Царствие благодати - Йорген Брекке

В а т т е н. В библиотечной башне, наверху магазина.

С и н с а к е р. Магазина?

В а т т е н. Места, где хранятся книги. Я люблю читать. И провожу свободные вечера за чтением. Я одинокий человек. Вам это кажется странным?

С и н с а к е р. Не особенно. Но почему вы об этом ничего не сказали, когда я с вами беседовал в первый раз?

В а т т е н. Наш разговор был коротким. И я вам рассказывал, где и когда в последний раз видел Гунн Бриту.

С и н с а к е р. Что вы делали после того, как ушли из магазина?

В а т т е н. Поехал домой.

С и н с а к е р. Не заходя к себе в кабинет?

В а т т е н. Нет, я туда заглянул.

С и н с а к е р. А в комнату возле книгохранилища?

В а т т е н. Только в кабинет.

С и н с а к е р. И тогда-то вы и вставили новый диск?

В а т т е н. Верно.

Б р а т т б е р г. Это означает, что если убийство было совершено после вашей встречи с Дал в первой половине дня, но до того, как вы вечером зашли к себе в кабинет, то у нас нет никаких записей.

В а т т е н. Именно так.

С и н с а к е р. Как удобно для убийцы.

В а т т е н. Конечно, я виноват и приношу свои извинения. Но ошибки случаются.

С и н с а к е р. Ошибки вроде той, когда кого-то убивают в библиотечном книгохранилище?

В а т т е н. Могу вас заверить: я к этому убийству не имею никакого отношения.

С и н с а к е р. Мне кажется, я это уже слышал.

Б р а т т б е р г. Так мы никуда не продвинемся. Синсакер, берите с собой Ваттена, отправляйтесь в библиотеку и просматривайте записи. Проверьте новый DVD-диск, который был вставлен в субботу вечером. Если последняя запись покажет, что тело уже находится в книгохранилище, мы по крайней мере будем знать точнее, когда совершено преступление. В противном случае у нас будет снятый на камеру убийца. Конечно, если господин Ваттен сказал нам правду.

С и н с а к е р. Хорошо, если так.

Глава шестнадцатая

По вечерним пробкам они ползли через центр города к Библиотеке Гуннеруса как улитки.

В кабинет им удалось пройти, никого не встретив по дороге. Ваттен включил монитор и ввел в программу видеонаблюдения логин и пароль.

— Почему вы не пишете данные сразу на жесткий диск? — спросил старший следователь Синсакер, осматривая комнату.

— Система несколько устарела. Но мы используем для записи DVD-диски, регулярно переносим данные на жесткий диск, и к тому же запись получается хорошего качества.

В DVD-плейере, пристроившемся около монитора, что-то зажужжало. Синсакер стоял и ждал, что сейчас будет. Возможно, они увидят снятое на камеру убийство. Чудовищное убийство, с которым не могло сравниться ничего из того, что ему доводилось расследовать. Возможно, они увидят его на экране прямо сейчас. И это в первый рабочий день после продолжительного отпуска по состоянию здоровья.

— «Суббота, 22:21», — вслух прочитал Ваттен и щелкнул мышкой. Жужжание сделалось тише, и началось воспроизведение записи. На экране монитора появилось книгохранилище. Представшая мизансцена обоим оказалась знакома. Комната с распростертым на полу изуродованным трупом Гунн Бриты Дал. Вывод напрашивался сам собой:

— Значит, ее убили в субботу раньше 22:21, когда вы вставили этот диск в компьютер?

— Значит, так.

— То есть в то время, когда вы были в библиотеке?

— Да, похоже, что так, — покорно согласился Ваттен.

— То, что мы сейчас видим в записи, можно было увидеть с этого монитора в прямой трансляции?

— Разумеется. Я могу сидеть в кабинете и наблюдать все, что «видят» наши пять камер. Но смысл не в этом. Система видеонаблюдения нужна в первую очередь для документирования событий.

— Поэтому в субботу вечером, когда вы ставили болванку в компьютер, монитор не был включен?

— Нет, конечно. Иначе я бы увидел труп в хранилище.

— Думаю, вам лучше всего вернуться вместе со мной в участок, — сказал Синсакер, осторожно кладя руку Ваттену на плечо. Тот тяжело вздохнул. Запустил руку в гриву волос. И не сказал ни слова.

«Он постарел на пять лет, — подумал Синсакер, — а волосы все такие же густые. И вздыхает так же тяжело, как тогда».

