Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

В иной ситуации Лея, возможно, поостереглась бы доверять ему столь важную тайну, но сейчас был ли у нее выбор?

Лэндо коротко усмехнулся.

— Как мне найти «Саблю»?

Лея на миг опустила голову.

— «Сабля» исчезла на пути из сектора Атравис.

— То есть, ты понятия не имеешь, где она теперь находится?

— К сожалению, да.

— Хорошенькое дельце! — недоуменно фыркнул мужчина. — Предлагаешь мне обыскать всю галактику?

— Я сброшу тебе позывные, которые использовал Люк.

Скорее всего, Рей отключила основной канал связи, чтобы «Саблю» нельзя было выследить из космоса при помощи радаров. Но все же это какая-никакая, а ниточка. Быть может, обитатели шаттла еще не утратили надежду, что Сопротивление выйдет на связь.

— Лея, — глаза Лэндо отразили самые искренние участие и озабоченность. — Прошу тебя, расскажи мне все. Что у вас там творится?..

Окончить ему не дали. Динамик внутренней связи вдруг ожил и сообщил голосом капитана Мейца, что генералу Органе необходимо немедленно подняться в командный центр.

Сглотнув неприятный комок в горле, Лея грустно улыбнулась Лэндо и торопливо проговорила прежде, чем разорвать связь:

— На тебя вся надежда. Помоги моему сыну, не оставляй его.

Выдохнув эти последние тревожные слова, Органа отключила коммуникатор.

***

Ей потребовалось не больше пятнадцати стандартных минут, чтобы полноценно приготовиться к предстоящему зрелищу. Первым же делом Лея отправила Лэндо обещанные позывные. И тут же избавилась от сообщения — на тот случай, если разведка пожелает обыскать ее личные вещи.

Покончив с главным делом, генерал решила привести себя в порядок, переодеться и причесаться. Избавиться от штрихов смятения в своем облике, доведя картину до обычного холодного и строгого совершенства. Последнее, чего ей сейчас хотелось бы — это предстать перед судом командования «Второго дома», словно пойманная преступница. Нет, если уж ей предстоит быть арестованной, и к тому же, на глазах у высших чинов Сопротивления, она, по крайней мере, сохранит достоинство. Она уже знала, что скажет…

Главный командный пункт — именно его принято было иметь в виду, если говорилось просто «командный пункт» без уточнения расположения; эту полукруглую залу с белыми стенами в центре командной башни, окруженную со всех сторон транспаристиловыми панелями, — так вот, это широкое помещение всегда полнилось людьми, а теперь даже в большей степени, чем обычно. Высшие чины, не исключая приезжих представителей военного совета, дожидались появления генерала Органы практически в полном составе, не исключая Джиала Акбара, на редкость взволнованного, если не сказать рассерженного, который стоял возле входа, в первых рядах рядом с самим зачинщиком — майором Клаусом Диггоном.

Когда Лея явилась на обозрение собравшихся, весь ее вид дышал спокойствием. В строгом темно-красном одеянии, как всегда безупречно причесанная, с прямой осанкой; прекрасная настолько, насколько только способна быть прекрасной женщина ее возраста, генерал вошла в залу и, остановившись у входа, бегло оглядела толпу. По лицам присутствующих она старалась угадать их настроение. Однако ей никак не удавалось определить, чего больше на этих лицах — недоумения? разочарования? неверия? осуждения?

Первым к ней ожидаемо обратился Джиал:

— Лея… во имя всех долгих лет нашего знакомства, скажи, что произошло? Я уверен, тут какая-то немыслимая, чудовищная ошибка…

Органа подняла ладонь, прося о возможности вставить слово. Горячая речь адмирала тотчас сошла на нет, и другие голоса, приглушенно звучавшие за спиной Акбара, также стихли, уступая полнейшей тишине, сквозь которую витало немое предупреждение: «Тише, тише, генерал Лея будет говорить. Сейчас она все объяснит…»

— Джиал, я знаю, что подвела всех, а тебя — в первую очередь, — ее голос дрожал, подобно натянутой струне. Она старалась собраться и дышать ровно, хотя это было непросто сделать. Руки ее дрожали, Лея не чувствовала кончиков своих пальцев. Она говорила: — Я не собираюсь отрицать того, что сделала, и не стану искать оправданий своему поступку. Я нарушила военный устав; более того, я нарушила и закон Республики…

Еще не договорив, она почувствовала ужас неверия, перетекающий в ужас осознания, в десятках взглядов. Десятки копий, пронзающих ее грудь. Люди вокруг переглядывались, беззвучно спрашивая друг у друга: «Почему же? Почему? Почему она не отрицает обвинений? Неужели все, что рассказал разведчик — правда? Нет, не может быть!..»

