Игры демиургов - Петр Бормор

— Достаточно! — прервал Мазукта. — Вижу, что знаешь. Теплые воздушные течения, холодные потоки, циклоны, антициклоны, перепады давления — ну, механика стандартная, проверена временем. Всё работает, не без перебоев, конечно, но это уже мелочи. Идеальных систем не бывает. Работает и производит дождь. Так?

— Так…

— Ну и кто бы мог подумать, что танцы с бубном вокруг костра приводят к такому же результату?!

— А они приводят? — удивился Шамбамбукли.

— Уже нет. Я это только что исправил. Хочешь поглядеть?

— Хочу.

Мазукта пододвинул к Шамбамбукли мироздание и показал пальцем: «смотри сюда».

На утоптанной площадке уже второй час танцевал шаман, под неодобрительными взглядами соплеменников. Дождь и не думал начинаться.

— Ха, — довольно фыркнул Мазукта, — что, съел? Ничего не получится, и не старайся, эту дырку я уже заделал.

Шаман, конечно, не мог слышать голоса демиурга, но начал подозревать недоброе. Он остановился, отложил бубен и уставился на безоблачное небо. Соплеменники хмурились и нетерпеливо переступали с ноги на ногу.

— Сейчас они его убьют, — сообщил Мазукта. — Как не справляющегося с обязанностями.

Тем временем несколько вооруженных мужчин подошли к шаману, столпились вокруг и стали что-то оживленно обсуждать, темпераментно размахивая руками. Кто-то подозвал стоявших поодаль женщин и отдал краткие распоряжения, после чего женщины быстро умчались в поселок. Шаман сел на корточки и начал что-то чертить на песке, воины разбрелись по площадке, меряя её шагами и поминутно перекликаясь. Вождь достал откуда-то восковую табличку и теперь записывал данные. Скоро вернулись женщины с полными корзинами затребованных вещей: барабанами, погремушками, примитивным барометром, складным метром и прочей полезной дребеденью. Шаман на пробу взял наполненную горохом тыкву и потряс её. Вождь сверился с барометром и отрицательно покачал головой. Шаман отложил тыкву и взял тростниковую дудочку, потом пищалку, потом губную гармошку, и так далее, пока наконец вождь не ухмыльнулся торжествующе и не показал большой палец. Лишние инструменты убрали, в костер подбросили новых дров, шаман перехватил барабан поудобнее и начал свой танец, отбивая ритм одной рукой, всё быстрее и быстрее.

— Барабан? — моргнул Мазукта. — Ну да, конечно… А что, это может сработать… И как же я сразу… Вот же чертовы хакеры!

А над головой шамана уже начали потихоньку собираться грозовые тучи…

— Мазукта, — сказал демиург Шамбамбукли, — сегодня такой замечательный солнечный день! Давай сделаем для людей что-нибудь хорошее?

— Например? — спросил демиург Мазукта.

— Ну, например… — Шамбамбукли задумался. — А давай дадим им возможность летать!

— Зачем? — удивился Мазукта. — Разве у них кто-то отбирал такую возможность?

— Нет, но…

— Может, ты им запрещал? Потому что я лично не возражаю, хотят летать — пожалуйста, на здоровье, мне-то что!

Шамбамбукли растерянно почесал в затылке.

— А почему же они тогда не летают?

— А фиг их знает, — пожал плечами Мазукта. — Не хотят, наверное.

Демиург Мазукта застал своего друга демиурга Шамбамбукли за работой: тот сидел на корточках посреди кукурузного поля и старательно благословлял каждую кукурузину.

— Ты очень занят? — спросил Мазукта.

— А у тебя что-то важное?

— Да нет, просто проведать решил.

— Тогда подожди, я сейчас.

Мазукта отошел в сторонку, сорвал несколько початков, очистил и принялся не торопясь обгрызать мягкие зерна. Рассчет оказался верным: третий и последний початок закончился как раз к тому моменту, когда Шамбамбукли завершил работу и подошел поприветствовать друга.

— Кто тут живет? — спросил Мазукта, небрежно кивнув на фермерский домик возле поля.

— Люди, конечно, — ответил Шамбамбукли. — Муж, жена, трое детей. А что?

— Он твой Иов?

— Как-как?.. — опешил Шамбамбукли. — Кто?

— Иов, — терпеливо повторил Мазукта. — У каждого демиурга есть свой Иов. Это он?

— Его зовут совсем не так, — растерянно произнес Шамбамбукли. Мазукта в ответ насмешливо фыркнул.

— Шамбамбукли! Иов — это не имя собственное. Это даже не имя нарицательное. Иов — это профессия. Ну, вроде «козла отпущения».

— А кто такой «козел отпущения»?

— Это… эээ… Неважно. Мы не о нём сейчас говорим. Иов — это такой специальный человек, которому ты вроде бы сначала благоволишь, а потом — раз!

