Джон Р. Р. Толкин. Биография - Хамфри Карпентер

Над бескрайними путями хмурой, сумрачной страны Голосов людских не слышно; в дни глубокой старины Сиживал и я у моря, близ изломанной гряды, Внемля громовым раскатам пенной музыки воды, Что из камня изваяла контур башен и колонн Там, где натиску бурунов брег навеки обречен.

Когда Толкин показал это и другие стихотворения Уайзмену, его друг заметил, что они напоминают ему слова Саймонса о Мередите [Артур Саймоне (1865—1945) — литературный критик и поэт. Джордж Мередит (1828—1909) — романист и поэт], «когда тот сравнил Мередита с дамой, которая сразу после завтрака надевает все свои побрякушки». И посоветовал: «Не перестарайся».

Толкин был более сдержан в стихотворении, где описывается их с Эдит взаимная любовь. Для того чтобы выразить ее, он избрал один из своих излюбленных образов:

Се! Юны мы, но выстояли все жПод стать сердцам, взрастающим в лучахЛюбви немало лет (два древа такВ долине солнечной или в лесуСтоят, сплетая ветви и дышаПрохладной свежестью, впивая свет,Неразделимые); так стали мыЕдины; так, объятия сомкнув,Мы в почву Жизни глубоко вросли.

Среди прочих стихотворений, написанных Толкином в то время, было и «Человек с Луны спустился слишком рано» (в конце концов опубликованное в сборнике «Приключения Тома Бомбадила»). Подобный же «сказочный» сюжет избрал Толкин в «Шагах гоблинов», стихотворении, которое он написал специально для Эдит: она говорила, что ей нравится «весна, цветы, деревья и крошечные эльфики». В «Шагах гоблинов» собрано все то, что Толкин впоследствии так невзлюбил, так что вряд ли стоило бы их здесь цитировать; но это стихотворение отличается непогрешимой четкостью ритма; к тому же оно было напечатано в нескольких антологиях того времени, так что можно считать его первой мало–мальски значимой публикацией Толкина:

Мне вновь туда пора,Где, разгоняя мрак,Волшебные фонарики сверкают.Где шелестит трава,Колышется листваИ птахи меж деревьями порхают;Жужжат в ночи жукиИ вьются мотыльки,К огням чудесным издали влекомы.Вот лепрехон извлекСвой колдовской рожок:Шагают по лесной дороге гномы.

О! мерцанье фонарей! О! круженье светляков!О! прозрачных, нежных крыльев трепетанье!О! как легок каждый шаг — легок, звонок каждый шаг!О! как сладко прикоснуться к тайне!

Дж. Б. Смит прочел все стихи Толкина и послал ему критический отзыв. Отзыв был в целом положительным, но Смит заметил, что поэтическое искусство Толкина сильно выиграло бы, если бы он читал побольше английской литературы. Смит посоветовал ему ознакомиться с Брауном, Сидни и Бэконом [Уильям Браун (1591—1643), английский поэт, автор пасторалей. Филип Сидни (1554—1586) — выдающийся поэт и критик Елизаветинской эпохи. Фрэнсис Бэкон (1561—1626) — философ и эссеист того же времени]; позднее он порекомендовал Тол кину взглянуть на новые стихи Руперта Брука [Руперт Брук (1887—1915) — английский поэт; произведения его типичны для эпохи короля Георга]. Но Толкин не внял советам. Он уже выбрал себе собственное поэтическое направление и в указаниях не нуждался.

Вскоре он начал ощущать, что сочинение отдельных стихотворений, не объединенных связующей темой, — не совсем то, к чему он стремится. В начале 1915 года Толкин обратился к своим ранним стихам об Эаренделе и, взяв их сюжет за основу, принялся разрабатывать более обширное повествование. Он показал первые стихи об Эаренделе Дж. Б. Смиту. Смиту стихи понравились, но он спросил: о чем они, собственно? «Не знаю, — ответил Толкин. Постараюсь выяснить». Не «придумать», а именно «выяснить». Он воспринимал себя не как сочинителя истории, а как первооткрывателя древней легенды. И все это — благодаря его личным языкам.

Толкин уже в течение некоторого времени работал над языком, возникшим под влиянием финского, и к 1915 году язык этот в немалой степени усложнился. Сам Толкин считал это «сумасшедшим хобби» и почти не надеялся, что кому–то это будет интересно. Однако временами он писал на этом наречии стихи, и чем больше он трудился над ним, тем больше чувствовал, что оно нуждается в поддержке какой–никакой истории. Иными словами, не может быть наречия без народа, который на нем говорит. Толкин совершенствовал язык: но надо было решить, кому же он принадлежит.

В разговорах с Эдит Толкин называл его «мой дурацкий эльфийский язык». Вот отрывок из написанного на нем стихотворения. Стихотворение датировано «ноябрь 1915, март 1916». Перевода не существует, однако слова «Lasselanta» («листопад», а отсюда — «осень») и «Eldamar» («дом эльфов» на Западе) позднее использовались Толкином во многих других текстах.

Ai lintulinda LasselantaPilingeve suyer nalla gantaKuluvi ya karnevalinarV'ematte singi Eldamar.

В течение 1915 года в сознании Толкина начала вырисовываться отчетливая картина. Он решил, что это — язык, на котором говорят фэйри, или эльфы, которых видел Эарендель во время своего удивительного путешествия. Толкин начал работать над «Песнью об Эаренделе», в которой описывались скитания морехода по миру до того, как его корабль стал звездой. «Песнь» пришлось разделить на несколько стихотворений, и в первом из них, «Берега Фэери», рассказывается о таинственной стране Валиноре, где растут Два Древа, на одном из которых зреют золотые солнечные яблоки, а на другом — серебряные лунные яблоки. Туда–то и приплывает Эарендель.

Это стихотворение сравнительно слабо связано с позднейшими концепциями толкиновской мифологии, однако в нем уже встречаются детали, которые позднее появятся в «Сильмариллионе», и его стоит процитировать в качестве иллюстрации того, как работало воображение Толкина в то время. Здесь оно приводится в наиболее раннем варианте:

От Солнца на восток, на запад от ЛуныЕсть Холм — один на мили;В подножье бьет зеленый вал,Недвижны башен шпили:Там, за Таникветилем,Край Валинор.Там звезд не светит; лишь одна,Что мчится за Луной,Ведь там растут два Дерева,Чей цвет блестит росой Ночной,Чей плод струит Полдневный знойНа Валинор.Там — побережья Фэери,Там в отсветах луныОбрызган пенным серебромОпаловый ковер,За сумеречным морем,У кромки той страны,Где над песчаной полосойВознесся гордый Кор, —Там, за Таникветилем,Край Валинор.

От Солнца на восток, на запад от ЛуныБлиз Звездного ПричалаЕсть белый город СтранникаИ Эгламара скалы:Ждет «Вингелот» у пристани,Где плещет вал за валом,И Эарендель смотрит вдаль,За Эгламара скалы —Там, за Таникветилем,Край Валинор.

В то время как в уме Толкина рождались начала его мифологии, он готовился к «скулз» — последнему экзамену по английскому языку и литературе на степень бакалавра. Экзамен начался во вторую неделю июля 1915–го, и Толкин одержал победу: он заслужил отличие первого класса.