Пять дней сплошного цирка - Марина Туровская

На арену выскочил Володя в клоунском балахоне, за ним топала на задних лапах довольная Матильда в юбке, по традиции копирующей балетную пачку. Во всех цирках это считается особенно смешным. Володя был сильно навеселе, но дело свое знал.

Рабочий сцены вынес первую тумбу для «Икарийских игр», акробатическому номеру, требующему отточенности до автоматизма. Этим номером руководил Виталик, ежедневно стараясь его улучшить.

Матильда вальсировала на арене под музыку, а Володя делал вид, что не замечает ее стараний. Клоун сел спиной к арене, заигрывал со зрительницами, краем глаза контролируя партнершу.

Матильда, обиженная невниманием, прекратила танец и толкнула Володю в тощую спину. Володя упал в объятия пышной зрительницы. Медведица помахала лапой, подзывая напарника к себе. Володя встал, одернул яркий пиджак и сделал вид, что готов к танцу. Но как только Матильда завальсировала, пошел приставать к еще более пухлой даме.

Так повторялось два раза, после чего Матильда обняв Володю, выволокла его на арену. Смирившись, клоун обнял медведицу, и они утанцевали за кулисы. Нехитрый короткий номер всегда пользовался успехом.

И тут же на арену выскочили акробаты «Икарийских игр». Я видела номер раз пятьдесят и все пятьдесят раз удивлялась слаженности артистов. Сначала они прыгали многократные сальто-мортале, затем двое ложились на специальные тумбы и крутили ногами различные предметы и «верхних» – подростков лет по двенадцать.

Именно в этот момент в зал вошел Сига, крутанул головой, оглядывая всех. Найдя меня, он стал подниматься в проходе между секторами, наступал на ноги зрителей, извинялся и наступал на ноги следующих.

Ослабнув к четвертому ряду, он стал опираться на плечи не успевших увернуться мужчин, не прекращая громко вопить: «Пардон, господа, пардон. Немного выпил!»

Последние два ряда он прошел на карачках. Плюхнувшись на место рядом со мной, обнял за плечи и попытался поцеловать. Я отодвинулась.

– Чем обязана?

– Пришел отдать сто рублей за котенка.

Любопытствующие зрители, увидев конечную цель шумного парня, успокоились и переключили внимание на представление.

Я не знала, как реагировать на полупьяное счастье, обрушившееся на меня. Взгляд у Сиги был не совсем осмысленным, и я поинтересовалась:

– Скажи, как меня зовут.

Сига перестав щекотать мою шею вечерней щетиной, удивился.

– Зачем?

Сдерживая желание ощутить рукой колючесть нежной щетины на подбородке Сиги, я продолжила игру:

– Мне будет приятно, если ты вспомнишь мое имя.

Приставив указательный палец к своему носу, Сига сделал «депутатское» лицо.

– Другие версии: киска, мышка или крокодильчик тебя не удовлетворят?

Представив себе всех перечисленных, я укорила Сига:

– Что это у тебя сплошь животные?

Он канцелярским голосом продолжил перечисление.

– Рыбка, ласточка, цветочек… Настя, я помню твое имя.

Ответ был мне приятен, но я подбавила строгости в голос.

– Сига, как можно было так надраться? Сорок минут назад ты был совершенно трезвым. – Я присмотрелась к симпатичному простоватому лицу. – Ну и фингал у тебя завтра будет!

– Я старался. Но на самом деле было радостно врезать Генке по морде, давно об этом мечтал. – Сига осторожно потрогал синяк под глазом. – Ты смотришь каждое представление?

– Нет, не чаще одного раза в неделю. – Я так близко наклонилась к Сиге, как бывает перед поцелуем. Но не стала его целовать, а заговорила «трагическим» голосом. – Вообще цирк не очень люблю. Только нашим не говори, обидятся.

– Угу, – ответил разочарованный Сига, когда я отодвинулась от него.

На арену на финальный поклон вышли все участники представления. Длинные шелковые флаги, бравурные всплески марша, сверкание костюмов. Артисты кланялись, зрители потянулись к выходу, на ходу аплодируя. Я тоже встала, хлопая в ладоши.

Сига поднялся со второго раза, покачнулся, но не упал, опершись на меня. Своими руками, которыми только что «ходил» по пыльному паласу, он держался за мой сарафан.

Я хлопнула по его пальцам.

– Руки бы помыл, Сига.

– Пойдем. – Сигизмунд выпрямился, огляделся. – Где у вас моют руки?

– Под краном на улице. – Мой голос не смог соврать, и Сига услышал в нем женское нетерпение.

– Пойдем быстрее.

Глава 8

Бессонная ночь

Почти все зрители вышли, только маленькая девочка упорно лезла на арену, а мама пыталась ее остановить.

Из-за занавеса показался Виталик с пылесосом. Увидев молоденькую мамашу, он подскочил к девочке и поставил ее посередине арены. Я и Сига спускались вниз. Виталик, отдав на откуп ребенку пылесос, безостановочно говорил молоденькой мамочке комплименты. Говорил он всегда почти одно и то же.

– У вас замечательный цвет волос. Ребенок очень милый. Вы чего больше хотите, шампанского, пива или водочки? Сто лет не видел такой бесподобной фигуры.

Действовало в семи случаях из десяти. В записной книжке Виталика женскими именами и городами была представлена вся Россия. Изредка, в разных городах всего мира, его били мужья. Не помогало.

Увидев нас, Виталик перешагнул через бордюр ко мне.

– Есть сотня-две в долг? Девушку хочу до дома проводить.

Я наклонилась к его уху.

– В обмен на ключ от твоей бытовки. У тебя там не очень грязно?

– Обижаешь. С утра сегодня генеральную делал, папа заставил.

Я обменяла двести рублей на ключ.

Ледяная вода из крана сильно била в землю. Сига пытался сделать ее тише, но как только он повернул кран, вода забрызгала его до колен.

– Ничего себе руки помыл. Веди теперь сушиться. – И он, достав из кармана телефон, отключил его.

Вот теперь, когда уже ясно, что будет через несколько минут или через два часа, но обязательно будет, я почувствовала стеснение.

Так легко спросить Виталика, Сергея или любого другого мужчину в цирке: «Ты идешь в бытовку?», и так трудно было задать вопрос сейчас нравящемуся мужчине. Поэтому я просто повернулась, и Сига послушно пошел за мной.

В домике Виталика на этот раз было чисто. Это многим мужчинам свойственно. Сначала скопят гору посуды, а потом долго и тщательно ее драют, обещая себе со следующего дня мыть каждую тарелку. В отношении общей уборки – то же самое. Доведут квартиру до состояния, когда на полу грибы можно выращивать, затем мучаются, отмывая.

Чувствуя себя неловко, мы сели за маленький стол, включили телевизор. Через тридцать секунд я встала, заглянула в Виталин холодильник. Там была одна бутылка пива. Я выставила ее на стол. Мы смотрели на бутылку с минуту, затем оба протянули к ней руки. Пальцы встретились.

Не отрывая руки от моих пальцев, Сига встал, положил вторую руку мне на затылок и, запрокинув мою голову, начал целовать.