Черный дневник - Александр Барр

говорит.

Девушка понемногу двигается вперед. Еще чуть-чуть. Еще. Она всхлипывает. Ее плечи подергиваются.

Вика отпускает руки.

«Прыгай!»

Поток холодного ветра беспощадно ударяет в лицо, и девушка соскальзывает вниз.

Она лишь успевает вскрикнуть.

Мгновение, и ее колени упираются в кирпичи. Ее пальцы крепко цепляются за оконную раму. Драгоценный ребенок в ее животе толкается. Девушка борется за жизнь. За свою и за жизнь своего ребенка.

«Отпусти руки, и все закончится».

– Нет.

Кажется, рассудок понемногу возвращается. Девушка вновь может себя контролировать. Сон, наваждение отступает.

Вика пытается взобраться на подоконник, но ей не хватает сил. Это конец.

«Молодец. Ты все правильно делаешь. Не бойся. Разожми пальцы. Все закончится».

Вика делает выдох.

Она проиграла.

Ей не справиться. Она закрывает глаза. В голове всплывают любимые образы. Лица папы и мамы. Улыбающееся лицо брата. Влад.

– Простите меня, – говорит еле слышно. – Прощайте.

Пальцы отпускают карниз. Вика запрокидывает голову, прогибается, раскидывает руки в стороны, готовится к свободному падению.

Чья-то сильная рука подхватывает ее, втаскивает в подъезд, отряхивает и одновременно закрывает окно.

– Ты что? Глупенькая. Ты что же это вздумала?

Вика смотрит на мужчину, делает несколько шагов, и ее рвет.

– Пойдем.

Мужчина подхватывает ее под руку и ведет к себе в квартиру.

– Пойдем-пойдем, – приговаривает он и укладывает Вику на диван. – Отдохни. Полежи. Все хорошо. Все уже хорошо.

Девушку трясет. Она отказывается лежать. Нервно смотрит по сторонам. Явно не понимает, что происходит.

Нет.

Она больше никогда не совершит такую глупость, даже не подумает.

Нет.

Она не Влад. Она сильная. Справится.

– Вот, попей. – Мужчина протягивает стакан.

Вика выливает воду в руку и вытирает лицо. Она слизывает кровь с пальца, на котором еще висит обломок ногтя.

Она поглядывает на мужчину.

– Успокойся. Все хорошо. Ты в безопасности.

Что за непонятная сила подталкивала ее? Что за незнакомый голос? Так звучит отчаяние, страх?

Паника понемногу отступает.

– Мои записи. Бумаги.

– Не беспокойся. Если ты пообещаешь прилечь, я схожу и принесу их.

Вика кивает.

– Ты полежишь?

– Да.

Мужчина с сомнением смотрит на открытую балконную дверь.

– Без глупостей?

– Обещаю.

* * *

Лает Шамп.

Отец возвращается домой.

– Это я, – доносится его недовольный голос.

Вика слышит, как отец топает своими ботинками в прихожей. Шамп все не прекращая лает.

– Заткнись! – шипит раздраженный голос.

Что-то тяжелое, судя по звуку, стул, приземляется на лужайке возле пса.

Вика слышит, как отодвигается шкаф. Как открывается тяжелая дверь оружейного сейфа. Затем слышит быстрые шаги и то, как захлопывается входная дверь.

Он взял ружье?

Девушка выглядывает в окно.

Она видит, как удаляется за забором шапка на голове ее папы. Зачем он взял оружие? Куда он пошел? И он не закрыл за собой калитку, Шамп может убежать.

Но пес сидит посреди двора.

Вика быстро спускается к двери. Она хочет догнать папу, но двор стережет Шамп. Он набросится, стоит ей только появиться во дворе.

Она опять, через стену, чувствует на себе его взгляд. У нее возникает странная мысль. Она должна проверить. Должна убедиться в своей правоте.

Дергает, отодвигает занавеску.

Как она и думала, пес смотрит на окно, прямо на нее. Вика встречается с бешеным взглядом собаки. Ей опять кажется, что Шамп ехидно улыбается, глядя на нее.

