Предсказание гадалки - Кэрол Грейс

— Вы будете одной из тех, кто введет новые правила, — сказал Сэм, протягивая Клодии бокал искрящегося сока. Они стояли у окна и смотрели на гавань. Там разгружали корабль аль-Хамри.

Сказать ему! Сказать сейчас. Сказать ему, что она напишет эти новые правила и потом уйдет. Из офиса. Из компании. Из его жизни.

— Что вы сделаете с премией? И куда поедете в отпуск?

— Мне не нужна премия, Сэм, — покачала она головой. — И у меня только что был самый лучший в моей жизни отпуск. Я никогда не забуду время, проведенное в вашей стране. Я счастлива, что сегодня так все хорошо сложилось. Мне надо вернуться в Сан-Франциско. — У нее екнуло сердце при мысли, что теперь для нее город будет пустой. Без Сэма.

— Нет необходимости спешить. Будем праздновать. По-настоящему праздновать. Я имею в виду морскую прогулку, на которую я приглашаю вас. И осмотр достопримечательностей в городе. И я хочу вам что-то сказать. Спросить вашего мнения.

— Спросите сейчас. Потому что мне пора возвращаться домой. Вы уже и так много сделали для меня. — Губы у нее дрожали, но она заставила себя вежливо улыбнуться. Это единственный способ. Нельзя, чтобы он догадался, каково ей.

— Понимаю, — согласился он. — У вас тоска по дому. Мне следовало догадаться, что вам, западной женщине, нелегко иметь дело с нашими странными обычаями. Вы можете уехать, когда захотите. — Голос вдруг стал холодным и отстраненным. Если бы это был кто-то другой, она бы решила, что невзначай обидела его. Но Сэм утверждал, что обидеть его нельзя.

— Завтра.

— Завтра, — повторил он, нахмурясь.

— Есть еще что-то, что я должна вам сказать прямо сейчас. Надеюсь, вы не обидитесь.

— Конечно, нет. Вы не можете обидеть меня после всего, что мы вместе пережили. Так скажите мне.

— Можем мы отойти в сторону? — попросила она, оглядываясь на группки улыбавшихся сотрудников.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Она удивительная женщина. Не позволяй ей уйти, — пробормотал в ухо Сэму отец.

— Не позволю, — кивнул Сэм. Но как он может заставить Клодию остаться, если она не хочет? Он мог только предложить ей другую жизнь здесь, в восточной стране, в пустыне. А этим никого не прельстишь.

Еще совсем недавно Сэм собирался рассказать Клодии, как он ее любит. Собирался попросить ее выйти за него замуж. Но теперь он понял, как ошибался. Она не пробудет здесь дольше, чем его мать.

Они поднялись наверх, в его пентхаус. Он раздвинул шторы, распахнул дверь на балкон, и в комнату хлынул солнечный свет. Вид открывался, как всегда, потрясающий. Но сегодня он не мог любоваться судами в бухте, или голубизной воды, или белыми барашками, брошенными ветром на поверхность моря.

Сэм сжал руки. Клодия была такая бледная, что он боялся, как бы она не упала в обморок.

— Садитесь. Вы в порядке? — встревоженно спросил Сэм. Он взял ее руки, холодные как лед. — Что случилось? Клодия, скажите мне, что произошло? — Невыносимо видеть ее страдания.

— Ничего. Я в порядке. — Она высвободила руки. Обошла комнату.

— Что случилось? — Он почти не владел собой. — Я должен знать.

Клодия остановилась и посмотрела на него.

— Я уезжаю, Сэм.

— Нет, еще не уезжаете. Давайте поговорим об этом.

— Это не касается работы. Я вообще ухожу, оставляю свое место. Я больше не могу работать у вас.

— Уходите? — тупо повторил он. — Но что я сделал?..

— Ничего. Вы были самым лучшим боссом в мире. Но мне надо уйти. Заняться чем-нибудь другим. — Она облизала губы. А ему так хотелось их поцеловать!

— Вы здесь несчастливы. Я понимаю. — Это не открытие. — Здесь все другое. У моей матери было такое же чувство.

— Мне здесь очень хорошо, здесь я счастлива. Мне нравится ваша страна. Она красивая и экзотичная. Но я не могу остаться.

— Вы и не должны оставаться! Вы можете работать в любой точке земного шара, ведь у нас всюду есть офисы. Вы не должны оставлять компанию. Не бросайте меня! Вы нужны мне. Я люблю вас…

Она отпрянула назад и буквально осела на кожаную кушетку. Теперь уже точно: она выглядела так, будто упала в обморок.

— Знаю, это шок. Я сам испытал шок, когда понял, что со мной произошло. Я влюбился в вас. — Он улыбнулся, но она не ответила улыбкой. Ему надо быть убедительнее. Она должна поверить ему. Должна.

— Сэм, вы не могли влюбиться в меня. Ведь вы не верите в любовь.

Он схватил ее за плечи и посмотрел в глаза.

— Знаю, Я помню, что я вам наговорил. Но я ошибался. У меня все симптомы, о которых вы упоминали. Я не могу есть. Я сутками не могу спать. И сердце… — Он взял ее руку и приложил к своей груди. — Почувствуйте.

— Сэм, с вами все в порядке?

— Нет, совсем не в порядке. Я не хочу быть в порядке, я не могу быть в порядке, пока вы не скажете, что любите меня и выйдете за меня замуж.

— Это я виновата… Дурацкие симптомы… Я не понимала, что вы воспримете их серьезно.

Он взял ее руку.

— А теперь послушайте. Вы должны выслушать меня, прежде чем в очередной раз отвергнуть. Я вам расскажу, как отношусь к вам. Это вы научили меня ценить мою страну. Вы в каждом человеке и- вообще во всем умеете видеть хорошее. Я никогда так замечательно не проводил время, как здесь с вами. Мы работаем вместе больше двух лет, и я полагал, что знаю вас. Знал, что вы способная, готовы много трудиться, преданы делу. Но я не знал, какая вы красивая… Как очаровательно выглядите с мокрыми волосами. Не знал, какой бесстрашной можете быть во время песчаной бури. И как вы с юмором относитесь к трудностям. Вы изумили меня. Ослепили. Околдовали. — Голос его упал. Если Клодия не поверит, он не вынесет этого.

— Сэм, остановитесь! — Щеки у нее раскраснелись. — Вам нет нужды льстить мне.

— Это не лесть. Это правда. И я должен сказать, какое у меня к вам чувство. Потому что, если я не скажу, вы никогда не узнаете. Будете думать, что я тот холодный, сухой босс, которого вы всегда знали.

— Я никогда так не думала, — печально возразила она и сморгнула слезу.

— По-моему, я знаю, что вы сейчас испытываете. Вы боитесь привязанности. Вы думаете, раз первый брак не удался, не стоит опять рисковать.

Клодия покачала головой. Она хотела верить Сэму. Но как она могла? Разве возможно поверить, что человек так сильно и так быстро изменился? Она любила 'его два года. А он загорелся всего за несколько дней? Так не бывает…

— Я только беспокоюсь… — начала она.

— Конечно, вы беспокоитесь, что будете тосковать по дому, как моя мать. Я говорил вам, что мы не должны жить здесь. Мы можем жить, где захотим.

— Нет, не в этом дело. Я могу жить здесь и быть счастливой. Здесь все были добры ко мне. А ваш дом в оазисе — вообще волшебное место. Я буквально влюблена в вашу страну.