Дни Самайна - Татьяна Олеговна Воронцова

Не исключено, что отец сам искренне верит в то, что говорит. Во всяком случае хочет верить. Разбегутся в разные стороны… Только эта женщина, судя по всему, пока что не собирается выпускать Константина из рук. Развод – подумаешь, дело великое! Вчера поженились, сегодня развелись. Сегодня развелись, завтра опять поженимся. Главное, он по-прежнему не проходит мимо ее постели.

Между тем жар от очага, земля да воздух стянули воду, и превратилась вода в червяка, а червяк в красную муху. Слаще песен волынок и охотничьих рогов были звук ее голоса и жужжание крыльев. Словно драгоценные камни, сверкали во тьме ее глаза. Всякий раз, когда обходил Мидир свои владения, летела она подле него. Знал Мидир, что это Этайн в обличье красной мухи, и пока была она при нем, ни в чем не испытывал он недостатка и не искал себе новую жену. Засыпал он под ее песни, и будила она его, стоило кому-нибудь приблизиться со злым умыслом.

Неподалеку от Темпл-Бар она паркуется на городской стоянке и дальше идет пешком. Ей давно хотелось побродить по этим кварталам. Более тысячи лет тому назад викинги огородили деревянным частоколом речную гавань и основали поселение, дав ему название Дайффлин. Так началась история нынешнего Темпл-Бара. Еще в начале 90-х годов здесь были натуральные трущобы: грязные узкие улочки, унылые запущенные аллеи и скверы. Низкая стоимость жилья привлекала сюда в основном представителей богемы – нищих художников, уличных музыкантов, гениальных, но никому не известных поэтов. Теперь же вокруг шикарные отели, магазины, рестораны, сувенирные лавочки, кафе, шашлычные и, разумеется, традиционные ирландские пабы. На каждом шагу продаются европейские газеты, журналы, сигареты. И все же это очень тихий район, как и Дублин в целом. Никакой суеты.

Прохожие, молодежь и туристы, мельком оглядывают с головы до ног молодую женщину в распахнутом длинном пальто, одиноко и бесцельно бредущую по направлению к набережной. Неужели у нее такой вид, словно она готова броситься с моста в реку? Проходя мимо застекленной витрины ювелирного магазина, Анна внимательно оглядывает свое отражение. Да уж… Краше в гроб кладут.

Ссора с любовником, сказала бы Аленка, еще не повод для траура. Все это так, но ведь речь идет не о ссоре.

Вот бы, как в сказке, явился старичок-лесовичок, добрый и мудрый наставник, и дал совет, что ей делать, как ей быть, а заодно магический талисман, предохраняющий от чар злой волшебницы и яда дракона. А лучше всего, помог бы найти ответ на вопрос: зачем я живу? в чем смысл моего существования?

Человек приходит, человек уходит, и время его пребывания на этой земле не так велико. В тридцать лет ты уже слышишь, как тикают часы. А что будет дальше? Знала бы ты ответ, будь у тебя дочь? Девочка, принцесса… Правда, еще существует проблема отцовства. На кого бы ты хотела возложить эту почетную обязанность? Да какая, к чертям собачьм, разница? Дэймон, Константин… годится любой.

У Деметры есть Кора – символ и залог ее бессмертия. Женщина только тогда осуществляет свою миссию, когда последовательно воплощается в каждую из трех великих богинь. Кора-Деметра-Геката… И никак иначе. Выпадет хотя бы одно звено, и ты станешь воистину мертва.

Константин заявил, что ему безразлично, будут у них дети или нет. Мне нужна ты, а не выводок писклявых младенцев. Что касается ее отца… Он подолгу и с увлечением говорил о внуках, пока не узнал, что это вряд ли возможно. Именно так выразился ее лечащий врач. Не «категорически нет», а «вряд ли возможно». А напоследок добавил: «Не отчаивайтесь. Двадцать процентов российских женщин репродуктивного возраста бесплодны. Из них полпроцента все же умудряются зачать естественным путем. Для остальных существует искусственное оплодотворение, суррогатное материнство…» Анна засмеялась и вышла из кабинета. Суррогатное материнство! Хорошо еще, он не заговорил об усыновлении сирот, рожденных молдаванками, торгующими на овощных рынках.

Принято считать, что Дублин – это не Ирландия. Неудивительно, ведь город был построен скандинавами, которых позже сменили англичане. Сами ирландцы даже названия этого не признают – Дублин. На гэльском наречии название города звучит как «Байле-Аха-Клиа», что в общем тоже неплохо.

Спустя недолгое время воротилась к нему Фуамнах, и явились с нею как поручители три воина из Племени богини Дану. Гневно попрекал ее Мидир, и отвечала ему Фуамнах, что не печалится о том, что сделала, ибо лучше заботиться о своем собственном благе, нежели о чужом. И еще говорила она, что не будет Этайн от нее ничего, кроме зла, где бы они ни встретились, и в каком бы обличье та ни предстала. Могущественные заклинания, которым научил ее Бресал, произнесла Фуамнах, дабы удалить от Мидира Этайн, а по возвращении в Бри-Лейт сразу же узнала ее в услаждавшей его красной мухе. Стоило Мидиру взглянуть на эту муху, и уж не мог он полюбить ни одну женщину в Ирландии, а когда улетала она, и не слышал Мидир ее голоса, не было ему отрады ни в еде, ни в питье, ни в музыке.

Спустя два часа руку ее уже оттягивал пакет, в котором лежали новые замшевые туфли английского производства и две роскошные книги по архитектуре средневековой Ирландии. Лучшее средство от депрессии – это шопинг. Потратив четыреста пятьдесят евро на себя любимую, она пришла к выводу, что мир не так плох.

Шагая по усыпанному красно-желтыми листьями тротуару вдоль невысокой ограды, Анна почти не смотрела по сторонам и неожиданно для себя обнаружила, что оказалась на кладбище. Ну что ж… Место не лучше и не хуже остальных. С видом полнейшей покорности судьбе она присела на скамеечку и с наслаждением вытянула гудящие от усталости ноги.

Кладбищенский покой – какие правильные слова! Мраморные надгробия, бюсты, скульптурные композиции, семейные склепы, чистые асфальтированные дорожки… Молодой парень в джинсовом комбинезоне старательно подстригает газон. Пожилая супружеская пара скорбит возле фигуры белокрылого ангела, готового воспарить в небеса с прямоугольного гранитного постамента.

Запрокинув голову, Анна залюбовалась конусовидной кроной могучего ирландского тиса в двух шагах от своей скамейки. Машинально протянула руку, но, вспомнив о том, что рассказывал об этом дереве Дэймон, тотчас же отдернула, так и не коснувшись ствола.

Опасно срубать дерево, растущее возле могильных холмов, и даже срывать с него листок, в особенности если это дерево – тис. Тис, дерево Гекаты, простирает свои корни до уст каждого покойника и считается воплощением духа погребенного под ним человека. Колья из тиса, вбитые в тела