В тени пророчества - Сергей Кусков

— Нет, не из милиции. — Опять улыбнулся дядечка. — Но, все равно, пришел за тобой.

Она поежилась. Идти с кем-то куда-то не хотелось. А оставаться здесь, на вокзале, тоже не было сил. Почему-то она знала, что этот человек не сделает больно, что его улыбка искренняя. И все-таки инстинктивно сопротивлялась.

— Почему?

— Почему за тобой? — сделал вид, что удивился он — Потому, что мы искали тебя. Давно искали. Вот уже несколько лет. Ты знаешь, что ты колдунья? Причем очень — очень сильная?

— Не говорите так! — закричала Настя и заплакала. — Я ушла потому, что они все называли меня ведьмой! Я не ведьма, ясно!

— Ну, ну, Настюш, не надо так кричать. Я ж не глухой, и сижу рядом с тобой. А ты так кричишь! — спокойно продолжал отец Михаил, успокаивая своим тоном.

— Я разве сказал, что ты ведьма? Нет, не говорил. Я не говорил, что ты ведьма! Но, ты колдунья! Маленькая, хорошая, добрая и очень сильная колдунья! Потому, что умеешь колдовать! — его голос убаюкивал, Настя стала потихоньку оседать. — Вот, например, у тебя почти что отбиты почки. С этим люди не могут не то, что сидеть и ходить, а лежать! Боль адская! Люди с обезболивающих не слезают! А ты, вот, приложила ладошку, и все, боль прошла. Ты не думала, почему так?

— Нет. — Настя с удивлением подняла голову и прекратила плакать — У меня всегда так было, с детства. Рукой подержишь, и все пройдет.

— Это не у всех так. У очень немногих. У единиц, буквально… — улыбнулся отец Михаил.

— Только у тех, кто может колдовать? — с удивлением услышала Настя свой голос.

— Да, только у тех.

— Но… — она опять недоуменно посмотрела на мужчину — …Вы ведь тоже прикладывали руку… И сняли боль?

— А я и не говорил, что не умею колдовать. — Ответил он. — И не говорил, что не колдун.

— Но, вы же священник, сами сказали?…

— А разве одно другому мешает? — обезоруживающе улыбаясь, спросил мужчина.

Девочка задумалась.

— И что вам от меня нужно?

Отец Михаил немного помолчал, оценивая, поймет ли его эта маленькая девочка с такими взрослыми глазами.

— Настя, у тебя дар. Дар Господень. Ты умеешь колдовать. И дар этот очень сильный, ты одна из самых сильных колдуний в нашей стране. Причем, уже инициирована, то есть, можешь колдовать прямо здесь, сейчас. Другое дело, что ты не умеешь это делать, у тебя нет знаний и опыта. Ты можешь сорваться на мелочах, в периоды нервных срывов и стрессов. Например, проклиная в сердцах тех, кто тебя обижает. Да так, что бедняги могут умереть. Ты это делаешь не со зла, просто твоя сила, твоя мощь, она огромна. Невероятно огромна! И бесконтрольна.

Мы давно, уже несколько лет ищем сильную ведьму, орудующую, по недомыслию, в этих краях, и не можем найти. И сегодня я удивился, узнав, что тот человек, которого мы ищем, маленькая двенадцатилетняя девочка. Поэтому-то я обращаюсь к тебе с предложением: я хочу взять тебя в ученицы, в послушницы. Мы — церковная организация. Колдуны и колдуньи на службе Господа. Защищаем людей от злых сил, от других, опасных колдунов, от нечисти, и много еще от чего. Мы научим тебя управлять своим даром. Ты, как и мы, станешь воином на службе Господа. Сразу говорю, это сложно, это большая ответственность. Но, при этом ты обретешь невероятные способности, будешь сильной! — он вновь по-доброму усмехнулся. — Никто не посмеет тебя обидеть!

