Секретарша и бандит - Юлия Гауф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Хорошая мысль, - соглашаюсь. - Планирую на днях у входа поставить стенд. Как у ментовки вот стоят. И вместо "их разыскивает полиция" напишем "Слава - лучший работник "Строй-Инвест". И фотку его туда шлепнем.
Салфеткой она стирает размазанную помаду. Искоса смотрит на меня и уточняет:
- Вы видите в этом необходимость?
- О да.
- Будет достаточно обычного повышения, - она упирается.
И я раздражаюсь:
- Он сказал тебе что-то? На счёт корпоратива.
- Нет.
- Шантажирует тебя?
- Ни боже мой. Просто он отличный работник, а я...
Вырываю у нее из рук зеркало.
- Александр, - она вздрагивает, замечает, наконец, что мне не до шуток и чуть отъезжает на стуле. - Давайте я...кофе принесу с коньяком. Не хотите повышать Славу - и не надо, парень способный, пробьется сам, - бормочет она и встаёт.
Неловко поправляет съехавшую на бедра короткую юбку. Одергивает кофточку.
Скольжу взглядом по идеальным ногам, натыкаюсь на кеды.
Это ещё что?
- Классные кроссы, - киваю. Она краснеет. Я отхожу. - У себя буду.
Закрываюсь в кабинете.
Тру лицо.
Нда.
Женщины, к которым я привык - взрослые, четко знают, чего хотят, без жеманства укладываются в постель, и намеки у них прозрачные, легко считываются.
А тут...девочка.
Не признается, не доверяет мне, а для меня в новинку - таким образом отношения строить, по шагу, по слову, друг к другу.
Ну ладно.
Не хочет говорить - я не настаиваю, Славик все равно огребет, слишком нагло маячит под носом.
Шагаю, запинаюсь на чем-то, и как мешок тяжело бухаюсь на пол.
Что за черт?
По полу, громыхая, катится большой глобус.
Потираю колено.
Нормально, а если бы он мне на голову упал? В таком случае до сотрясения рукой подать, он внутри не полый.
Подхватываю глобус, несу к шкафу.
Моя гордость. Здесь подпись боксера - кумира моего детства. Мы учились в школе со спортивным уклоном, пацанами все его бои по видику пересмотрели.
А потом он приехал к нам в школу.
А я как раз задержался, сдавал долги по географии. Ну как, сдавал - драил кабинет.
Мы столкнулись случайно, в коридоре, у него был фломастер, у меня глобус.
И вот он расписался.
А я потом, рискуя, что меня выгонят к чертям - спёр из школы глобус.
Помню, как сейчас.
Открываю шкаф, прикидываю, куда пристроить память. И взглядом натыкаюсь на длинный рыжий волос, торчащий между плотничком прижатых папок.
Так.
Пристально изучаю кабинет.
Стол, кажется, сдвинут, на ковре складка. Клавиатура куда-то съехала. Ещё один рыжий волос зацепился за ручку ящика.
Хмыкаю.
Я гостей не ждал. Ещё и в мое отсутствие.
Включаю компьютер, щелкаю папки, на экран вывожу запись камеры.
Мотаю, мотаю, мотаю, мелькают рыжие волосы - стоп.
Откидываюсь в кресле и не могу улыбки сдержать - ну просто рецидивистка, злоумышленница, ещё и на каблуках...
Ясно теперь, с чего вдруг кроссовки нацепила.
Эх.
Улыбаюсь все шире, наблюдаю за фигуркой, что мечется по моему кабинету.
Алена, Алена. Куда ты полезла. Где же была твоя голова.
Сворачиваю файл, барабаню пальцами по столу.
Всё, зайка, доигралась, теперь не отвертишься.
Глава 29. Алена
И почему я позволяю себя целовать?
Почему отвечаю?
Прикасаюсь пальцами к губам, прикрываю глаза, и будто губы его чувствую. Снова. Внизу живота так горячо, что тянет глупость совершить, будто мало я их наделала.
А еще этот терпкий запах Сашиного парфюма… это он все, точно!
В университете нам преподавали, что партнера мы выбираем интуитивно по запаху. Если мужчина пахнет для женщины так приятно, как Саша для меня – это означает то, что у нас разный набор генов. Следовательно, дети будут здоровыми.
Вот и тянет.
Размножаться.
Это не любовь, а наука! Люблю-то я Володю.
А хочу вот Александра. Как представлю себя обнаженной, прижатой к его телу, тоже обнаженному…
- Ай! – отдергиваю руку от обжигающего кофе, которое через край перелилось.
Озабоченная я какая-то, аж стыдно перед самой собой. Все же, хорошо, что мысли умеют читать только в фильмах вроде «Сумерки». Иначе мне пришлось бы стать отшельницей.
Девушкам положено о возвышенном думать, о семье, о романтической любви.
А не о постели, да к тому же, не с Володей.
С ним я почему-то ничего, кроме поцелуя представить не могу.
Выхожу с подносом в приемную, пытаясь представить: а как оно было бы с Володей, но не суждено, видимо…
- Девушка, добрый день!
Вздрагиваю, и обращаю внимание на посетителя, напугавшего меня так, что треть напитка вылилась на серый металл подноса. Серый пиджак не по размеру болтается на сутулых плечах, коричневый обтряпанный по уголкам портфель, дешевые ботинки.
Не наш клиент, судя по всему.
- Добрый, - вежливо улыбаюсь я гостю, - по какому вы вопросу?
- Меня зовут Валентин Егорович, и я к вашему руководителю, - устало произносит мужчина, жадно глядя на поднос с кофе, - с проверкой.
С проверкой… черт!
- Одну минуточку. Присаживайтесь, - киваю на диван, но Валентин Егорович отрицательно качает головой.
Наступаю на него, и почти силой заставляю сесть. Нечего мне тут выпендриваться!
- Вот кофе, а к нему конфеты, - подбегаю к столу, нервно оглядываясь на настоящего проверяющего, чтобы не вздумал мимо меня в кабинет Саши проскочить. Достаю свои рафаэлки, мельком оглядывая красоту, что подарил мне Саша.
Ну уж нет! Подарок только мой!
А рафаэлки – пожалуйста.
- Вот, вы посидите, а я узнаю, как скоро вас смогут принять, - тараторю, но, кажется, проверяющий соблазнился.
Не моей неотразимостью, а напитком со сладостями.
Не кормят этих проверяющих, что ли? Он же на доходягу похож: ткни пальцем – упадет, и не встанет.
- Идите, идите…
Вхожу в директорское логово. Серый волк сидит за своим массивным столом с таким довольным выражением лица, что мне странно: юбка задралась?
Оглядываю себя. Нет, все в порядке. И чего он смеется?
- Соскучилась, зайка? – хмыкает Александр, и картинно возмущается: - И где мой кофе? Своему любимому Славику отдала?
- Хуже. Проверяющему. Настоящему проверяющему, - шепчу, подойдя к мужчине близко-близко.
Разумеется, только для того, чтобы Валентин Егорович не услышал меня.
- Мммм, - Саша резко придвигается ко мне, и обхватывает руками за бедра, сжимая попу. – Проверяющий?
- Да, от… отпусти!
Вместо голоса – писк. Бью по наглым рукам, во всю исследующим мои вторые девяноста, и
