Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром - Александр Дьюдни

Насытившись, ранифид медленно поднимается в пещеру, роняя недоеденные остатки в воду далеко внизу.

Ранифид умеет не только охотиться; кроме этого, он строит запруду на склоне чуть выше норы, чтобы создать небольшой водоем (в Пуницле такие запруды строятся к востоку от нор). Пруд обычно зарастает водорослями, а помет ранифида служит для них удобрением. Время от времени ранифид выбирается в пруд попастись, чтобы разнообразить свое мясное меню.

Ранифид — умное животное, оно очень похоже на ардийцев и отличается от них лишь строением передних конечностей, формой тела и привычкой бегать на трех ногах вместо двух. Можно ли предположить, что ардийцы произошли от ранифидов? Поскольку других вариантов нет, это не такая уж немыслимая идея. Но что мы знаем об ардийской эволюции? Развивались ли живые существа на Арде поэтапно, как это, вероятно, происходило на Земле?

Благодаря своей сообразительности ранифиды легко приручаются, а более мелкие их разновидности используются в качестве домашних животных.

Раз уж мы заговорили об умственных способностях, имеет смысл сказать пару слов о двухмерной мозговой ткани. Много лет назад кто-то из земных ученых заявил, что двухмерным мозг быть не может, потому что нервные волокна не смогут пересекаться. Процессы, протекающие в замкнутых нейронных цепях, никогда не смогут взаимодействовать с общей нейронной сетью. Мы тоже, несмотря на очевидное доказательство, начали задумываться о том, каким образом в двухмерной вселенной мог возникнуть разум. Но затем Йендреду удалось побывать в Пуницланском научно-исследовательском институте, и мы узнали, что четверть мозга ранифида и почти треть мозга ардийца занимают особые группы клеток, позволяющие нервным импульсам пересекаться (о том, как это происходит, написано в приложении). Поэтому в мозгу ардийца достигается такой же уровень взаимодействия между нейронами, как и в мозгу земного человека.

Йендред остался сидеть на голой ардийской равнине, загородившись от ветра оболочкой воздушного шара и мучаясь от очередного приступа «боли в мозгу». Мы договорились о времени следующего сеанса и вышли из программы 2DWORLD.

Следующий сеанс должен был состояться завтрашним вечером по земному времени. Но когда я днем пришел к себе в кабинет, то не успел еще бумаги на столе разложить и сварить себе кофе, как в дверь заглянул Чен.

— Доктор Дьюдни, вы новость слышали?

— Какую новость?

— Компьютер сломался. Говорят, что-то серьезное.

Я вслед за Ченом бросился в лабораторию и увидел там одного из системщиков, копающегося в системном блоке.

— Что случилось?

Лора Макриди, наш системный администратор, окинула меня серьезным взглядом своих зеленых глаз.

— Кто-то тут химичил с вашей машиной!

Всего через пару дней после техобслуживания в трех различных аппаратных частях компьютера одновременно начались сбои. Пока что Лора обнаружила кучу поврежденных секторов на жестком диске, проблемы с оперативной памятью и буферным регистром. Я представить себе не мог, как кому-то удалось устроить такую поломку.

— Да запросто! — ответила Макриди. — Откройте дисковый пакет и напустите туда дыма. Возьмите шестивольтовую батарейку с двумя контактами и дайте ток на микросхему памяти, и так далее в том же духе.

Короче говоря, Лора решила, что это диверсия, и что устроил ее человек, имеющий доступ в лабораторию. Она сообщила о своих подозрениях заведующему кафедрой, и тот сразу же забрал у нас все ключи и приказал сменить замки на двери.

Эта неприятность положила конец сеансам связи между Землей и Арде. Алиса беспокоилась о Йендреде, который мог столкнуться с множеством опасностей на пустынных просторах Пуницлы. Эдвардс попытался выяснить, нельзя ли запустить программу 2DWORLD на каком-нибудь другом компьютере с таким же монитором.

Сделать новые ключи поручили Литтл и Эдвардсу, потому что они занимались на нашем компьютере собственными научными разработками. По крайней мере, мы знали, что сможем снова вернуться в лабораторию, когда компьютер починят. А пока что я попытался подвести и себя, и студентов к мысли о том, что возможность связи между мирами может быть утрачена навсегда. Я напомнил им, что нам неизвестно, каким образом могла возникнуть эта связь.

Замена всего одной незначительной детали могла нарушить хрупкое равновесие программного и аппаратного обеспечения в системе компьютера.

В течение нескольких дней после диверсии я очень много работал в университете и дома, пытаясь вернуть утраченный интерес к анализу структуры данных — научной дисциплине, которой я так долго пренебрегал. Но все изменилось. Я привык размышлять о научных проблемах часами. Даже моя жена при виде того, как я неподвижно сижу, погрузившись в собственные мысли, начинала подозревать меня в хронической лени. На самом деле я уходил в другой мир, мир абстрактных идей, которые я пытался использовать для решения стоящих передо мной проблем. Но теперь моя собственная вселенная отступала под натиском чужой реальности. Я узнал о существовании целого мира — настоящего и совершенно не похожего на наш. Как после этого я мог думать о чем-то другом?

Я уже не был счастливым мечтателем, каким привыкла видеть меня жена, — теперь я метался по комнате, как зверь в клетке. Через пять дней после поломки компьютера жена с сочувственным видом предложила:

— Может, нам съездить на остров?

Я подумал о пустынном островке, затерянном в лесах северной Канады. О том, как последние лучи солнца освещают крышу домика, и крики гагар разносятся над водой под пылающим куполом небес.

Через пару дней сборы были окончены. Системщики сказали мне, что необходимые детали доставят не раньше чем через полмесяца. Вечером в понедельник шестнадцатого июня я встретился со студентами, а на следующее утро мы с женой и сыном уехали на озеро. Дорога заняла у нас два дня.

Вечером девятнадцатого июня я мрачно смотрел на тот самый закат, который так мечтал увидеть. Жена почувствовала неладное.

— Я никогда не видела тебя в таком настроении. Никогда!

Я задумался о том, не рассказать ли ей все.

— Это связано с твоей работой? — спросила она. — С Алисой?

— В какой-то степени да. Я не могу нормально работать. Я не могу спать.

Порыв свежего ветра вызвал рябь на воде, и слова вдруг полились сами. Странные распечатки в мае. Ардийские пейзажи и живые существа на экране компьютера. Когда я закончил рассказ, на небе сияли звезды, и гагары перекрикивались вдалеке.

— Ты все это выдумал?

— Лучше бы это было выдумкой. Но нет. Боюсь, это правда. И в этом вся загвоздка. То, что меня грызет. С одной стороны, я получил такую невероятную возможность… и ответственность. С другой — кто поверит мне, поверит нашим распечаткам, снимкам и видеозаписям? Разве ты мне поверила?