Но, если ты не согласна, хочешь жить, так, как хочешь, быть свободной, я уйду. А ты останешься сидеть здесь, на вокзале. Только, наши люди, тоже колдуны на службе Господа, лишат тебя силы. Не до конца конечно, Дар Господень нельзя забрать, но ты станешь очень слабой колдуньей, скорей, больше похожей на простую девочку, какой всегда хотела быть. Пойми нас правильно, мы не можем допустить, чтоб человек такой Силы, как ты, спокойно ходил по улицам. Через несколько месяцев ты сможешь убивать. В гневе, бесконтрольно. Это страшно, согласись?

— Да — покачала головой ошеломленная Настя.

Он говорил тихо и спокойно, добро, как бы увещевая маленького ребенка. Но возможно именно этого спокойствия, этой ласки в голосе ей и не хватало все эти годы. От звука его голоса хотелось все бросить, расплакаться и убежать. Далеко-далеко! Чтобы никто ее больше никогда не нашел!

— Поэтому мы лишим тебя твоей силы. Еще вылечим. Нельзя же ходить простуженной, с больными почками! Зима уже скоро, холодно! Сляжешь ведь! Денег тоже дадим. Немного, несколько тысяч долларов, больше не можем. Можем другой приют тебе поискать, если захочешь. И иди, будь свободна. Можем в Москву подбросить, ты ж туда собралась? Выбирай, Настя. Или иди к нам, или куда хочешь, но без своего колдовского дара, как обычная девочка.

— А откуда вы знаете, как меня зовут? — Настя удивленно поймала себя на мысли, что этот человек уже несколько раз произнес ее имя, а она ни разу ему его не говорила.

— Работа такая. Мы много знаем.

— Больше милиции?

— Намного! — он усмехнулся — И действуем быстрее, и власти у нас больше.

Настя снова задумалась. Становиться колдуньей? Ученицей этого человека? Воином? Но, подчиняться кому-то? Или быть свободной? Нет, ну, в другой приют она точно не пойдет, там будет не лучше, чем в старом… Жить ей негде. Денег дадут, да надолго ли их хватит? Все деньги когда-нибудь заканчиваются. А еще их может кто-нибудь забрать. Или украсть. Это не выход. А работать? Где? В двенадцать лет? На панели? В этом большом борделе, уже без кавычек? Там такие как она всегда нужны, несовершеннолетние… От чего ушла, к тому и пришла! Нет, лучше уж к этому незнакомому дядечке. Неизвестно, что ждет у него, но, видимо, хуже, чем в родном детдоме уже не будет.

Надо же! Она ведьма! И взаправду ведьма! Да еще и очень сильная!

Детское любопытство разобрало. Поняв, что идти больше некуда, превозмогая предательскую дрожь в голосе, девочка пробормотала

— Я согласна. Согласна идти с вами. — И опустив голову, зарыдала.

Отец Михаил хотел, как положено при вербовке, честно предупредить, что обучаться она будет несколько лет, по усиленным программам, гонять ее будут нещадно, пока не сделают универсальную живую боевую машину. Что это очень сложно выдержать, и что обратной дороги уже не будет, но посмотрел на девочку и все понял. Он обнял ее и погладил по головке, успокаивая.

— Ну, что ты, маленькая! Все хорошо! Все будет в порядке!

Так они и сидели, в зале ожидания, на вокзале, маленькая девочка, теперь уже послушница ордена, и координатор Центрального округа. Девочка плакала. Впервые за много лет плакала от смешанных чувств. Она не могла сдержать бурю в душе. Она поверила! Впервые в жизни кому-то поверила! Поняла, что у нее будет скоро свой дом, где не надо будет драться за кусок хлеба, бояться завки, "карцера" и "борделя". Где будут добрые справедливые люди, вроде отца Михаила. Она знала, видела, что он добрый. И больше она не будет никого и ничего бояться! Потому что она — ВЕДЬМА!