Шулер с бубновым тузом - Наталья Солнцева

— Графиня де Гаше умерла?

— Да, — подтвердил детектив. — Накануне, почувствовав себя плохо, она жгла бумаги и отдавала последние распоряжения служанке. Барон прибыл в Старый Крым через сутки после кончины графини. По его же письменному объяснению, данному губернскому чиновнику, он обнаружил в ее комнате кожаный баул и внутри него темно-синюю шкатулку. Шкатулка была опечатана представителем городской власти. По требованию барона ее распечатали при свидетелях, однако она оказалась пуста. Именно барона Боде покойная назвала в числе своих душеприказчиков и поручила ему распродать оставшееся после ее смерти имущество. Часть вещей она подарила на память княгине Голицыной. Все прочее барон выставил на аукцион, а некоторые предметы выкупил сам.

— Откуда такие сведения?

— Я нашел в Судаке одного местного краеведа, учителя истории на пенсии. Просто кладезь полезной информации! Говорит по-французски и переписывается с учеными-историками из Парижа. Они пришли к единому мнению, что таинственная графиня де Гаше и якобы умершая в Лондоне авантюристка Жанна де Ламотт — одно и то же лицо.

Меня бросило в жар, сердце отчаянно заколотилось. Так я и знал! Кладоискатель Сим сказал примерно то же. После своей мнимой смерти в Лондоне Жанна некоторое время скрывалась, а затем объявилась в России, в Санкт-Петербурге под именем графини де Гаше. Она поселилась в скромном, но приличном особняке и жила уединенно, избегая великосветского общества. Постепенно графиня обзавелась полезными знакомствами. По вечерам в ее гостиной зажигались свечи, у парадного останавливались богатые экипажи, откуда выходили знатные особы, среди которых была и госпожа Бирх, придворная дама императрицы.

Крыши домов утопали во мгле, а в уютной комнате пылал камин, в бокалах пенилось шампанское. Дамы в изящных туалетах, раскрыв рот, слушали рассказы француженки о чародее Калиостро и альковных тайнах Версаля. Графиня называла себя ученицей Великого Копта, дамы благоговейно вздыхали, ахали и закатывали глаза.

Мадам де Гаше заинтересовались при дворе. Способствовала ли этому Бирх, или царю доложил об «аристократке в изгнании» начальник тайной полиции, неизвестно. Так или иначе, император пожелал лично встретиться с француженкой.

«Вы носите не свою фамилию, — якобы заявил он графине. — Назовите мне настоящую».

На что дама потупилась и прошептала: «Мой долг повиноваться вам, сир… но я назову свою фамилию только вам одному».

Они долго беседовали тет-а-тет, после чего графиня вышла от государя. По ее лицу ничего нельзя было прочитать. Вернувшись домой, она приказала паковать вещи и собираться к отъезду. А вскоре графиня де Гаше в компании двух благочестивых дам отправилась в Крым…

— …это были княгиня Голицына и баронесса Крюденер, — донеслись до меня из трубки слова детектива. — Они рассчитывали обратить в христианскую веру крымских татар. Де Гаше присоединилась к ним то ли по просьбе царя, то ли по собственной инициативе.

Мои мысли текли параллельно с докладом Томашина и удачно состыковались в финале. В тот же миг «ниссан-кашкай» тронулся с места и выехал с площадки перед клиникой.

— Извини, я перезвоню…

Я бросил мобильник на сиденье и включил зажигание. Номера «ниссана», как назло, были забрызганы грязью. Я ехал на расстоянии, боясь спугнуть его. Он словно не чувствовал слежки, не прибавлял газу и не стремился оторваться. Я расслабился и потерял бдительность. Меня одолевала сонливость. Пару раз я клюнул носом и подумал, что в таком состоянии мне лучше не кататься по городу.

Где-то на Рязанском проспекте «ниссан» потерялся. Куда и когда он свернул в пелене дождя? Я разозлился на себя и поехал обедать в ресторанчик, где подавали блюда французской кухни. Я пристрастился к ней в Европе.

Вкусная еда и две чашки крепкого кофе подействовали на меня благотворно. Ожидая официантку со счетом, я набрал номер детектива. Тот не отвечал. Вероятно, был занят.

Вместо того чтобы ехать в офис, я купил цветы, вино и завалился к Лоре. Мне хотелось отвлечься. Я застал ее сонной и раздраженной. На мой глупый вопрос: «Ты дома?», она заявила, что у нее сегодня выходной.

— Давай проведем его вместе, киска, — предложил я.

Она начала ломаться, но обещание купить ей новые летние наряды сделали ее сговорчивее. На зарплату танцовщицы не разгуляешься, если при этом надо снимать отдельную квартиру в Москве. Время от времени я подкидывал Лоре деньжат, подозревая, что у нее есть и другие «спонсоры».