В ходе короткого совещания в участке, на котором, кроме Браттберг, Йенсена и Синсакера, присутствовал прокурор Кнутсен, Ваттена перевели на положение подозреваемого. Но пока надежных улик против него не было. Хотя его объяснение сильно хромало, они не могли найти нестыковок. Факты, которыми они располагали, сводились к следующему: во-первых, он находился в библиотеке в то время, когда Гунн Бриту Дал лишили жизни; во-вторых, он был одним из очень немногих, кто мог попасть вместе с ней в книгохранилище, и, в-третьих, ранее он оказался замешан в деле о предполагаемом убийстве. На допросе им немного повезло — они выудили признание в том, что именно он отвечает за систему видеонаблюдения и как раз во время убийства в компьютере отсутствовал диск, куда могла быть записана трансляция с камеры в хранилище. Естественно, возникал вопрос — халатность это или злой умысел. По мнению прокурора, осторожного лысого человека, которому до пенсии оставалось еще меньше, чем самому Синсакеру, строить обвинение на таких уликах — занятие весьма сомнительное.

— Значит, даем ему побыть на свободе еще день или два, — подвела итог Браттберг. — Да, прежде чем он уйдет, мы должны взять у него пробу слюны.

— Думаю, у нас есть данные с прошлого раза, — сказал Йенсен. Он сидел за столом и смотрел в раскрытый ноутбук, осторожно поводя мышью. Торвальд Йенсен, как и Синсакер, относился к тому поколению следователей, которые чувствуют себя неловко, когда им приходится обращаться за помощью к персональному компьютеру. У нового поколения все не так. Молодежь скачет по сайтам и пребывает в уверенности, что можно раскрыть дело, не выходя из Интернета.

— Да, все необходимые данные по Ваттену мы получим: полный анализ ДНК, отпечатки пальцев и все остальное, — через некоторое время подтвердил Йенсен.

— Отлично! А то из больницы Святого Олафа уже просочилась информация, что обнаружены улики биологического происхождения, — отозвалась Браттберг.

— То есть речь идет о…

— Сексуальном контакте, — сухо констатировала Браттберг.

Этим коротким ответом она в то же время почти незаметно сумела выразить свои истинные чувства: отвращение к преступлению, скорбь, сострадание и незаурядное понимание слабостей человеческой природы. Синсакер подумал, что именно это нравится ему в шефе больше всего. Суховатый деловой стиль, скрывающий мудрость и человеколюбие; этими качествами мало кто обладает.

— Само собой, окончательный отчет о вскрытии мы получим через некоторое время. Тело поступило в распоряжение патологоанатомов меньше часа назад. Анализ ДНК может занять дни, если не недели. То, что уже есть, пригодится на следующем допросе, чтобы немного расшевелить Ваттена. Но не следует забывать и о других ниточках. Прежде всего супруг, Йенс Дал. Мне кажется, эта Сири Хольм тоже может представлять интерес. Ведь она была в библиотеке перед самым убийством. Но если Ваттен не ошибается и она действительно недавно приехала из Осло, вряд ли к ней потянется горячий след. Йенсен, ты продолжаешь опрашивать сотрудников библиотеки. На этот раз постарайся незаметно наводить разговор на Ваттена. Да, Синсакер, твой блеф о найденных Гронстадом маленьких красных пятнах, оставленных вином, похоже, произвел на него определенное впечатление. А теперь вот выяснилось — это вовсе не блеф. Пришли настоящие результаты анализов: действительно вино. Пятна довольно свежие. Вполне возможно, их оставили в субботу. Но с этим мы подождем, пока криминалисты не накопают побольше. Кроме того, в книгохранилище найдены отпечатки пальцев. Вот увидите, скоро у нас будет что выложить на стол. А до тех пор ты, Синсакер, занимаешься мужем и новенькой библиотекаршей.

— Ay, ay, sir[20].

— Ay, ay, madam[21], — с улыбкой поправила начальница.

— А как поступить с прессой? — допытывался Торвальд Йенсен. — Дело уже стало главной темой во всех сетевых газетах; растрезвонили даже о том, что мы забирали Ваттена на допрос. Сомневаюсь, чтобы журналистам оказалось трудно разговорить библиотечный народ.

— С прессой стараемся общаться как можно меньше. Пусть ждут: завтра будет пресс-конференция. Если повезет, мы сможем сообщить им о Ваттене значительно больше, — ответила Браттберг.

— Еще одна вещь.

Все уставились на Синсакера.

— Есть ли у нас в Норвегии специалисты по серийным убийствам?

— А зачем они нам? — резко спросила Браттберг. — У нас одно убийство, никакой серии нет.

— Верно, но меня смущает способ, которым совершено убийство. Кроме того, осталось старое дело Ваттена.

— Есть один полицейский в Осло. Не помню, как его зовут, — сказал Йенсен. — В девяностые годы он успешно расследовал серию убийств и изнасилований в Австралии. С тех пор никак не расстанется с бутылкой.