Святки без оглядки - Ярина Колка

Ксюха схватилась за ближайшую подушку.

— …ни за что бы не позволил себе подобной дерзости! — уловив ее маневр, быстро и громко закончил Кирилл. — А чем это тут так воняет? — добавил он, сморщив нос.

В гостиной здорово тянуло гарью, а по полу вовсю стелился густой серый дымок. Ксюха с Вадимом переглянулись и не сговариваясь рванули в кухню.

Глава 19

Вадим распахнул дверь и с трудом подавил желание тут же захлопнуть обратно. Нет, как же все-таки много может выдержать нервная система за столь короткий срок!

В кухне витал черный дым. Лез в глаза, нос, вился под потолком, красиво оседая на светлые стены. И разобрать, что именно горит, на первый взгляд было весьма проблематично.

Под ноги, чихая и отфыркиваясь, метнулись два шпица и, не обращая внимания на хозяйку, скрылись в гостиной. Сама же виновница торжества кашляла и обмахивалась полотенцем.

Вадим быстро нажал кнопку вытяжки: черный дым начал потихоньку развеиваться, и взору предстал открытый нараспашку духовой шкаф. Дым валил именно оттуда и, кажется, не собирался останавливаться.

— Что… кхх… что здесь происходит? — силясь разлепить слезящиеся глаза, прокашлял Вадим.

Глаша размазывала по лицу темные потеки.

— Дык что ж за печка без трубы? — с трудом выдохнула она.

— Какой трубы? — растерялся Вадим.

— Пожар! — вдруг оглушительно завопила за его спиной Ксюха. — Ведро надо! Воды! Я щас!

Она бросилась в гостиную, споткнулась о Кирилла, потом сунулась в кладовку, загромыхала там чем-то и опрометью выскочила на улицу, оставив дверь открытой. От притока воздуха духовка полыхнула оранжевым, и Вадим с трудом протер глаза. Серьезно? Дрова?! Наваленные аккуратной кучкой прямо на решетку, они горели, дымили и почему-то чадили черным, при этом странно воняя пластмассой.

— Эт-то еще что? — с трудом сдерживая ругательства, выговорил он. — Ты где их взяла?

— Дык на улице! — охотно пояснила Глаша. — В сарае без стен!

Точно. В садовой беседке для барбекю хранились дрова для камина… Ну что ж, спасибо, столовый гарнитур на дрова не пустила, он как раз в стиле кантри, из мореного дуба.

— А что там расплавилось?

— Хотела воды вскипятить…

— Да тьфу ты, как воняет… Это же… — Вадим попытался присмотреться. — Черт, это ж пищевой контейнер. В нем не готовят!

— Дык чугунок я не нашла…

— Глаша… — откашлявшись, начал Вадим. Дрова затрещали, облизывая рыжими языками стенки дорогущего духового шкафа, а с решетки закапала черная жижа. — Это электрическая печь, она…

— Па-а-асторонись! — пожарной сиреной взвыла Ксюха, выплескивая содержимое ведра.

— Стой!

Поздно. Вадим едва успел героически закрыть собой духовку, но частично по цели Ксюха попала. Да так, что шипящие головешки вынесло волной и разбросало по всей кухне, а вот большая часть ледяного душа ухнула как-раз на Вадима.

— Ёшкины-матрешкины… — удивленно протянул Кирилл, заглянув в кухню как раз в тот момент, когда из электрического шкафа повалили клубы серого пара. Он присвистнул и попятился от разливающегося по полу мокрого пятна с флотом из головешек. — Я начинаю понимать, почему ты не пришел…

Вадим искрил и потрескивал от злости, как оголенный электрический провод под дождем — того и гляди взорвется. Он отряхнул мокрые штаны и очень красноречиво взглянул на Ксюху. Весь спектр эмоций она прочитала в этом взгляде. Уточнений не требовалось.

Она аккуратно поставила ведро и, сделав руками жест, мол, я ничего не трогала, скромно попятилась к стенке. Вадим мысленно сосчитал до десяти, сверля ее суровым взглядом, выдохнул и решительно шагнул к окну. Оглушительный грохот заставил Ксюху зажмуриться, а Глашу — схватиться за сердце.

Вадим взвыл, прыгая на одной ноге.

— А это еще что?! — взорвался он, указывая на поваленное строение из двух табуреток и перекинутой через них доски.

— Насест… — виновато развела руками Глаша.

— Насест? Я не ослышался? Для кого?

— Дык для Клекота Петровича! — поспешно объяснила она, почему-то указывая на Звездоцапа. Тот, в отличие от остальных шпицев, из кухни эвакуироваться не торопился, а деловито восседал на подоконнике.

— Это собака, Глаша! — застонал Вадим. — Она что в девятнадцатом, что в двадцать первом веке, но все равно собака!

— Глаша? — удивленно уточнил Кирилл.

— Ага, — поспешила вмешаться Ксюха. — Это псевдоним такой. Творческий. Она у нас того… танцует и поет в ансамбле… этом, как его… песни и пляски. Ты бы отгрёб отсюда, а? — она ловко потеснила его плечом из кухни, закрывая дверь.

— Дык нет же! Не собака! — торопливо пояснила Глаша. — Я тут подумала… Клёкот Петрович же, когда я гадала, рядом с зеркалом на ларе сидел! Зябко мне стало в курятник его возвертать, я и оставила…

— И что? — снова закашлялся Вадим.

— Я и подумала… Больно уж песик ваш на него похож. Ну не ведут так себя собаки! Ему на жердочку охота, и он все время падает…

Вадик многозначительно глянул на Ксюху, потом на Зведоцапа и присел на перевернутую табуретку. Обхватил руками голову и тихо засмеялся.

— И что? — возмущенно выдохнула Ксюха.

— А я-то думаю — чё с ним не так? Ааааа, нимагу-у-у…

Ксюха возмущенно хлопала глазами:

— Чушь! Он всегда был не подарок!

— А теперь подарок… — смеясь, промычал Вадим.

— Забористо вы тут курнули… — задумчиво почесал в затылке Кирилл. Никто и не заметил, как он тихонько и бочком снова протиснулся в дверную щель.

— Ты тут еще? — накинулась на него Ксюха.

Но Кирилл сдаваться не собирался. У двери завязалась борьба.

— Я покормить его хотела, — словно оправдываясь, затараторила Глаша, — а он козий горошек не ест и мясо тоже. Хотела пшена насыпать, но не нашла. Ему бы каши сварить…

Словно в подтверждение ее слов, шпиц повернул голову набок, оглядел Вадима и призывно вильнул хвостом. «Даёшь каши!» — читалось на его наглой морде.

Вадим закатил глаза к потолку.

— Вот я и подумала — нужен насест! Ведь правильно? — Глаша с надеждой заглянула в лицо Вадима.

Тот обреченно покачал головой. Конечно, правильно. Тут вообще все пра-виль-но! Подумаешь, мистики нагнали, кухню разгромили, сорвали сделку века — это, определенно, нормально! Почему-то это он схавал. А вот каша с насестом для шпица основательно добили… Хоть из дома беги!

Вообще Вадим трудностей не боялся, все проблемы решал вдумчиво, всегда семьдесят семь раз отмерив, но когда за дело берутся активистки: одна — в бабочках, вторая — в единорогах, тут уж либо старайся сохранить хладнокровие, либо спасайся бегством. Ах да, еще креативный директор до кучи. На случай, если станет слишком скучно…

— Кирилл, ты у нас изобретательный? — отрешенно выдохнул он. — Мне нужен насест для шпица… Организуешь?

— А психиатр тебе