Россия: прорыв на Восток. Политические интересы в Средней Азии - Эдвард Аллворт

Правительство Российской империи направило в Бухару своих представителей, чтобы решить вопрос о предоставлении равных прав торговцам России и Бухары. Горчаков тем временем послал генерал-губернатору Оренбурга генералу Н. А. Крыжановскому весьма разумную декларацию о намерениях для гражданских и военных властей в Кокандском ханстве, разъясняющую цели политики России. Горчаков указал также на необходимость соблюдения осторожности, поскольку «текст могли ошибочно интерпретировать как призыв к неподчинению законным властям, поэтому документ следует использовать с максимальным благоразумием и только тогда, когда успех предприятия не ставится под сомнение».

Между тем в Ташкенте голод и засуха вызвали конфликт между народом и властями. 10 июня султан Коканда Сеид-хан бежал из города просить помощи у Бухары. Поэтому Черняев решил покончить с проблемой раз и навсегда. Послав войска под командованием А. К. Абрамова блокировать дорогу на Бухару, он окружил Ташкент и поздно ночью 14 июня начал штурм города. 17 июня 1865 года Ташкент капитулировал. Войдя в город, Черняев издал прокламацию. Чтобы успокоить население, он обещал уважать исламскую веру и местные обычаи, а также не зачислять мусульман на службу в русскую армию. Эти обещания и обязательство не взимать в течение года налоги успокоили людей.

Не успел Черняев захватить Ташкент, как стал противником идеи образования из него независимого ханства. Он полагал, что для сохранения завоеваний требуется продолжение наступления к истокам Сырдарьи. Генерал Н. А. Крыжановский возражал против перемещения границ и поддерживал план создания ханства, поскольку «суверена легко контролировать». Он выступал за сооружение укреплений по линии Нияз-Бек, Чиназ и далее. Генерал особо настаивал на передышке в наступлении для того, чтобы консолидировать позиции России на завоеванных территориях посредством административной работы. В столице, пока П. Н. Стремухов продолжал тревожиться по поводу проблем, которые «одностороннее решение судьбы Средней Азии вплоть до Бухары» могло создать, военный министр Д. Ф. Милютин склонялся к промежуточной позиции между экспансионизмом Черняева и желанием министра иностранных дел сделать из Ташкента отдельное ханство. В практическом плане он предложил, чтобы Ташкент располагал определенной автономией в виде муниципальной власти, «защищаемой Россией от Бухары».

Сначала план МИДа, казалось, брал верх, поскольку в сентябре 1865 года Крыжановский отправился в Ташкент с намерением собрать влиятельных граждан города с целью назначения суверена и провозглашения независимости города вне территорий, простирающихся до Сырдарьи. Однако влиятельные деятели, главным образом религиозные, представили ему документ на узбекском языке с требованием, чтобы контроль над религиозной жизнью города был передан в руки кази-каляна. Крыжановский отказался рассматривать это требование, поскольку оно противоречило его плану ослабления влияния духовенства ради торговцев, которые, полагал он, должны сыграть ведущую роль в выборе суверена. Состоялся бурный спор с Черняевым по поводу выполнения плана. Черняев уклонился от обсуждения вопроса о провозглашении независимости Ташкента, выдвинув в качестве оправдания довод о беспорядках, которые могут вспыхнуть, и угрозу вмешательства эмира. Вопрос в конце концов разрешился в соответствии с рекомендациями генерал-губернатора, поскольку экономические круги империи склонили чашу весов в его сторону.

Город должен был стать главным центром, и тогда влияние Бухары постепенно ослабнет. Даже такой завоеватель, как Черняев, который знал Среднюю Азию, понимал, что Бухара с ее огромным историческим и религиозным влиянием представляла опасность для господства России. Но если бы Ташкент превратился в экономический центр и преимущества его нового положения почувствовало местное население, тогда Российская империя могла бы надеяться на то, что станет противовесом священной Бухаре и устранит ее влияние. С этого времени правители России поняли, что имперская предприимчивость в Ташкенте является самым надежным способом постепенного подрыва духовного сопротивления.

Вот почему Крыжановский добивался от Милютина усилий по превращению Ташкента в коммерческий центр. При содействии Милютина несколько наиболее значительных русских компаний: «Савва Морозов и сыновья», «Иван Хлудов и сыновья» и «Братья Барановы» – объединились в 1866 году в «Ассоциацию по торговле с Ташкентом и Средней Азией». Благодаря полковнику Д. И. Романовскому, которому было суждено сыграть роль вдохновителя и подлинного представителя правительства, они добились от властей определенных гарантий (охраны караванов и страхования товаров) и важных концессий (земли в Западном Туркестане, должности и право закупать сырье у государства по оптовым ценам) взамен на постоянную ориентацию бизнеса на Среднюю Азию. Обсуждая с ассоциацией вопрос о направлении в регион научных экспедиций для учета ресурсов Западного Туркестана, правительство дало ясно понять, что придает проблеме большое значение.

