Эпоха неизвестного героя - Мария Куприянова

– Учитель из тебя никакой, прямо скажем, – тихо констатировал Зориан. Попытка пошутить вышла жалкой. Он испугался, очень испугался. Вспомнил тот самый вечер, когда почти что распрощался с жизнью. Вспомнил жуткий взгляд, пригвоздивший его к земле. Вспомнил острое лезвие, направленное прямо в сердце. Он вспомнил еще кое-что…

– Зор, – Коля посмотрел на предка, и в его взгляде все еще плескалась чернота. – Скажи честно. Тебе есть ради чего жить?

Тот только криво улыбнулся, пытаясь стереть страх со своего лица, стараясь скрыть истинные чувства, бушевавшие внутри.

– Тебе есть, что вспомнить перед смертью?

Зориан молчал.

– Есть хоть кто-то, кому ты не безразличен? – продолжал давить Николай. – Или ты пустоцвет? Сгинешь – никто даже не заметит?

– Хватит! ДА! Есть! Доволен? – взорвался нелюдь, но не смог отвернуться, не смог оторваться от пронизывающей черноты взора собеседника. Тот смотрел прямо в душу, вытаскивая все ее секреты.

Никогда прежде Коля не проникал так глубоко в сознание другого человека. Сам он всегда остерегался своего дара, не давал любопытству взять верх, зная, что каждый имеет право на собственные тайны. Но даже слегка 'пощупать' Зора раньше не удавалось. Волшебные существа всегда оставались для него загадкой, однако его предок являлся таким лишь на половину. Видимо, сейчас, взбешенный, он стал особенно уязвимым.

В голове у юноши зашумело, перед глазами забегали точки, закружились в безумном танце, все глубже погружая гостя в чужую память. Сила гворра слилась с эльфийской кровью, и, помимо своей воли, Николай увидел то, что скрывало дно души Зориана. Драгоценный образ: миленькое личико, ярко-синие очи, обрамленные густыми ресницами, алые губы, копна пшеничных волос. Девушка бежит впереди, смеется, оглядывается через плечо и манит пальцем. Тонкая фигурка одета в летящие шелка, босые ноги ступают на нежную траву. Незнакомка прячется за дерево, и теперь видно лишь кокетливо оголенное плечико. Кровь клокочет, желание коснуться ее кожи, провести рукой по гибкому стану, ощутить медовый вкус поцелуя, непреодолимо… Но кто-то нападает сзади, скручивает руки и уводит. Прочь от любимой, прочь от мечты, прочь от будущей жизни. Вход в лес закрыт, он изгнан, он не достоин руки прекрасной эльфийки. И одно имя бьется в груди, горечью затягивает душу, глубоким шрамом вгрызается в сердце: 'Нарэна. Нарэна. Нарэна'…

Коля чувствовал, что ступил на запретную территорию, туда, куда вход намертво закрыт. Он понимал, что поступил подло. Всегда придерживаясь одних и тех же принципов, сам же сегодня их и нарушил. Но не мог взять под контроль пробудившиеся способности, не ожидал, что настолько глубоко проникнет в чужие мысли.

– Прости, – прохрипел он, выныривая из глубин сознания. Голос сорвался, предательски задрожали руки. – Я не хотел…

– Ты… – просвистел Зориан. – Ты все видел?

Коля чувствовал, что ступил на запретную территорию, туда, куда вход намертво закрыт. Он понимал, что поступил подло. Всегда придерживаясь одних и тех же принципов, сам же сегодня их и нарушил. Но не мог взять под контроль пробудившиеся способности, не ожидал, что настолько глубоко проникнет в чужие мысли. И не представлял, что там обнаружит.

– Прости, – отпрянул Коля, делая вид, что ничего не произошло. Если Зор узнает, что он только что видел…

– Ты… – просвистел Зориан. – Что ты сделал?

Юноша отвел взгляд. Скрыть правду не удалось. Полуэльф стоял ссутулившись, бледный, сжав губы в тонкую полоску, с тяжелым взглядом. На лице застыла немая ярость и боль. Если б у него в руках было бы оружие, он непременно бы им воспользовался. Выместил бы злобу за причиненные страдания, за бесцеремонное вмешательство в свой внутренний мир, в свою сокровенную тайну.

– Я не знал, что так выйдет, – попытки оправдания летели в пустоту. – Но ведь не все еще потеряно… Измени свою жизнь…

Зориан взревел и схватил его за ворот рубахи.

– Хочешь драки? – прошипел Николай. – Давай, рискни. И я разорву тебя на части!

В его глазах снова забился страх. Одновременно с ненавистью.

– Слушай меня. Я сделаю из тебя воина, ты докажешь своей эльфийке, что достоин ее руки! Достоин вернуться в стан эльфов!

– Да пошел ты! Ненавижу!

Зор круто развернулся и быстро зашагал прочь.

Коля устало опустился на траву и уткнулся головой в колени. Все. Конец. Никакие уговоры не подействуют. Он сам, своим вмешательством в чужие мысли оттолкнул Зориана.

'Мда. По-моему, кто-то просил не ссорится?' – многозначительно заявил Аргент.

– Я правда не хотел. Откуда мне знать, что его до сих пор гложет давнишняя любовь? Что же теперь делать?

'Не лезть к нему и ждать, ждать, ждать. Сколько потребуется. Он остынет и тогда осознает твою правоту. Должен, по крайней мере'.

Мудрое предсказание единорога действительно сбылось. Полуэльф появился несколько дней спустя. Зашел в комнату, снимаемую Николаем, и молча присел на стул. Подобрать нужную фразу сложно, особенно если собираешься просить о помощи. Нахмурив брови, кусая губы, он пытался выдавить из себя хоть слово. Не получалось. Тогда Коля прервал напряженное молчание:

– Завтра. На рассвете. Подберем другое место, если тебе там… не нравится.

Зор только кивнул и тут же покинул помещение.

Глава 8

– Нет, ноги шире. Так. В коленях чуть согни. Да. Ну не стой как истукан! Расслабься! Нет, эту ногу чуть вперед. Смотри, вот так. Тогда ты сможешь и атаковать и защищаться. Понял? Нет, не правильно! Куда вес переносишь!

С момента ссоры прошло уже более недели. Следуя негласному правилу, никто и словом не обмолвился о том, что тогда произошло. Проще всего представить, будто ничего не случилось. Иногда Коля ловил на себе пытливый взгляд Зориана. Может, он ждал каких-то вопросов, гадал, насколько полно раскрылся его секрет, но не решался спросить. Недосказанность, напряженность, повисшая между ними, не прибавляла энтузиазма тренировкам. Даже то, что для обучения Коля дал свой меч Хранителя, в надежде, что заключенная в нем энергия позволит его предку проникнуться духом боя. Тщетно.

Зор старательно повторял показанные движения, но больше походил на робота, чем на живого человека. Куда-то пропала гибкость, плавность движений. Создавалось такое впечатление, что его, как безвольную куклу, подвесили на ниточки и заставили шевелить руками и ногами.

– Меч над головой. Клинок чуть вверх. 'Удар сокола' – самый сильный, если передать мечу свою энергию. Давай, нападай! Нет! Нет! И нет! Ты не дровосек, а твой противник – не дерево! Повтори еще раз!

И ученик повторял, раз за разом, послушно следую указаниям привередливого учителя.