её за Афганистан. А сейчас там всё поменялось.

В 1991 году поддержит Государственный комитет по чрезвычайному положению, и это событие ещё вполне себе может произойти.

— Это трагедия, товарищи офицеры, — сказал Варенников. — Читая ваши донесения до сегодняшнего дня, я был убеждён, что в Анголе всё идёт как надо. Ошибался?

— Товарищ генерал армии, обо всех проблемах я докладывал вам. И о проблемных… «товарищах» в военном руководстве Анголы, — встал со своего места высокий седой офицер.

По его выправке я бы сказал, что это либо десантник, либо морпех.

— Александр Яковлевич, я всё понимаю, — остановил его Варенников. — Знаю, что порой наших советов не слушают ангольские военачальники на местах. От этого и нет у них продвижения на этих фронтах, — указал на карте Валентин Иванович на провинции Мошико и Квадо Кубанго.

В Кубанго продолжалась та самая крупная операция правительственных войск. Они ставили перед собой цель выйти к главной военной базе УНИТА в Джамбе. Тем самым был бы полностью освобождён юго-восток страны.

Ещё один из представителей группы военных советников выступил с необходимостью пересмотреть всю работу аппарата. Мол, надо быть ещё осторожнее, а то потерь не избежать.

— А вы за что боитесь? Что вас в Москве по головке не погладят за потери? — спросил Варенников.

— Товарищ генерал армии, есть позиция политбюро по вопросу участия наших специалистов в боевых действиях в