Последний пожиратель греха - Франсин Риверс

И потом суд.

Человек Божий поднял голову, я остановилась на полпути, сердце неистово забилось, как птица в клетке. При лунном свете меня было хорошо видно. Я закрыла глаза, ожидая, что сейчас ударит молния и убьет меня. Мгновение, потом еще, еще. Я осторожно открыла один глаз. Человек Божий сидел на берегу и смотрел на меня. Ничего не говорил. Ждал.

Я медленно пошла дальше, едва ощущая, куда ступаю онемевшими от холода ногами. Съежившись, я медленно поднялась на берег и встала перед незнакомцем, ожидая своего конца.

— Ты всего лишь дитя, — сказал он разочарованно.

Опустив голову, я стояла молча, стыдясь своих грехов и жалея, что вместо меня не пришли другие. Хорошо бы пришли папа, мама, Гервазе Одара или еще кто-нибудь — послушать слово Божье. Хорошо бы Броган Кай пришел сам и привел других людей из нашей долины послушать, что Бог желает нам сказать. Мне было так стыдно, что я, такая недостойная, одна была здесь, а никого другого не было. Дитя. Э, нет. Хуже. Я последняя трусиха, греховный сосуд, девочка, не достойная ничего, кроме суда.

— Сядь, — сказал человек Божий, и я села в позе индейца, сомкнув на коленях руки. Я чувствовала, что он изучает меня.

— Ты вся дрожишь, — сказал он и поднял с земли темный шерстяной плащ.

— Мне не холодно, сэр. — На самом деле, я дрожала от страха.

Он слегка вытянул шею, чтобы лучше меня рассмотреть. Отложил плащ.

— Начало мудрости — страх Господень.

Я сидела молча, слыша удары собственного пульса. Я, помнила эти слова. Он их уже говорил раньше.

— Почему ты пришла?

Я с трудом выдавила:

— Послушать слово Божье, сэр. — Не давая ему времени сказать «нет», я стала его упрашивать:

— Я хотела сказать, сэр, что не для меня это слово Божье, а для другого. Он очень хочет услышать то, что вы пришли сказать. Но сам прийти не может. — Я вспомнила миссис Элду. — Нет, не один человек. Два.

— Мальчик, который в кустах прячется?

Про Фэйгана я совсем забыла. — Двое других, — повторила я.

— А почему они сами не идут сюда по доброй воле?

Он говорил так строго, что я от страха едва выговаривала слова. — Миссис Элда очень старая и слабая, ока спуститься не может. Она говорит, что если б вы могли к ней подняться и поговорить с ней…

— Кто еще?

— Он не должен в долине появляться, если только не умрет кто-нибудь. Если он так сделает, то большая беда будет.

Человек Божий помолчал довольно долго. Он сидел, склонив голову, как будто задумавшись. Я подумала, может быть, он спрашивает разрешения у Бога, чтобы со мной говорить. Я почувствовала, как мои ладони стали влажными. Я закрыла глаза и в надежде ждала, что Бог ему разрешит говорить со мной, и что я не умру прямо здесь же, на этом месте.

Он поднял голову.

— Господь близок к смиренным сердцем и сокрушенного духом спасает.

Его глубокий голос звучал так мягко, что мое сердце стало биться заметно спокойнее. — Это Господь, Тот Кто дает мудрость. Из Его уст приходит знание. И живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится. Господь спасет душу раба Своего, и надеющийся на Него не постыдится.

Он поднял руки и стал смотреть в небеса. При слабом свете луны я увидела черты его лица, на котором был непонятный восторг. — Ты, Господи, щит предо мною, слава моя, и Ты возносишь голову мою. Гласом моим взываю к Господу, и Он слышит меня со святой горы Своей. Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня. Не убоюсь тем народа, которые со всех сторон ополчились на меня. И Ты привел человека слушать слово Твое вечное. О Отец, Дух Господа Бога, ибо Господь помазал меня благовествовать нищим, послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих и возвестить им, что им вместо пепла дается украшение, вместо плача — елей радости, вместо унылого духа — славная одежда, и назовут их сильными правдою, насаждением Господа во славу Его!.

Я отчаянно старалась все это как-то впитать в себя, каждое слово. Но как мне это запомнить, если я едва что-то понимаю? Я подождала, пока он закончит. Дрожа от страха и холода, я изо всех сил старалась его понять.

— Сэр, простите меня, можно я вас о чем-то спрошу?

— Проси, и ты получишь.

— Что такое темница, сэр? И про каких вы пленников говорили? Я слыхала только про тех, которых когда-то давно индейцы захватили.

— Я совсем не об этом говорю.

— Я хочу понять. Правда.

