Слепой против маньяка - Андрей Воронин

На Арбате Глеб вышел, Студинский вернул ему связку ключей.

Глава 7

Анна Ивановна Мамонова с хозяйственной сумкой в руках неторопливо спустилась с пятого этажа во двор. Она осмотрелась. Ее дочерей нигде не было видно.

«Куда же они запропастились, непоседы? Я же просила подождать меня».

Она обошла дом. В песочнице два мальчика занимались абсолютно не мальчишечьими делами. Они лепили из влажного песка куличи и предлагали друг другу.

– Вы не видели Дашу с Наташей? – спросила Анна Ивановна у ребятишек. Те пожали плечами.

– Не видели мы ваших Даш и Наташ, – сказал меньший карапуз и вновь принялся самозабвенно накладывать песок в формочки. В его голосе слышалась явная ненависть ко всем девчонкам.

«Вот пострелы», – подумала Анна Ивановна и торопливо направилась в соседний двор.

Но и там девочек не было видно. Она вышла на проспект.

«Может быть, они стоят у какого-нибудь киоска, разглядывают сладости?»

– подумала женщина.

У киоска было полно ребятни, но дочек там не оказалось.

Все глаза проглядела Анна Ивановна, пытаясь увидеть две пестрые курточки и белые кроссовки.

«Где же они? Где же? – уже занервничала женщина, направляясь к дому. – Может, они уже вернулись во двор? – тешила себя надеждой Анна Ивановна, но во дворе девочек не было. – Надо пойти наверх. Может, они поднялись домой, а я с ними разминулась?»

Каблучки застучали по лестнице.

– Даша! Наташа! – негромко позвала женщина, зная, что у девочек ключа от квартиры нет и, скорее всего, они будут стоять на площадке.

Гулкое подъездное эхо повторило ее голос.

Григорий Синеглазов услышал, как женщина зовет дочерей, и погрозил кулаком перепуганным девочкам.

– Если только пискнете, конец вам! – прошипел он, скрежетнув зубами.

Девочки испуганно втянули головы в плечи и застыли, прижавшись к стене.

– Что, я зря кормил вас конфетами? Молчите! Мы сейчас подшутим над вашей мамочкой.

– Не надо, не надо, – попросила Наташа, – отпустите нас, дядя, мы никому не расскажем, что были у вас.

– Вначале я вам кое-что должен показать.

– Мы ничего не хотим! – запротестовали дети. Но Синеглазов уже расстегнул брючный ремень и спустил штаны.

– Смотрите вот сюда, вот сюда, – он указал пальцем на свой вяло висящий член.

Девочки испугались. От ужаса они не могли ни кричать, ни разговаривать.

По их щекам текли слезы, глаза округлились. Именно этого Синеглазову и хотелось. Он любил, когда глаза его жертв наполнены страхом и слезами. Ему доставляло удивительное наслаждение видеть насмерть перепуганные жертвы, слышать их мольбы о пощаде. Это еще больше заводило его.

– А ну-ка, раздевайтесь! – приказал он девочкам. Те дрожащими пальцами принялись расстегивать молнии своих курточек, все еще не понимая, что же с ними собрался сделать этот ужасный человек, этот страшный мужчина.

На площадке второго этажа из-под ног Анны Ивановны Мамоновой метнулся черный кот.

– Фу, напасть какая! – перекрестилась женщина и – сплюнула трижды через левое плечо. Затем нащупала пуговицу на блузке и, расстегнув ее, стала подниматься, приговаривая:

– Хлеб вырастет на повороте.

Она прошла мимо двери Григория Синеглазова, даже не подозревая о том, что сейчас там две ее дочери дрожат от страха. А их в этот момент разделяла всего лишь тонкая кирпичная стена. Анна Ивановна злилась на дочек, уже готовясь гневно распекать их за то, что они без спроса отлучились. Но тут же спохватилась:

– Нет, если они найдутся, то я и слова им не скажу, лишь бы все было хорошо.

Она уже бегом бежала по лестнице.

«Может, все-таки они взяли ключ? Ведь запасной комплект всегда висит возле двери на гвоздике».

Женщина остановилась возле своей квартиры, открыла дверь и вошла.

Квартира встретила ее тишиной и, хотя комплект ключей и висел на прежнем месте, Анна Ивановна все равно прошлась по комнате, в душе надеясь, что дочери решили подшутить над ней и где-нибудь спрятались. Она даже открыла платяной шкаф и раздвинула одежду. Но никого, естественно, там не оказалось. Затем она вышла на балкон и громко крикнула:

– Даша! Наташа! Девочки, где вы?

Один из малышей, сидевших в песочнице, поднял голову и посмотрел вверх, а затем развел руки в стороны, показывая, что не видел девочек.