— Что «раз»?!

— Ну, что-нибудь нехорошее. Пакость какую-нибудь.

— А зачем?

— Что значит, зачем?! Он же Иов! У него работа такая, сносить от тебя удары судьбы!

— Не понимаю, — признался Шамбамбукли, помотав головой. — Объясни еще раз.

— Ладно. — Мазукта с шумом выдохнул и помолчал несколько секунд. — Попробую. Когда я увидел, что ты батрачишь на чужом поле, то сразу подумал: «это неспроста! Наверное, хозяин поля — его Иов.»

— Да кто такой этот Иов?! — перебил Шамбамбукли. — Зачем он вообще нужен?

— Для воспитательного примера! — наставительно произнес Мазукта. — Понимаешь, когда человеку сначала очень хорошо, а потом вдруг, ни за что ни про что, очень плохо — он непременно начинает возмущаться. И вот тут-то выходишь ты и ставишь его на место: не твоего, мол, ума дело, кого и за что я наказываю, а кому чего даю. Я дал, я взял, и сам ты — игрушка в моих руках. А другие люди потом читают эту историю и делают свои выводы. И когда на них самих начинают сыпаться шишки, то уже не ропщут. Понятно теперь?

— Нет.

— Что тебе непонятно?

— Почему на людей должны сыпаться шишки? Если я им желаю только добра?

— Ну мало ли! — пожал плечами Мазукта. — Может, тебе захочется поразвлечься…

— Поразвлечься?..

— Ну да. Или ты вдруг к ним охладеешь… Скажем, надоест тебе возиться…

— Надоест?! — ужаснулся Шамбамбукли.

— Ну, это я для примера, — отмахнулся Мазукта. — Неважно. Разные обстоятельства бывают. И вот тут-то люди вспоминают про Иова, которому было гораздо хуже — и им сразу становится легче жить.

— Тогда, может, я им про твоего Иова расскажу? — осторожно спросил Шамбамбукли.

Мазукта задумался. Потом вздохнул и покачал головой.

— Нет, не выйдет. Про моего они не поверят. У нас с тобой… скажем так, разные методы. Придется тебе своего собственного завести. Да вот хотя бы этого, — он снова кивнул на фермерский домик. — Давай его помучаем?

— А может, не надо? — спросил Шамбамбукли. — Он мне нравится.

— Чем это, интересно?

— Нуу… у него правильный подход к жизни. Он никогда не опускает руки.

— Ха! — фыркнул Мазукта. — А с чего бы ему их опускать, когда всё идёт замечательно? А вот мы ему сейчас подкинем неприятностей, живо роптать начнет!

— Не начнет. Ты его не знаешь.

— А ты меня не знаешь! Смотри и учись.

Мазукта щелкнул пальцами, и на поле тут же опустилась стая саранчи.

— Ну? Что на это скажет человек?

— Он сказал «неурожай».

— Ладно же. Смотри дальше.

Вспыхнул факелом амбар фермера, и все запасы сгорели дотла.

— Ну, а что теперь?

— Он строит новый амбар и возобновляет запасы.

Мазукта нахмурился, и второй амбар сгорел как и первый.

— Человек вырыл погреб, — сообщил Шамбамбукли.

— Так, да?.. Ну ладно же!

Мазукта засучил рукава, и обрушил на человека новые несчастья: корова сдохла, лошадь угнали, сарай рухнул, поле залило наводнением, дом вместе со всем имуществом унесло в реку. Человек крепко задумался. Отрыл землянку, одолжил у соседа лошадь, устроился батрачить; жена стала давать уроки по домоводству, а старший сын пошел пасти гусей.

— Он скоро начнет роптать?!

— Он не начнет, — заверил Шамбамбукли. — Такой уж человек.

— А вот посмотрим, какой он там человек!

Ураган разметал землянку и унес всю семью фермера.

— Ну?..

— Он отправился на их поиски.

— Тогда подкинем ему неопровержимые свидетельства их гибели!

— Он устроился разнорабочим в городе.

— Ах так?! Пусть на фабрике случится авария и ему оторвет руку! Много он тогда наработает?..

— Он стал истопником.

— И не спился?

— Пока нет.

— Ну хорошо же! А теперь у него отнимутся обе ноги…

— Он стал писать новеллы. И делает упражнения, чтобы снова начать ходить.

— Да что ж это такое?! Тогда паралич! Полный!

— Он диктует свой новый роман сиделке.

— А тогда…

— Мазукта!

— Что?

— У него нечего больше отнимать.

— Как нечего? Речь, рассудок…

— Не дури. Верни всё как было.

Мазукта со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, сосчитал до десяти, и устало махнул рукой.

— Ладно. Он выздоровел, нашел свою семью, выиграл в лотерею миллион, купил протез и новую ферму. Доволен?