— Господь, дай мне слова. Открой сердце и разум этого ребенка, чтобы она услышала Твое слово и унесла его с собой. Господь, Ты знаешь, я с детьми никогда не разговаривал… — Он стал говорить тише, потом, как мне показалось, недовольно забормотал.

В отчаянии я закрыла глаза. Лучше бы миссис Элда и пожиратель грехов сами сюда пришли. Этот человек явно не хотел говорить слово Божье такой, как я. А если бы и стал, то я вряд ли бы поняла хоть что-то.

Он тяжело вздохнул, снова поднял голову и посмотрел на меня.

Я ждала, решив не двигаться с места, пока не услышу хоть что-то, с чем можно идти к пожирателю грехов.

— Слушай и учись, дитя. Когда Бог только что создал мир — Своим словом — Он создал мужчину и женщину и поселил их в Эдемский сад. Он любил их и давал им все, что им было нужно. Он разрешил им делать все, кроме одного. Они не должны были есть плоды с одного дерева. Но однажды, прямо посреди Рая, змей, сатана, пришел к женщине и обманул ее, так что она съела плод с этого дерева и дала есть и своему мужу. Из-за этого Бог изгнал их из Эдемского сада.

Хоть они и пожалели об этом, зло все равно было уже сделано. В мир пришли грех и смерть. С каждым поколением грех умножался, потому что зло было в самом сердце человека. Потом, в свое время Бог дал людям Свой закон. Благодаря закону, они знали, что делали зло, и могли обращаться к Богу за избавлением. Но они были упрямыми и не верили Ему. Те, кого Он вызволил из Египта, восстали против Него и стали поклоняться идолам. Поэтому Бог заставил их ходить по пустыне, и только когда они все умерли, Он перевел их детей через реку Иордан и привел в Землю Обетованную.

Но человек все равно не изменился. Люди грешили снова и снова. Бог наказывал их, они каялись и взывали к Нему об освобождении. И Бог, по милости Своей и состраданию, прощал их. Они снова начинали процветать, потом опять отвергали Бога и обращались к другим богам и идолам. И так поколение за поколением.

Я понимала, что он говорит: разве это не обо мне? Как я ни старалась, я все равно грешила. Я была в плену греха, и делала как раз то, чего не хотела делать. Элен. Ох. Элен. Я решила не думать о ней, зная, что если меня захватит горечь, я ничего не услышу.

— И все же у Бога был план, еще от самого начала времени. Он знал заранее все, что произойдет, и Он знал, как вернуть человека к Себе. Потому что сам человек ничего не может сделать. Но с Богом все возможно. — Он помолчал какое-то время, встал, прошелся. Потом вернулся на свое место и сел на корточки. — Далеко отсюда есть место, откуда началась цивилизация, оно называется Иудея. Одна тысяча восемьсот пятьдесят лет назад, во времена жестокого царя Ирода, Бог послал архангела Гавриила в один город у Галилейского моря к одной чистой девушке. Она скоро должна была выйти замуж за человека по имени Иосиф. Ее звали Мария. Ангел сказал ей не бояться, потому что она обрела благоволение у Бога. Дух Святой сойдет на нее и даст ей ребенка, и она назовет его Иисус.

Я посмотрела на него, широко раскрыв глаза от удивления. — Я слышала об Иисусе.

— А что ты слышала?

— Моя бабушка говорила, что Иисуса предали, потом прибили ко кресту, и Он умер.

— А что еще?

— Он воскрес из могилы и пошел на небо, где Он сидит но правую руку Бога. А в последний день Он придет и будет всех нас судить.

— А еще она тебя чему-нибудь учила?

— Она говорила, что покуда мы дышим, надобно добра как можно больше делать, потому что Бог будет судить нас по тому, как мы жили. Если мы много добра делаем, то когда Иисус придет, может, Он нас на небо возьмет.

— И ты думаешь, люди могут достаточно добра сделать, чтобы исправить зло, которое сделано?

Я подумала об Элен. Еще подумала о множестве других грехов, которые сделала до того ужасного, рокового дня, и о сотне других грехов, которые сделала после того. Я хорошо знала, что ничего, вообще ничего, ровным счетом ничего не будет достаточным, чтобы убрать эти грехи. Я закрыла лицо руками и стала плакать.

— Дитя, тебя что-то сильно мучает.

— Для меня нет надежды. Для меня-то уж точно нет.

— Не плачь, дитя. Бог — твоя надежда. Он послал Иисуса не для того, чтобы осудить мир. Он послал Его для того, чтобы все, кто верит в Него, были спасены и имели вечную жизнь.

— Но я верю! Я верю! А я не спасена.