Легенда о «Ночном дозоре» - Наталья Александрова

На ум Старыгину пришел только один капитан – Франс Баннинг Кок, командир роты амстердамских стрелков, вошедший в историю благодаря полотну Рембрандта.

Но тот капитан умер триста пятьдесят лет тому назад…

Однако вполне возможно, что речь идет о его двойнике, о том человеке с фотографии, удивительно похожем на Баннинга Кока. В этом городе Старыгин готов был поверить во что угодно…

Гертджи Диркс шла вдоль рядов, где степенные огородники и румяные крестьянки разложили свой товар – травы, зелень, овощи. Смазливую вдовушку окликали, предлагали ей пучки салата, крупные корни сельдерея, сочные кочаны капусты. Она шла мимо, не решаясь заговорить. Наконец остановилась возле одной старухи, перегнулась через прилавок и спросила, понизив голос:

– Не скажете ли, где найти мефрау Кэтлин?

– Кого? – громко переспросила глуховатая огородница. – Какую еще мефрау?

– Мефрау Кэтлин! – повторила Гертджи, мучительно покраснев.

Ей показалось, что весь зеленной рынок уставился на нее, вся эта деревенщина только и слушает ее слова.

– Она, наверное, ищет старую Кэтлин! – проговорила соседка старухи, толстая торговка с бородавкой на щеке и большими, красными, как у прачки, руками.

– Ах, тебе нужна старая Кэтлин! – старуха окинула Гертджи любопытным взглядом. – А, ну тогда я тебе скажу! Уж я-то ее хорошо знаю! Слышь-ка, она ищет старую Кэтлин! – повторила она, повернувшись к другой соседке, сухопарой огороднице с редкими желтыми зубами, и хрипло захохотала.

– А мне-то что? – отозвалась та и на всякий случай немного отодвинулась.

– Пойдешь сейчас мимо того дома, что возле канала, – она ткнула в нужном направлении скрюченным желтым пальцем. – К нему сбоку притулилась лачужка, вот там-то и живет старая Кэтлин! Только запомни, красавица, – туда-то дорога близкая, а вот обратно ее вовсе нет!

– Обойдусь без советчиков! – огрызнулась Гертджи и торопливо зашагала в указанном направлении.

Поравнявшись с лачугой Кэтлин, она огляделась по сторонам и постучала в дверь.

Дверь тут же отворилась.

На пороге никого не было, из глубины лачуги тянуло дымом и неприятным сладковатым запахом.

– Заходи, красавица! – послышался из полутьмы гнусавый старческий голос. – Заходи, я давно тебя жду!

«Должно быть, это он предупредил ее о моем приходе, тот странный господин в черном!» – подумала Гертджи, робко проходя на середину комнаты.

Единственным источником света был ярко горевший в очаге огонь, над которым кипело в чугунном котелке какое-то подозрительное варево. Перед огнем сидела в глубоком кресле старая женщина в серой юбке и бархатной кофте на пуговицах. Она штопала носок и, улыбаясь, поглядывала на вошедшую.

Гертджи облегченно вздохнула.

Она-то боялась, что увидит здесь настоящую ведьму в разодранном платье, с торчащими изо рта клыками и спрятанным под одеждой хвостом, что у той будут развешаны по комнате летучие мыши и дохлые лягушки, а в котле будет вариться страшное варево из змей и человеческих потрохов… а тут такая милая старушка… впрочем, бог ее знает, что такое варится в ее котелке!

– Это укрепляющее снадобье из лесных трав, – проговорила старая женщина, словно прочитав мысли своей гостьи. – Садись, красавица, и расскажи, что тебя привело к старой Кэтлин!

– Мефрау Кэтлин… – начала Гертджи, устроившись на низенькой скамеечке. – Дело в том…

– Какая я мефрау! – прервала ее хозяйка. – Называй меня просто – старая Кэтлин! Мне так больше нравится!

– Хорошо, старая Кэтлин, – Гертджи опустила глаза. – Я хотела спросить твоего совета. Моя хозяйка болеет… у нее чахотка.

– А хозяин – видный, нестарый еще мужчина? – проговорила Кэтлин с улыбкой, когда Гертджи замолчала.

– Да… – неуверенно кивнула молодая женщина. – Опять же дом… очень хороший дом на Антониесбреестраат… и такой жемчуг в перламутровой шкатулке…

– На Антониесбреестраат? – переспросила старуха и уважительно кивнула. – Хорошее место! И жемчуг…

– А она может прожить еще целый год! – зашептала Гертджи, сжав руки. – А то и больше!

– А твоя молодость проходит! – вздохнула Кэтлин. – Долго ли еще ты будешь красива и молода? А там хозяин может взять и другую служанку, помоложе!

– Вот именно! – Гертджи скрипнула зубами. – У меня есть деньги, Кэтлин! Я заплачу тебе целых пять гульденов! Только помоги мне с ней сладить!

– Отчего не помочь? – Кэтлин легко, как молодая, поднялась и подошла к шкафчику с резной дверцей. – Пять гульденов – это хорошие деньги!

Она отворила шкафчик.

Гертджи через плечо старухи заглянула внутрь, но не увидела там ничего особенного – только склянки и пузырьки да какие-то небольшие коробочки. Прямо как в аптеке у минхейра Маасбюрха, куда она иногда ходила за лекарствами для мефрау Саскии.

– Вот это подойдет, – старая Кэтлин повернулась к ней, держа в руке маленький стеклянный пузырек. – Спрячь его хорошенько, чтобы никто из домашних не заметил!

– Уж это непременно, – кивнула Гертджи. – Что же я, не понимаю? А что мне дальше-то с этим делать?

– Дальше-то? – переспросила старуха. – А вот будешь готовить ей питье – так и подбавь туда малость из этого пузырька! Самую малость, красавица! Этого должно хватить!

– Спасибо, Кэтлин! – пробормотала Гертджи, торопливо схватив пузырек. – Я непременно так и сделаю!

Она вытащила из рукава платочек, в который были завязаны ее пять гульденов, и отдала знахарке.

Старыгин вошел в холл отеля, оставив за дверью мрак и холод ночного города, оставив за дверью его бесприютных призраков.

– Пан догнал своего знакомого? – вежливо осведомился светловолосый портье.

– Догнал, – лаконично ответил Старыгин, проходя к лестнице.

Он не собирался вдаваться в подробности своей ночной прогулки.

Несмотря на пережитые волнения, заснул он мгновенно, но сон не принес покоя. Старыгину снились уходящие в темноту неровные ступени, по которым он спускался, придерживаясь рукой за осклизлую каменную стену.

На ступенях сидел какой-то человек.

Когда Старыгин приблизился к нему, этот человек повернул голову… и Старыгин едва сдержал крик ужаса: у сидящего на ступенях человека не было лица. Вместо лица был ровный мясистый овал, сероватый и бледный, как выросшее в подвале растение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});