Демонология Сангомара. Хозяева Севера - Д. Дж. Штольц

звали Мертвой Рулкией, и столь грозное имя она получила за вспученные, оскаленные белизной воды, которые подпитывались весенним таянием снегов, а также осенними проливнями. Преодолеть ее можно было лишь в нескольких местах, поэтому она служила естественной границей между Большим Глеофом и графством Солраг, и даже больше – непреодолимой преградой, способной остановить огромное войско.

Вскоре отряд выбрался к мосту. Рев превратился в оглушающий, но размеренный грохот. Мертвая Рулкия предстала во всей красе: пенилась, кипела на дне сдавленного ущелья. Через его узкое горлышко был перекинут подвесной мост. Широкий, из толстых бревен, перевязанных друг с другом, он легко выдерживал груженную товарами повозку вместе с лошадьми.

Пока все поражались Мертвой Рулкии, сравнивая ее со своей рекой Брасо, Уильям развернул кобылу. Пользуясь случаем, он подъехал к капитану и попытался перекричать гул:

– Это и есть граница графства?

– Да! – громко ответил капитан. – Пересечем реку, спустимся – и до Йефасы останется всего ничего!

– Спасибо!

– Кстати, как вам Мертвая Рулкия? Пугает? Побольше нашей будет, да?!

На это Уильям лишь пожал плечами. Ему, выросшему в горном крае, подобный вид был привычен. Он хоть и признавал величие Мертвой Рулкии, но она нисколько не переполняла его благоговейным страхом. В отличие от всех прочих, он вполне бесстрашно глянул вниз, где шипела вода.

Когда почти все стянулись на площадку перед мостом, Филипп спешился. Он взял своего вороного под уздцы и повел по мосту, надежная конструкция даже не колыхнулась. Конь прижимал уши, нервно махал хвостом, но его уже остановили на другой стороне – в Глеофе.

Прочие всадники по одному двинулись следом, успокаивая лошадей. Река действительно пугала: глубокая, шумная. Перейдя ее, Уильям ласково поцеловал свою Серебрушку в красивую морду за то, что она совершенно не боялась. Ему и правда досталась самая невозмутимая из всех лошадей. А затем он принялся следить за сэром Рэем. Как же поведет себя Тарантон? Вопреки всему, рыжий мерин проделал путь по бревнам чинно, как подобает, и ступил на землю Глеофа. Правда, капитан единожды поскользнулся на мхе, облюбовавшем сырую древесину, но успел ухватиться за крепкие веревки, служащие перилами.

– Чертов мох! – рассмеялся чересчур браво рыцарь.

Наконец, когда отряд полностью проехал над рекой, выдохнувшие воины стали отшучиваться. Они поняли, что мост выдержит все. На то он и был рассчитан. Все-таки этой дорогой следуют торговые караваны во время сезона Аарда. Однако у страха глаза велики… Мелкий дождь продолжал неприятно моросить, и все, промокшие и уставшие, хотели отдохнуть. Под тяжелым небом было непонятно, наступили сумерки или еще день?

Где-то вдалеке закричала птица.

– Где Леонард? – спросил граф, вглядываясь.

Из-за скалы показался его сын, высоко вздымая руку, сжимающую за лапки с десяток рябчиков. На его плече гордо восседал Таки-Таки и что-то каркал на своем вороньем. Довольно взглянув на ожидающий его отряд, Лео заторопил коня по тропе и направил к мосту.

– Быстрее, – скомандовал он остановившемуся у края Луниаласу. Конь встревоженно фыркнул, выдохнул и перешел на мелкую рысь по воле хозяина.

Все гвардейцы уже сидели верхом. Вдруг где-то за серединой моста, попав на бревно, обросшее мхом, копыто спешащего Луниаласа скользнуло в сторону. В глазах графского сына мелькнул страх. Он ничего не успел сделать, когда конь уже всхрапнул и завалился на бок. Его огромное тело прорвало правые боковые веревки – и полетело вниз, увлекая за собой всадника. В этом недолгом полете Леонард успел достать ноги из стремени – это и спасло его от участи быть раздавленным собственным мерином. Мерину повезло куда меньше. Он ударился спиной об острый выступ, торчащий посреди бурлящей реки, и, взвизгнув от боли, исчез в воде.

Леонард тоже был подхвачен потоком и забарахтался. Но всего лишь на миг… Точно живая, Мертвая Рулкия тотчас яростно закрутила его и обрушила свои белоснежные воды, отчего он ушел в них с головой, а затем поволокла его дальше.

