Все ради любви - Мишель Рид

– Если он посмеет тебя предать, я его убью, – торжественно объявила ей Люсинда, когда прошла неделя с его отъезда.

– Верь ему, мама, – ответила Эви. – Я ему верю. Он любит меня так же, как я его, и он мечтает о ребенке. Такой человек, как Рашид, способен при желании свернуть горы.

Но дни летели, а от Рашида так ничего и не было, и Эви вдруг поймала себя на том, что ждет, не появится ли в газетах что-нибудь о Беране. Но газеты бессовестно молчали как о шейхе Рашиде, так и об Эви Делахи. Неудивительно – у них появилась новая пища: разразился скандал, в котором были замешаны двое министров, и все средства массовой информации увлеченно занялись им.

Азим тоже отмалчивался, когда Эви пыталась расспросить его о Рашиде, и только советовал спокойно и терпеливо ждать. Но знал он явно больше, чем хотел рассказать, в этом Эви не сомневалась. Что значило только одно: известия от Рашида были неутешительны и Рашид сам приказал о них не говорить.

Хотя, конечно, в остальном Азим очень помогал Эви. За эти две невыносимые недели они сдружились. У Азима была какая-то работа в посольстве Берана, но он отлучался туда лишь ненадолго и остальное время посвящал Эви.

Каждое утро они выходили на прогулку в сад на крыше – апартаменты Рашида сообщались с ним напрямую. А по вечерам он приучил Эви играть в шахматы – она вспомнила, как когда-то в детстве любила играть с отцом…

Под умелым надзором Азима ее рука заживала быстро. Вообще он оказался очень добрым и приятным человеком, с ним легко было общаться, и за эти две недели Эви начала понимать, почему Рашид практически никогда с ним не расставался.

Он часто и много рассказывал о своей стране, с гордостью перечисляя все изменения к лучшему, которые произошли в ней за последние двадцать лет. Жизнь в Беране была вовсе не такой, как Эви представляла себе. Женщин там вовсе не прятали под паранджой и не держали взаперти в гаремах. Образование теперь было обязательно для всех, и многие женщины находили для себя подходящую работу – в чем им не только не препятствовали, но и помогали.

Лишь кучка людей хочет, чтобы все оставалось по-старому, – так рассказывал Эви Азим. Большинство же понимает преимущества нового строя и предпочитает двигаться вперед, а не тянуть страну назад.

Но любопытнее всего было то, что Эви узнала от Азима об отце Рашида. Оказалось, что все перемены в Беране были введены именно по его инициативе… поэтому еще более непонятным становилось его старозаветное отношение к женитьбе своего сына.

Впрочем, это было объяснимо: люди одной религии, одной расы, одних традиций должны держаться вместе. Ее собственная мать исповедовала именно такие убеждения, почему же отец Рашида должен думать иначе?

Отец Рашида и не думал иначе, в чем Эви вскоре сама имела возможность убедиться.

Его мнение было передано Эви через его посланцев на исходе второй недели ее вынужденного затворничества.

Азима не было – его вызвали в посольство, как обычно, в середине дня. С самого утра Эви чувствовала себя плохо – ее мутило, все тело болело.

– Вам плохо, мисс Делахи? – спросил Азим, когда они вышли на обычную утреннюю прогулку на крышу перед его уходом.

– Вы же доктор, – сердито ответила она. – Вы и скажите, почему мне все время плохо.

Азим только понимающе поморщился и отвел ее в гостиную на диван – прилечь и почитать книгу, что она и выполнила… Она лежала и рассеянно скользила глазами по страницам, когда вдруг услышала в холле шаги, заставившие ее пружиной подскочить с дивана.

Поскольку никто, кроме Азима, войти в квартиру не мог, а Азим только что ушел и вернуться должен был не скоро, Эви, естественно, решила, что это наконец приехал Рашид. Поэтому она с радостным ожиданием устремила взгляд на дверь гостиной… Дверь наконец открылась, и в комнату вошли двое незнакомых мужчин, арабов в дорогих европейских костюмах, – они напомнили Эви героев фильмов про гангстеров.

– Мисс Делахи? – спросил один из них, тот, который был выше ростом.

У Эви снова подвело живот, она с трудом совладала с собой и выпрямилась, готовая принять любую, самую ужасную весть достойно.

– Кто вы? – спросила она. – Что вы здесь делаете?

Последовал официальный приветственный поклон, который отнюдь ей не понравился. Эви показалось, будто холодная неумолимая десница судьбы тяжело опустилась на ее плечо.

– Приношу извинения за наше вторжение, – вежливо сказал посланец. – Меня зовут Джамал Аль-Карим. Я привез вам известие от правящего принца Хашима.

– А шейх Рашид? – спросила Эви. – Почему он не с вами?

– Шейх Рашид занят… он выполняет официальное поручение, – сообщили ей в ответ. – Он в Абадиллахе.

Абадиллах… Так называлась маленькая страна, где правил отец Айши.

– В таком случае как вы попали в квартиру? – холодно осведомилась Эви.

– Как начальник охраны правящего принца, я имею право доступа во все его владения. Это необходимая, хоть, к сожалению, и не всегда приятная мера, к которой прибегают богатые и могущественные семьи, чтобы защитить себя, – пояснил Джамал, приближаясь к Эви. – Потому что могущество имеет обратную сторону – оно добавляет человеку врагов, и порой враг приходит к выводу, что лучше действовать изнутри, чем извне, так сказать.

Он остановился возле дивана, на котором до их появления лежала Эви. Она же невольно попятилась, чувствуя в чрезмерной вежливости нежданного визитера скрытую угрозу. Как будто он сообщал ей, что это именно она – внутренний враг.

– В-вы сказали, что вас послал правящий принц Хашим? – надевая маску холодной вежливости, чтобы скрыть свое волнение, спросила Эви.

Снова вежливый полупоклон – и снова дрожь по позвоночнику.

– Правящий принц особенно обеспокоен тем… положением, в котором вы оказались, – ответил посланец. – Он хотел, чтобы я принес вам от его имени самые искренние извинения за те… неприятности, которые были вам причинены тем… несколько преждевременным сообщением в газетах.

– Б-благодарю вас, – с запинкой пробормотала Эви, нервно поглядывая на второго визитера, который стоял в дверях, как будто следя за тем, не возвращается ли Азим. – Но вы можете заверить правящего принца Хашима, что не было необходимости приносить какие-либо извинения.

– Он будет нижайше благодарен вам за ваше великодушное понимание, – вежливо ответил гость. – Но правящий принц… э-э… обеспокоен тем, что при объявлении о скорой свадьбе его сына не было предусмотрено то, что могут быть задеты ваши чувства. Это было… очень необдуманно с его стороны, о чем его вернувшийся сын и сказал ему. Теперь он хочет… компенсировать вам причиненные неприятности. – Посланец опустил руку в карман.