Вместе с тем, поскольку прилагались такие усилия с целью отвести Ташкенту роль центра торговли России с Востоком, едва ли было возможно тянуть время с определением его статуса. Главной проблемой стала безопасность русских купцов и товаров. Поскольку эмир Бухары повысил свой престиж среди завоеванных народов благодаря своим военным успехам, царское правительство без колебаний встало на сторону Черняева. Следовало целиком и полностью уберечь население Ташкента от устремлений Бухары. Единственным решением была аннексия. В августе 1866 года присоединение Ташкента к империи было провозглашено царским указом.

Бухара

Теперь на авансцену российской политики вышел вопрос о Бухаре. Некоторое время правительство выжидало и стремилось наладить переговоры с эмиратом, несмотря на военную угрозу Фергане со стороны эмира. Колебания царских властей объяснялись разными факторами.

Во-первых, правительство воздерживалось от нападения на эмират, потому что считалось с военной силой Бухары. В то же время оно опасалось взрыва религиозного фанатизма, который могло вызвать вторжение на бухарскую территорию. В действительности власти преувеличивали силу бухарской армии, как и степень приверженности населения к суверену. Как показывало время, они не ошибались в отношении влияния мусульманского духовенства на верующих. Однако накануне наступления русских бухарцы были настолько обременены материальными трудностями, что были готовы скорее восстать против властей, чем защищать их или сопротивляться зарубежным завоевателям, даже если те были неверными (кафирами).

Более того, русское правительство призывали к сдержанности представители коммерческих кругов, настаивавших на необходимости поддержания нормальных отношений между Россией и Бухарой. Установление таких отношений быстро обнаружило свою несостоятельность. Члены дипломатических миссий, направленных для урегулирования взаимных проблем, подвергались заключению в карцер на более или менее длительный срок, а переговоры в целом завершались провалом.

Позицию правительства России следует прояснить. Оно не сделало и не могло сделать каких-либо политических уступок Бухаре. В российской столице разделяли убеждение Черняева, что самым опасным могло стать повышение престижа эмира Бухары. Вот почему, когда Крыжановский потребовал отставки Черняева ради коррекции политики в отношении Бухары, Милютин дал возможность Черняеву некоторое время продолжать военные действия. Но затем он отозвал генерала после неудачной атаки на Джизак в январе 1866 года. Милютин заменил его Д. И. Романовским, который придерживался линии Черняева на окончательном этапе завоевания региона.

С этого момента политика экспансии переживает триумфальный этап. В мае 1866 года генерал Романовский овладел Иджаром, Ходжентом и Hay. Затем он предъявил эмиру неприемлемые условия мира. Они включали признание всех завоеваний России, признание границы, проходящей через Голодную степь и пустыню Кызылкум, уравнение в правах русских в Бухаре с ее подданными в России, гарантии безопасного прохода русских подданных в Бухару и, наконец, выплату значительного выкупа в течение десяти дней. Именно на этот последний пункт уповала Россия в стремлении завершить переговоры и получить повод для начала решающего наступления на эмират, переложив ответственность за свои действия на эмира. Как и предполагалось, бухарские полномочные представители потребовали удаления последней статьи, и 23 сентября Крыжановский, который уже сообщил Милютину о своем намерении продолжить наступление, занял 18 октября 1866 года Джизак, а 20 октября – Ура-Тюбе. В мае 1867 года генерал Абрамов, в свою очередь, овладел Яник-Курганом.

В первые месяцы 1867 года правительство начало рассматривать вопросы организационной деятельности на завоеванных территориях. Была созвана комиссия под председательством Милютина, в которую вошли все участники военных действий наряду с графом ИИ. Воронцовым-Дашковым и другими деятелями, сотрудничавшими со Стремуховым и начальником штаба корпуса графом Ф. Л. Гейденом. Вернувшись снова к предложению, выдвинутому двумя годами ранее Черняевым, комиссия вывела южную часть Западного Туркестана из-под юрисдикции оренбургского генерал-губернатора и учредила новое генерал-губернаторство. Первым генерал-губернатором стал генерал К. П. фон Кауфман, наделенный почти неограниченными полномочиями.