То, что произошло потом, вызвало у меня брезгливое недоумение. Неужели раньше я млел от ласк этой бесстыжей костлявой барышни, которая выделывала в постели заковыристые коленца, словно на сцене своего варьете. Ее разработанные икры вдруг показались мне некрасивыми, груди плоскими, а ее любимые кружевные панталоны до колен, которые должны были возбуждать меня, рассмешили. Я запутался в дурацких атласных ленточках, когда снимал их, и ощутил сбой эрекции. Мне чудом удалось довести дело до конца. Ожидаемое блаженство разочаровало меня. Я с трудом сумел не подать виду, как мне тошно. Лежащая рядом на шелковой простыне Лора выглядела селедкой на тарелке.

Анна, бесспорно, деревенщина, и до Лорика ей как до облаков. Зато в ней крылась тайна, которая возбуждала меня посильнее заученных приемов искушенной в сексе танцовщицы. Я представил, как Лора с тем же фальшивым пылом отдается богатым завсегдатаям ночного шоу, и меня передернуло.

«Твоя Анюта тоже спала с карточным шулером, — не преминул уколоть меня второй Нико. — И вообще, не смей думать о ней, как о женщине. Она твоя сестра!»

«Ну и что? — мысленно возразил я. — Древнейшие цивилизации, например, Египет, возвели кровосмешение в ранг закона».

«Ты не в Египте, — усмехнулся мой двойник. — Тебе не поздоровится, если ты начнешь приставать к сестре. Отец проклянет тебя с того света!»

Я застонал от стыда и тоскливого сожаления. Лора лениво повернулась ко мне, спросила:

— Хочешь еще?

— Нет.

Я встал и отправился в ванную. Десять минут под контрастным душем привели меня в чувство.

— Оставишь мне на чай? — лукаво осведомилась Лора, продолжая лежать голой, скрестив длинные ноги и воображая, что это жутко эротично. На полу валялись ее кружевные панталоны и корсет с розовыми бантиками. Боже! Ничего пошлее нельзя придумать.

Я натянул рубашку, брюки и подошел к окну. С пятого этажа открывался вид на залитую дождем улицу. Между домами лежали мрачные тени. Я взглянул на часы — уже половина шестого. Ого! Постельные забавы затянулись. А мне давно пора…

Я не успел додумать, куда мне пора, как мой взгляд наткнулся на темно-серый «ниссан-кашкай» внизу, во дворе.

— Иди сюда! — позвал я Лору.

Она грациозно приподнялась, вытянула жилистую шею и пропела:

— Повтори-и-им? Только стоя я не люблю! Ложись, котик…

— Иди сюда! — резко повторил я, подавляя желание выругаться.

Она обиженно вскочила, подошла и обняла меня сзади за шею. От нее пахло средством от пота и вином, которое она выпила, пока я мылся.

— Чья это машина вон там? — показал я пальцем вниз.

— Где?

— «Ниссан» цвета мокрого асфальта.

— Не знаю, котик…

Я взял ее за плечо, оторвал от себя и притиснул к подоконнику.

— Пусти, больно! — пропищала она, думая, что я собираюсь заняться с ней сексом в этой позе. — Ты шалун, котик…

— Смотри сюда! — прорычал я, тыча пальцем в оконное стекло. — Внизу машина, «ниссан», видишь?

— Там много машин… жильцы ставят…

Я выдохнул и отпустил Лору. Она не обязана знать всех владельцев авто, которые паркуются во дворе.

— Прости, киска. Я не в духе сегодня.

— Дурак, — захныкала она, потирая плечо. — Синяков наставил. А мне завтра на сцену.

— Вот тебе компенсация, милая.

Я бросил на подоконник деньги и заторопился в прихожую. Авось, на сей раз подозрительный «ниссан» не уйдет от меня.

«Мало ли в городе таких машин? — скептически отнесся к этому двойник. — С чего ты взял, что внизу стоит та самая?»

Но я почему-то не сомневался в своей догадке. Как водитель «ниссана» вычислил меня? Знал, что Лора — моя любовница?..

Глава 17

Черный Лог

Глория отдыхала в беседке и поглядывала на скамейку, которую облюбовал граф Калиостро, но та пустовала. Кувшин с изображением египтянина больше не падал с постамента. Время от времени Глорию посещала шальная мысль взломать «сулейманову печать», оттиснутую на сургуче, запечатывающем горлышки сосудов. Однако она не решалась.

В эту субботу она ждала Лаврова. Тот не предупреждал ее о своем приезде, из-за отсутствия сотовой связи. Просто она уже научилась улавливать его мысли. Достаточно было взглянуть на забытый им зонтик, чтобы настроиться на его «волну» и получить определенную информацию.