Все произошло чересчур быстро…

Река уже уносила своих жертв, а люди с той стороны моста только повернули головы. И закричали. Филипп побледнел. Отдав приказ всем оставаться на своих местах, он впился пятками в бока коня и послал его вниз по тропе – к узкому берегу. Вороной Найхлист всхрипел и, едва не спотыкаясь, стал быстро спускаться, приседая. Все остальные бросились к краю моста, пытаясь найти Леонарда в воде. Его не было, будто река уже истерла его в порошок. Даже огромное тело мерина время от времени пропадало под вспененными белыми водами.

– Вон он! – закричала не своим голосом Йева, заметив зеленый кафтан, и показала пальцем.

Наконец все увидели Леонарда. Мертвая Рулкия уносила его, била о камни с такой силой, что Йева от ужаса схватилась за сердце. Филипп же пока находился слишком далеко – его конь только-только спустился на крутой берег и пустился вдогонку.

Уильям в волнении наблюдал за этими тщетными попытками обогнать реку. «Он не успеет. Никак не успеет…» – подумал он, и в его голову пришла рискованная идея. Понимая, что только в его силах помочь, он быстро скинул с себя дорожный плащ и побежал к середине моста. Его пальцы вцепились в боковые веревки с такой силой, что побелели костяшки. Он помедлил лишь миг, решаясь, – не дольше. Горрон повернул голову в сторону Уильяма, заметил, как тот снимает сапоги, и кинулся к нему с криком:

– Стой! Рулкия и тебя перемелет, дурак!

Однако герцог опоздал. Его пальцы ухватили лишь воздух. Уильям уже перемахнул через веревки и полетел вниз, в объятия Мертвой Рулкии. Будучи ребенком, он прыгал в воду и с куда большей высоты, поэтому не испугался, а сжался и приготовился к удару. Он не успел позвать Вериатель, но всеми силами стал взывать к ней мысленно. Это был риск, да… Если она не откликнется, вероятнее всего, он погибнет.

Мертвая Рулкия оказалась очень глубока, глубже, чем он думал. Даже в прыжке он не смог коснуться ногами ее дна. Его тут же увлек ледяной поток, оглушил, завертел. Уилл схватил ртом воздух, попытался справиться с рекой, но она швырнула его на валун – и у него потемнело в глазах от боли. Чувствуя, как горит затылок, он боролся, но его закрутило под воду. Река продолжала кромсать его, оббивая сопротивляющееся тело о препятствия.

Уильям снова постарался вдохнуть, но ледяные тиски сдавили грудь, и он начал захлебываться. С трудом выплыв на поверхность, он увидел, что его вот-вот кинет на острые скалы. А поток был так стремителен, что это грозило только смертью! Уильям попытался избежать их – и его потащило еще сильнее. Вдруг что-то изменилось… Словно он обхватил нечто ногами против своей воли. Темно-мышастая кобылица появилась прямо под ним. Он только и успел, что судорожно схватиться за ее гриву, как она выпрыгнула из страшной реки в грациозном прыжке, и мгновение спустя ее копыта коснулись камней.

Едва не рухнув обратно в воду, Уильям вцепился в лошадиную шею и откашлялся. Его вторая рука безжизненно повисла. Стоящая посреди реки кельпи повернула к нему мокрую морду и поглядела на своего рыбака ласково, но с осуждением.

– Вериатель… надо догнать… Леонард…

Кельпи все поняла. Она резко замерла. Из ее глотки вырвался столь истошный, громкий визг, что у видевших все это людей кровь застыла в жилах. И кельпи помчалась по пенящейся Мертвой Рулкии, как по земле. Она отталкивалась от камней, прыгала на другие… Уильяму только и оставалось, что испуганно прижаться, обхватить ее шею, чтобы не свалиться.

Неожиданно из воды, справа, выскочила еще одна кобыла – вороная. Обдав Уильяма брызгами, она счастливо заржала и побежала рядом. И если Вериатель бежала напряженно, в желании помочь, то вороная, казалось, просто забавлялась. Ей было весело отпрыгивать от скал, нависающих сверху и по бокам, нырять в реку и появляться в другом месте. Уильям и две кобылы скрылись за скалами. Они пропали из виду тех, кто стоял на мосту и наблюдал за происходящим.

За поворотом река была еще порожистее. Уильяма постоянно подкидывало, и, чтобы не свалиться, он хватался то за шею, то за черную гриву. Наконец в этом страшном водовороте его зоркие глаза разглядели в воде мелькнувший зеленый кафтан.

– Вот он! Там, справа!

Тогда кельпи побежала, вытянувшись стрелой. Ветер, ледяные брызги и грива хлестали наездника по лицу, а тот выглядывал сбоку и старался не потерять кафтан из виду. Однако река била владельца кафтана о камни – и, похоже, спасать было уже некого…

Две кобылы промчались мимо графа. Увидев их, он только подстегнул своего коня. Но его исходящий пеной Найхлист