Круги на воде - Антон Шаффер

– Какой сейчас год, – поинтересовался у Марченко, стоявший рядом с Дольской старик с козлиной бородкой.

– Две тысячи восьмой, – послушно ответил Петр Иванович.

– Значит, и правда, получилось. – Дольская победно посмотрела на двоих своих спутников, а затем обратилась к Марченко:

– Где Книга?

– Книга? – растерянно переспросил тот. – Ее нет…

– Что значит нет? – Дольская сделал шаг и вышла из внутреннего круга. Свечи вздрогнули, а саму ее чуть шатнуло. – Где книга?

– Книга пропала во время войны… – испуганно затараторил Марченко. Дед хранил ее у себя, и на фронте всегда при себе держал. Но в сорок четвертом он погиб, а книга пропала… Но мы ищем, ищем. Все эти годы искали.

– Что вы думаете, Кирилл Эдуардович?- обратилась Дольская к старику.

– Скорее всего, чекисты добрались. Смолин. – покашливая отозвался старец.

– Смолин?.. – что-то обдумывая протянула Дольская. – Очень может быть…Вы проверяли?

Она повернулась к Марченко, но по его выражению лица сразу же поняла, что тот и понятия не имеет, кто такой Смолин.

– Вам, Петр Иванович, придется навести справки о потомках Смолина Юрия Андреевича, а потом нанести им визит и передать кое-что. Дайте мне карандаш и бумагу, – она исподлобья посмотрела на Марченко. – И найдите конверт.

После ухода Ленки, Юрий Андреевич вспомнил, что на дворе воскресенье, а если точнее, то самый уже его вечер, а потому не плохо бы подумать о неминуемо надвигающейся рабочей неделе. Из-за всей этой истории с проникновением в его квартиру неизвестных субъектов он совершенно забыл отнести в химчистку рубашки и костюмы, что он обычно делал по субботам, а потому, теперь, обозревая совершенно пустой шкаф, а также груду грязных сорочек, скомканных и скиданных в корзину в ванной, Смолин напряженно думал, что же ему одеть. После нескольких минут созерцания пустот шкафа и переполненности чаши грязного белья, Смолин со вздохом вытянул из этой кучи одну рубашку и кинул ее в стиральную машину. Барабан со свистом закрутился, а Юрий Андреевич с тоской подумал, что рубашку еще предстоит и гладить.

Он вернулся в комнату, включил свет, так как, не смотря на лето, за окном уже начинало смеркаться, да и вообще небо предвещало ночную грозу. Стоявшую в углу его комнаты женщину он заметил не сразу. Вероятно, зрение зафиксировало чье-то присутствие, но мозг отказывался принимать подобного рода сигнал. От неожиданности он вздрогнул. Она стояла молча и пристально смотрела на него.

Смолин сразу же отметил, что одета посетительница была немного странно – скорее старомодно, нежели по моде последних лет.

– А вы на него похожи, Юрий Андреевич, – чуть слышно произнесла женщина.

– На кого? – не понял Смолин.

– На вашего деда. – пояснила гостья.

– Простите… – Смолин совсем растерялся. – Вы знакомая деда? Вы кто?

Он стоял все на том же месте, на котором застыл, увидев в своей комнате незнакомку. Она вдруг сделал несколько шагов вперед и подошла к книжным полкам.

– Да, я знакомая вашего деда, в какой-то степени. У вас много интересных книг.

– Да, это все от деда… – отозвался Андрей Юрьевич. – Но как вы попали в квартиру?

Женщина, будто не слыша вопроса, продолжала рассматривать корешки книг, вытаскивая то одну из них, то другую. При этом она оглашала название и демонстрировала неподдельное восхищение:

– Богатая, просто шикарная коллекция! Какое прекрасное издание!

Смолин наблюдал за ее перемещениями, прокручивая в голове возможные варианты дальнейшего разговора с незваной гостьей, которая продолжала вести себя весьма бесцеремонно.

– Простите, мы с вами не знакомы: как вас зовут? – спросил хозяин дома.

– Дольская Ольга Сергеевна. – женщина кинула на Андрея Юрьевича странный взгляд из под пушистых ресниц, от которого тому стало не много не по себе.

– Очень приятно. Смолин Андрей Юрьевич.

Женщина махнула в его сторону рукой, выражая явное пренебрежение к сказанному.

– Оставьте эти церемонии. Они не к чему.

Смолин окончательно растерялся. Страха он не испытывал, так как в квартире его пребывала все же хрупкая, и к тому же весьма интересная женщина, а не здоровый детина с ножом. Так что никакой угрозы для себя он не чувствовал. Скорее это было искреннее удивление: откуда эта Ольга Сергеевна Дольская взялась в его квартире и что ей, собственно, нужно? Может, все же позвонить Жмыхову? Дольская же тем временем закончив инспекцию первых рядов книг, расставленных на полках в два три ряда, снова к нему обратилась:

– Скажите мне, любезный Юрий Андреевич, это все книги, которые вам остались от вашего деда?