Казалось, окружающие — ее друзья, члены Сопротивления, которые присутствовали на борту «Второго дома» в подавляющем большинстве, — они готовы были поверить любому объяснению, стоило только «генералу Лее» открыть рот. Но никто не ожидал от нее подобных слов, немилосердного признания своей вины.

Лея, однако, продолжала, стараясь не замечать всеобщей взволнованности.

— Мои действия следует осудить. Я готова принять любое наказание, которое военный совет сочтет справедливым, и прошу лишь об одном: позволить мне поговорить с Силгал Акбар с глазу на глаз.

Только сейчас сквозь наступившую тишину начал прорезываться первый несмелый ропот.

Майор Диггон внезапно решил вставить слово.

— Я полагаю, — примирительно сказал он, — что генерал Органа пережила нечто вроде нервного срыва, что не удивительно, учитывая… кхм… ее недавнюю потерю. Едва ли она в полной мере отвечала за свои действия. Посему, лично я готов забыть об инциденте, если генерал согласиться показаться врачам на Корусанте…

— Катитесь в пасть к сарлакку, Клаус! — прорычала Лея в ответ, не замечая, как люди кругом, услыхав ее слова, сдавленно ахнули. — Я еще не выжила из ума и могу ответить за то, что делаю.

— Что ж… — заговорил кто-то из членов военного совета, — думаю, учитывая обстоятельства, никто не в состоянии оспорить необходимость самой прискорбной меры. Генерал Лея Органа будет взята под стражу и в самое ближайшее время доставлена в столицу для дальнейшего разбирательства.

Лея вновь поглядела в лицо Акбару.

— Джиал, пожалуйста, позволь мне поговорить с Силгал…

Адмирал в растерянности перевел взгляд на свою племянницу, и та едва заметно кивнула.

— Если Силгал согласна, — несмело начал Акбар, — то я не вижу причин препятствовать вашему разговору.

— Однако, — мягко возразил Диггон, — Лея Органа с этого момента является арестанткой, и ее судьба находится в ведении Новой Республики.

Джиал счел возможным слегка повысить голос.

— Сейчас мы с вами находимся на военном корабле, принадлежащем Сопротивлению, а вовсе не Республике. Согласно уставу звездного флота, единому как для нас, так и для вас, судно, находящееся на нейтральной территории, является как бы автономным государством, где законодательную власть представляет капитан — в нашем случае Джойдел Мейц. Посему, я полагаю, будет справедливо, если именно он рассудит, как нам поступить. Что скажете, Джойдел?

Капитан выступил из толпы.

— Я не имею, что возразить против решения главы Сопротивления, — коротко сказал он. Иначе и быть не могло.

Лея мысленно воздала хвалу способности Джиала найти дипломатичное решение всякой проблемы.

Диггон остался в меньшинстве, и ему пришлось отступить. В конце концов, он признал, что, пребывая среди членов Сопротивления, поневоле должен принять для себя их правила игры.

Адмирал Акбар предложил для разговора двух женщин свой личный кабинет; Лея сказала, что ей это подходит. Единственное, против чего Джиал возразить никак не мог, так это против того, чтобы снаружи двери кабинета тщательно охранялись.

Оставшись с Леей один на один, Сигал тотчас спросила, что произошло.

Лея рассказала ей все, как есть, в подробностях передав слова Клауса Диггона, который не только не признавал своей вины, но даже не счел нужным пощадить материнские чувства генерала, без стеснения поведав о том, что творилось все эти дни — больше месяца! — в Святилище Вейдера.

Когда речь зашла о яде таозинов, Силгал не смогла сдержать изумленного и гневного вздоха. Своих детей у нее не было; много лет назад эта каламарианка выбрала для себя путь рыцаря-джедая, и хотя впоследствии отказалась от него, она все еще почитала кодекс братства, добровольно приняв обет безбрачия. Однако к материнскому инстинкту расположены в той или иной мере все женщины — такова их природная особенность, их их склад души. Поэтому даже бездетная леди Акбар сумела отлично понять чувства матери, узнавшей о страданиях родного сына, и теперь поражалась лишь тому, как у Леи хватило силы воли терпеть присутствие майора на одном с нею судне столько времени. Силгал вовсе не была уверена, что ей самой достало бы выдержки не поступить так же, как поступила ее подруга.