Невозможное — возможно - Лилиан Колберт

Уголком глаза она видела обнаженного Андроса. Его мускулистое, бронзовое тело было совсем рядом. Сердце Марион замерло. Ей и хотелось посмотреть на него, и в то же время она не могла отважиться поднять глаза.

— Я тоже окунулся в море, тоже промерз до мозга костей, — сказал Андрос, залезая в ванну и погружаясь в воду до самого подбородка. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Ой, как хорошо!

Его ноги коснулись ног Марион. Она напряглась, чувствуя движение его мускулистых бедер.

Лицо Марион покраснело. Она хотела отвернуться, но ей это не удалось. Она собралась было уговорить его оставить ее в покое, но не смогла произнести ни слова.

Андрос изменил позу. Его ноги теперь замкнули Марион в кольцо, нежно касаясь ее тела.

— Не забудь вымыть голову, — сказал Андрос и поднялся во весь рост — золотисто-бронзовая статуя, олицетворение мужской красоты.

Марион подумала, что он собирается выбраться из ванны, но на самом деле он потянулся за шлангом душа и через секунду направил струн воды ей на голову.

— Я не могу так! — Марион села и попыталась выхватить у него из рук шланг. Вода заливала ей лицо. Однако Андрос отклонился, выключил воду, раскрыл шкафчик, висящий над ванной, достал шампунь.

— Дай, я сама, — сказала девушка, но Андрос сделал вид, что не слышит.

Он налил на ладонь немного маслянистой жидкости, опустился на колени и принялся намыливать ей голову, сильными пальцами массируя кожу. Он находился прямо перед нею. Марион зажмурилась, чтобы не видеть Андроса во всей наготе и защитить глаза от мыла. Он смыл шампунь чистой водой и повторил процедуру еще раз.

— Вытирай насухо, — скомандовал он, передавая чистое, сухое полотенце.

Марион повиновалась, сознавая, что он любуется изящными очертаниями ее грудей в момент, когда она вытирает волосы. Андрос тем временем намыливал свою шевелюру.

— Брось мне полотенце, если оно тебе больше не нужно, — сказал он, и Марион наклонилась, чтобы выполнить его просьбу. Когда он начал вытирать голову, девушка поднялась, чтобы выйти из ванны.

— А куда это мы собрались? — спросил Андрос, бросив полотенце на пол.

Он поймал Марион за талию и увлек назад в воду. На этот раз она оказалась сверху, ее тело легло между раздвинутыми ногами Андроса.

У нее перехватило дыхание.

— Не надо, Андрос, — зашептала она, чувствуя, как его руки скользят по ее обнаженному телу, как вздымается его грудь.

— Ты совершенно не пользовалась мылом. На твоей коже до сих пор должно быть много соли, — пробормотал он хрипло, положив подбородок ей на плечо. Его губы дотронулись до мочки ее уха.

Андрос взял кусок мыла и начал медленно, ритмично намыливать Марион — сначала плечи, потом руки, затем нежно прикоснулся к груди. Она задрожала, прикрыла глаза. Твердая рука двинулась вниз, и Марион опять застонала.

Это был не протест, а скорее своеобразный отклик, инстинктивный, бессознательный ответ на невыразимое наслаждение.

Она еще не познала физической любви. Ни один мужчина еще не касался самой таинственной, самой скрытой и самой чувствительной части ее тела. И когда пальцы Андроса дотронулись до нее, Марион содрогнулась.

— Нет! — приглушенно воскликнула она, отталкивая его руку.

Андрос не настаивал. Вместо этого он сомкнул кольцом руки у нее на талии, поднял Марион и повернул ее к себе лицом. Теперь они смотрели друг другу в глаза.

— Ты перевернула мне душу, Марион, — прошептал он, приближая голову к ее лицу, и губы их встретились.

Нет, это Андрос перевернул ей душу. Теперь Марион не могла отрицать этого. Она исступленно целовала его, уступив зову плоти, охватившему все ее существо. Никогда прежде она не касалась так мужчины. Они с Джозефом не стали любовниками. Целуясь, они выражали скорее привязанность, чем страсть. Марион считала, что нравится Джозефу. В свою очередь, молодой человек очень привлекал Марион. Однако она воспринимала его больше как друга, чем как будущего мужа.

Да у нее и не было никогда ни малейшей надежды влюбиться в какого-нибудь другого мужчину, потому что и душой, и телом она принадлежала Андросу с той самой минуты, как они встретились на берегу моря в Корфу. Он научил ее не смотреть на других мужчин. Никто не мог с ним сравниться в ее глазах. Равного ему не было. И она не хотела никого другого.

И сейчас она так сильно желала его, что боялась потерять сознание. Она касалась его дрожащими руками, гладила его широкие плечи, ласкала мускулистую, порывисто дышащую грудь. Когда ее пальцы спустились ниже, она почувствовала, как напряглось его тело.

Девушка не могла бы сказать, сколько времени они провели в объятиях друг друга. Она погрузилась в состояние блаженного забытья. Андрос вернул ее к действительности.

— Вода начинает остывать, — заметил он сдавленным, хрипловатым голосом. — Пора выходить.

Он выбрался первым и смотрел, как выходила из воды Марион, розовая, влажная, благоухающая. Андрос протянул ей пушистый белый купальный халат, завернулся сам в такой же и помог Марион завязать пояс на талии.

— Я пойду поищу чего-нибудь горячего из питья и еды, — сказал он. — А ты иди в постель.

Андрос указал на дверь через лестничную площадку в просторную спальню с ковром на полу. Посередине стояла огромная кровать под балдахином и пологом из тонкой кисеи.

— Комары теперь не мешают спать, так как я не открываю жалюзи и каждую ночь включаю электрические улавливатели для насекомых, — объяснил Андрос, заметив удивление Марион при виде балдахина над кроватью. — Но в прежние времена, когда только был построен дом, комары меня изводили. Поэтому я велел соорудить этот полог и прятался за ним каждую ночь. Теперь бояться нечего.

Андрос раздвинул сетку.

— Ложись. Тебе надо побыть в тепле. Вероятно, ты еще не совсем пришла в себя после морского купания.

— Я не хочу занимать твою комнату. Здесь должны быть другие, — возразила она, не глядя ему в глаза.

Андрос откинул шелковое пуховое одеяло янтарного цвета.

— Ложись в мою постель, Марион!

— Я не могу спать с тобой! — воскликнула она. — Я обручена с Джозефом. Я дала ему слово.

Андрос схватил ее за талию и почти грубо бросил на постель. Затем, прикрыв ее одеялом, посмотрел потемневшим взглядом.

— Теперь вы расстались. Ты здесь, со мной. Я спас тебя, когда ты тонула. Если бы не я, тебя уже не было бы в живых. Поэтому ты — моя. Я спас твою жизнь, и она принадлежит мне.

Марион вцепилась в край одеяла, молча глядя на Андроса. Кровь так громко стучала в ушах, что она почти ничего не слышала.

Андрос повернулся и вышел. С минуту она лежала молча. Затем встала и дрожа прокралась к двери, чтобы запереться от Андроса, но оказалось, что дверь была без замка.