Анна Ивановна надеялась, что произошло какое-то недоразумение, девочки забежали к кому-нибудь из подружек и просто забыли о том, что время имеет странное свойство двигаться только вперед. Она принялась лихорадочно листать записную книжку, лежащую на телефонном столике, отыскивая номера дочкиных подруг. За десять минут она успела обзвонить их всех и старалась только, чтобы ее голос звучал не очень взволнованно.

– Нет, не были…

– Не заходили…

– Не знаем…

– Передайте им привет, – только и слышалось из трубки.

– Скажите, что сегодня будет физкультура и пусть они не забудут взять с собой шапочки, потому что мы пойдем в бассейн, – радостно сообщила одна из одноклассниц Даши и Наташи.

Анна Ивановна взглянула на ранцы дочерей. Они были уже сложены. А рядом с ранцами стояли два полиэтиленовых пакета с купальными принадлежностями.

«Но все же, где они могут быть?»

Женщина понимала, что если она будет бегать, то встретиться с дочками шансов куда меньше, нежели оставаясь на месте. Но сидеть в пустой квартире она не могла. Нужно было что-то предпринимать.

И тут Анна Ивановна вспомнила о том, что проходя мимо соседнего дома, видела на лавочке старушку с внучкой. Она не знала ни имени-отчества старушки, не знала, как зовут девочку, но вполне могла предположить, что эта бабушка и днюет и ночует возле своего подъезда. А значит, она знает всех детей в лицо.

«Если девочки проходили мимо нее, то она должна вспомнить. На них нельзя не обратить внимания, они ведь близняшки».

Женщина заспешила. Она даже чуть не забыла ключи и еле успела придержать закрывающуюся под сквозняком дверь.

Наконец, ключи оказались в руке, и Анна Ивановна, бросив хозяйственную сумку дома, заспешила на улицу. Как она и предполагала, бабушка с внучкой лет десяти сидели на лавочке возле своего подъезда. Девочке явно было скучно, но бабушка не разрешала ей далеко отлучаться, то и дело покрикивая:

– Катя, куда ты пошла?

И девочка, вместо того, чтобы возразить, послушно возвращалась на место. Анна Ивановна сдержала дрожь в голосе и как могла спокойнее спросила у старушки:

– Извините, вы тут случайно не видели двух девочек-близнецов?

Старушка повернулась к Анне Ивановне, блеснув толстыми стеклами очков.

– Даши и Наташи? – уточнила она.

– Вы даже знаете, как их зовут?

– Да их все знают. Они такие хорошенькие и такие приметные! Ведь больше близнецов в нашем дворе нет… – старушка была настроена на долгий разговор.

– Извините, я никак не могу их найти. Так вы видели их или нет?

– Сегодня не видела, – пожала худенькими плечами старушка. – А вот вчера вечером видела. Они еще помогли мне занести сумку наверх, а то Кати не было рядом. Вот видишь, – обратилась она к внучке, – чужие девочки мне помогают, а ты не хочешь и в магазин сходить… – но тут же спохватилась:

–Тебя одну я больше пускать не буду.

Девочка обиженно поджала губы и умоляюще посмотрела на Анну Ивановну, словно прося ее уйти, ведь бабушка сейчас начнет жаловаться незнакомой женщине на свою внучку.

– Вот потерялись где-то, – растерянно пробормотала Анна Ивановна, – и никак не могу их найти.

– Сейчас время такое, – покачала головой старушка, – что и не стоит детей отпускать одних.

– Да я их и не отпускала. Обещали поиграть во дворе, пока я соберусь в магазин. Даже пару раз выглянула в окно, но их так и не увидела. Подумала, где-нибудь под домом гуляют или на другую сторону забежали.

– Да-да, – старушка пожевала губами, – дети такие непослушные! Вот и с моей Катей недавно случилось…

– Что? – насторожилась Анна Ивановна.

– А ты расскажи, расскажи, – бабушка взяла свою внучку за руку и строго посмотрела на нее.

Девочка, судя по всему, уже не в первый раз рассказывала свою историю и поэтому начала заученно так, как рассказывают урок в школе:

– В прошлый понедельник я вышла из школы…

– А она учится, – встряла старушка, – во французской школе, ездит за три квартала. Раньше кто-нибудь – или мать, или отец – провожал ее, а теперь решили, раз девочка пошла в четвертый класс" должна быть самостоятельной.

Катя часто заморгала, недовольная тем, что бабушка ее перебивает.

– Ну ладно, рассказывай, молчу.

– Вышла я, встала на остановке. Села в автобус. И вдруг вижу стоит там какой-то дядя. А народу набилось! Чувствую, он ко мне сзади прижался. А потом, когда я вышла, и он за мной вышел, хотя на нашей остановке почти никто не выходит. Иду и оборачиваюсь, а он идет за мной. Я специально стала помедленнее идти, и он приостановился, закурил. Я что-то плохое почувствовала, как-то странно он на меня смотрел…