Девушка стоит у двери.

Ее ладонь сжимает ручку замка. Она сейчас справится со своим страхом и выйдет к Шампу. Она должна. Вика не собирается быть пленницей собственного питомца.

– Если проклятие такое сильное, – медленно говорит Вика и смотрит на свои ладони, – мне нечего бояться.

Вика замечает, что отец оставил сейф незапертым. Ружье пристегнуто к держателю. Коробка с патронами на месте.

Какое-то время девушка сомневается. Папа никогда не оставил бы оружие без присмотра. Он не забыл бы запереть.

Что-то здесь не так.

Ее руки берут ружье. Непонятно откуда, но она знает, как пользоваться оружием. Ее пальцы ловко посылают патрон за патроном в ствол.

«Я погиб уже тогда, – звучит голос Бориса в ее голове. – Вернее, лучше бы погиб. Сразу, как жена сказала, что у нас будет ребенок».

Вика чуть-чуть приоткрывает дверь.

Секунду ждет.

Она не выглядывает в образовавшийся зазор. Она рывком распахивает дверь и стремительно идет по газону. Ее лицо ничего не выражает. Ее руки выставляют ружье вперед.

Пес рычит. Скалится.

«Это и стало началом конца. – Голос Бориса дрожит. – Вика, Влад. Простите».

Девушка почти переходит на бег.

Она не задумывается о том, откуда Борис знает ее имя или новое имя своего сына. Она не обращает внимания на чужой голос в своей голове.

Сейчас она схватит Шампа. Она покажет ему, где его место.

– Сидеть! – командует Вика и тычет ружьем в собаку.

Пес пятится.

– Сидеть, блохастая тварь! Я сказала сидеть!

Вика не контролирует себя.

Ее ноги сами преследуют пса. Она агрессивно наступает. Она убьет, пристрелит, задушит Шампа.

Сейчас она нажмет на курок, а затем ее пальцы вопьются в шерсть своего питомца, руки поднимут лохматого, истекающего кровью друга человека и со всего размаха ударят псом об угол дома.

Шамп скулит.

Он продолжает смотреть в глаза хозяйке. Он поджимает хвост. Кажется, он никогда не видел Вику такой.

– Будешь еще? А? Будешь? Я спрашиваю, будешь?!

Шамп, вероятно, больше никогда не станет лаять на Вику.

– Сдохни! – шипит Вика.

Раздается выстрел.

Пес взвизгивает.

Вика стреляет снова и снова.

– Сдохни. Сдохни, тварь!

Проклятое ружье все никак не прибьет собаку. Девушка стреляет. Жмет на курок снова и снова. До тех пор, пока самозарядное ружье не издает характерный щелчок, оповещающий о том, что патроны закончились.

Промахнулась? Все пули прошли мимо?

Вика хватает тяжелую собаку. В воздухе перехватывает и берет поудобнее извивающегося Шампа.

Вика его не отпустит.

Нет.

Она держит пса за задние лапы и несет к стене.

Несколько ударов об кирпичный угол. Всего пара, крепких ударов, и ее проблема решится.

Вика размахивается своим питомцем, словно запылившимся ковром.

– Сдох-ни.

Взмах.

Острая боль в кисти заставляет девушку отпустить пса.

Шамп скулит, отбегает в угол двора.

Вика смотрит на руку. Рассудок возвращается.

В том месте, где питомец укусил, проступают красные капли. Она двигает пальцами. Сочится кровь.

«Справедливость», – говорит голос Бориса.

– Что я делаю?

Вика смотрит на рану, на ружье. Она в ужасе вспоминает, как хотела убить своего питомца.

– Шампи. Малыш. Иди ко мне.

Пес удирает вдоль изгороди.

– Прости.

Шамп забивается под забор. Он скулит и трясется.

– Господи, – вырывается у Вики.

Она роняет ружье.

Оружие падает в траву с неестественным шелестящим звуком. Вика смотрит на зонт, который еще секунду назад,