– Уважаемая Ольга Сергеевна, я продолжу с вами беседу только после того, как вы потрудитесь мне объяснить, кто вы такая, как вы сюда попали и что вам нужно в моей квартире.

Женщина чуть заметно улыбнулась.

– А я смотрю, вы не из робкого десятка. Прямо как дед…

В ту же секунду Смолин почувствовал, что у него за спиной кто-то стоит. Он резко обернулся и почти лоб в лоб столкнулся с молодым человеком, чьи прозрачно-голубые глаза смотрели на него не моргая. За спиной парня стоял старик.

Юрию Андреевичу стало страшно.

– Да что же это… – прошептал он, пятясь.

Отойдя на пару шагов назад, он мог теперь лучше разглядеть юношу. Тот был болезненно бледен – коже его неестественно белого цвета, казалось, такой тонкой, что под ней можно было увидеть все разлучины венок, от чего лицо и оголенные руки молодого человека отдавали в синеву. Одет же он был не менее странно, нежели Дольская. Прикинув, Смолин решил, что одежду такого фасона носили примерно в тридцатые-сороковые годы прошлого, двадцатого, века. Юноша стоял неподвижно, лишь губы его подрагивали, как – будто он хотел улыбнуться, но не смел.

– Я повторю свой вопрос, – раздался голос женщины. – Это все книги, которые вам остались от деда?

– Все. – ответил Смолин. – Может, вас интересует что-то конкретное?

Теперь он не сомневался, что в квартире его воры и шутить с ними не стоит.

– Интересует, Юрий Андреевич, и даже очень. Книга 'Трехкружия', которая вам еще может быть известна как книга 'Черного Солнца Востока'.

– Так это вы?… – удивился Смолин. 'Трехкружие? Ну конечно, на том рисунке было ровно три круга. Стало быть, воры ( вот странные-то они теперь!…) намекали ему заранее, что им конкретно требуется'.

– Что мы? – переспросили Дольская и Иван хором.

Смолин вынул из кармана рисунок. Взгляд женщины стал ледяным.

– Дайте это сюда немедленно, – потребовала Дольская.

– Да пожалуйста. – Смолин охотно протянул ей листок с рисунком. Пальцы их соприкоснулись и Юрий Андреевичу показалось, что он обжегся. Но в туже секунду он понял, что обжегся он не жаром, а холодом, идущим от рук женщины.

– Так где книга? – Безлюдный подошел к нему почти вплотную.

Выдержать взгляда его безжизненных водянистых глаз Смолин не смог, а потому отвел глаза в сторону.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Оба названия я слышу впервые в жизни.

– Да что вы говорите! – неожиданно расхохоталась Дольская. – И ваш дед-чекист так уж ничего вам и не рассказывал про свои героические подвиги?

– Дед погиб на войне, в самом ее конце, когда вывозил какие-то архивы из Берлина. – спокойно ответил Смолин. – Я тогда еще не родился, как вы понимаете.

Женский смех резко прервался.

– Ах вот как… Мда, мы кое что пропустили.

Дольская опустилась на диван, расправляя длинные полы своего платья.

– С книгой мы разберемся позже. – Произнесла она ровным тоном. – Больше нам здесь делать пока нечего.

– Понял, Ольга Сергеевна.

Сказав это, Безлюдный начал приближаться к Смолину, оголяя чуть подгнившие зубы в кривой ухмылке…

Поразмыслив, Олег понял, что его единственным шансом найти загадочного Эдуарда может стать поездка в военный архив. Самым подходящим местом был Центральный архив министерства обороны в Подольске, в котором, наверняка, можно было найти хоть какие-нибудь данные. Олег порылся в ящиках дедова стола и без труда нашел там дедов военный билет и еще целую кипу бумаг, так или иначе касающихся боевого прошлого Сергея Тимофеевича. Все они оказались абсолютно бесполезными, кроме связки писем, которые хранила еще олегова бабка, и которые дед писал ей с фронта.

Ценны они были обратным адресом.

Утром следующего дня Олег добрался до Москвы, проехал одну станцию с Комсомольской до Курской и оказался на Курском вокзале. День был будний, да к тому же часы показывали десятый час, а потому билет до Подольска он взял без особого труда.

Выйдя в Подольске, Олег поинтересовался у аборигенов, как ему добраться до архива и получил ответ, что доехать до него можно аж тремя автобусами или двумя троллейбусами. Решив, что автобусом будет быстрее, да и ассортимент их был шире, Олег нашел нужную остановку и уже через пятнадцать минут вышел на остановке 'Архив'.